Не устану повторять - террористический режим сейчас находится в Москве. Мы – Съезд народных депутатов, хотим спасти нашу страну, хотим остановить кровопролитие, хотим убрать террористов от власти. К сожалению, многие другие члены российской оппозиции хотят оставаться в стороне и ждать. Хотят убедиться, что будет новое правительство. Тогда они вернутся и присоединятся. Наша задача - построить новую Россию, новый политический порядок, новую государственность. И наша цель - убедиться, что фашизм никогда больше не возродиться на нашей территории.
Именно поэтому Съезд народных депутатов призывает НАТО отменить запрет ВСУ наносить удары по военным объектам путинского террористического режима. Сейчас наши руки связаны в плане ответных ударов. Понимание, что нынешней власти в России можно противостоять только оружием, появляется и у западных партнеров, но они просто бояться об этом говорить, потому что для них это тоже несет угрозу. Но в беседах с глазу на глаз с ключевыми политическими игроками я слышу слова поддержки. Они понимают что вооруженное сопротивление – единственный путь к завершению конфликта, но выбирают оставаться в стороне, дав Украине самостоятельно делать выбор. Не хотят брать на себя ответственность за смену режима в России.
Не устану повторять - террористический режим сейчас находится в Москве. Мы – Съезд народных депутатов, хотим спасти нашу страну, хотим остановить кровопролитие, хотим убрать террористов от власти. К сожалению, многие другие члены российской оппозиции хотят оставаться в стороне и ждать. Хотят убедиться, что будет новое правительство. Тогда они вернутся и присоединятся. Наша задача - построить новую Россию, новый политический порядок, новую государственность. И наша цель - убедиться, что фашизм никогда больше не возродиться на нашей территории.
Именно поэтому Съезд народных депутатов призывает НАТО отменить запрет ВСУ наносить удары по военным объектам путинского террористического режима. Сейчас наши руки связаны в плане ответных ударов. Понимание, что нынешней власти в России можно противостоять только оружием, появляется и у западных партнеров, но они просто бояться об этом говорить, потому что для них это тоже несет угрозу. Но в беседах с глазу на глаз с ключевыми политическими игроками я слышу слова поддержки. Они понимают что вооруженное сопротивление – единственный путь к завершению конфликта, но выбирают оставаться в стороне, дав Украине самостоятельно делать выбор. Не хотят брать на себя ответственность за смену режима в России.
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children.
from tr
