Споры о надёжности соцопросов вечны, особенно когда речь идёт об опросах в автократиях. Списочный эксперимент – один из способов избежать искажения в вопросах, которые могут восприниматься как чувствительные. Как именно это происходит, я уже описывал здесь (и вот здесь на российских данных)
А сейчас хочу поделиться вот таким метаисследованием🔑: авторы собрали 264 списочных эксперимента и разделили их по группам, чтобы проверить, в каких из них больше различий между контрольной и экспериментальной группами
Оказалось, что чувствительность чувствительности рознь. Если вопросы касались честности выборов и электоральных предпочтений, разница наблюдалась, но списочные эксперименты абсолютно не работали в вопросах, касающихся расовых и гендерных отношений – на такие отвечали вполне честно
Вывод, который делаю я: если есть реальная опасность получить по шапке, предпочтения будут искажаться. Если максимум, что грозит – это общественное осуждение, то бояться нечего, и отвечают честнее
Споры о надёжности соцопросов вечны, особенно когда речь идёт об опросах в автократиях. Списочный эксперимент – один из способов избежать искажения в вопросах, которые могут восприниматься как чувствительные. Как именно это происходит, я уже описывал здесь (и вот здесь на российских данных)
А сейчас хочу поделиться вот таким метаисследованием🔑: авторы собрали 264 списочных эксперимента и разделили их по группам, чтобы проверить, в каких из них больше различий между контрольной и экспериментальной группами
Оказалось, что чувствительность чувствительности рознь. Если вопросы касались честности выборов и электоральных предпочтений, разница наблюдалась, но списочные эксперименты абсолютно не работали в вопросах, касающихся расовых и гендерных отношений – на такие отвечали вполне честно
Вывод, который делаю я: если есть реальная опасность получить по шапке, предпочтения будут искажаться. Если максимум, что грозит – это общественное осуждение, то бояться нечего, и отвечают честнее
Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp.
from tr
