По моим ощущениям, сегодняшний нахрюк к юго-востоку от Суджи, участники которого уже вовсю утирают с рыл кровавые сопли, в ближайшие дни не будет (возможно, что и далеко не будет) единственным. Именно сейчас, пока новый хозяин еще формирует свою позицию, хохлам надо любой ценой демонстрировать ему признаки хоть какой-то состоятельности, и цену за это чубатым мясом они будут платить именно любую, до предела устойчивости брошенных в нахрюки сил.
Относиться ко всему, что сейчас с немалой вероятностью начнется или скорее даже уже продолжится, надо с полным спокойствием. Не обновляя поминутно источники вместо работы, еды и сна, деля на десять и сто все, чем может начать, хлопая крыльями и роняя помет, исходить военкурятник, твердо сознавая, что за свое душевное и подавно психическое благополучие каждый в ответе только сам.
И еще помня, что чем вероятные нахрюки окажутся масштабнее, тем больнее хохлам будет по их итогам и тем сильнее они приблизят свой конец: гореть и дохнуть будет то, чего потом в обороне недосчитаются в своих вторых, если не первых, эшелонах.
По моим ощущениям, сегодняшний нахрюк к юго-востоку от Суджи, участники которого уже вовсю утирают с рыл кровавые сопли, в ближайшие дни не будет (возможно, что и далеко не будет) единственным. Именно сейчас, пока новый хозяин еще формирует свою позицию, хохлам надо любой ценой демонстрировать ему признаки хоть какой-то состоятельности, и цену за это чубатым мясом они будут платить именно любую, до предела устойчивости брошенных в нахрюки сил.
Относиться ко всему, что сейчас с немалой вероятностью начнется или скорее даже уже продолжится, надо с полным спокойствием. Не обновляя поминутно источники вместо работы, еды и сна, деля на десять и сто все, чем может начать, хлопая крыльями и роняя помет, исходить военкурятник, твердо сознавая, что за свое душевное и подавно психическое благополучие каждый в ответе только сам.
И еще помня, что чем вероятные нахрюки окажутся масштабнее, тем больнее хохлам будет по их итогам и тем сильнее они приблизят свой конец: гореть и дохнуть будет то, чего потом в обороне недосчитаются в своих вторых, если не первых, эшелонах.
BY АДЕКВАТ Z
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups.
from tr
