Сотрудники ИК-3 Костромской области оказывают давление на 21-летнюю Валерию Зотову, вынуждая её признать вину. Валерия отказывается это делать. У неё чаще, чем у других осуждённых проводят обыски, случаются конфликты с другими заключёнными. Девушка находится в подавленном состоянии, хочет посетить психиатра. По её словам, визит к психологу в колонии ей не помог. Об этом нам сообщила мама Валерии.
Семья политзаключённой планирует писать жалобы на действия сотрудников колонии.
Маме Валерии не отдали письма, которые ей присылают со всего мира. Якобы девушка неправильно заполнила заявление на их передачу: нужно было перечислить все письма, которые нужно передать родным, а их за время заключения у Валерии скопилось уже очень много.
📨 Пожалуйста, поддержите Леру письмом:
156511, Костромская обл., п. Прибрежный, ул. Мира, д. 1, ФКУ ИК-3 УФСИН России по Костромской области, отряд № 3, Зотовой Валерии Игоревне 2003 г. р.
Сотрудники ИК-3 Костромской области оказывают давление на 21-летнюю Валерию Зотову, вынуждая её признать вину. Валерия отказывается это делать. У неё чаще, чем у других осуждённых проводят обыски, случаются конфликты с другими заключёнными. Девушка находится в подавленном состоянии, хочет посетить психиатра. По её словам, визит к психологу в колонии ей не помог. Об этом нам сообщила мама Валерии.
Семья политзаключённой планирует писать жалобы на действия сотрудников колонии.
Маме Валерии не отдали письма, которые ей присылают со всего мира. Якобы девушка неправильно заполнила заявление на их передачу: нужно было перечислить все письма, которые нужно передать родным, а их за время заключения у Валерии скопилось уже очень много.
📨 Пожалуйста, поддержите Леру письмом:
156511, Костромская обл., п. Прибрежный, ул. Мира, д. 1, ФКУ ИК-3 УФСИН России по Костромской области, отряд № 3, Зотовой Валерии Игоревне 2003 г. р.
Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from tr
