Через сто лет самым популярным языком в мире будет французский. Половина из всех существующих островов исчезнет. Зéмли Сибири станут пригодны для насаждения виноградовых.
Некоторые органы человеку будут менять по мере износа. Не будет альцгеймера, диабета, рака, Литвы, Эстонии. Воевать будут роботы, а не люди — и не за нефть, а за питьевую воду.
Любить будет так же нужно и так же больно, а умирать — не больно. В России будут легализованы многожёнство и многомужество. Города станут домом для миллионов переселенцев с юга, деревни — роскошью для богатых.
У проспектов и станций появятся имена Лимонова, Дугина, Жириновского, Цискаридзе, а о том, кто такой Соловьёв, все забудут нахуй.
Стихи будут создавать не рифмой и не верлибром — а чем-то средним. Личка поэтов эпохи мета будет предметом шуток дерзких юнцов. Прости мне мою диковатую и мерцающую любовь, потомок, прости мне мою мультяшную, ножевую ярость.
Пожалуйста, сохраните амурских тигров, манулов, ирбисов. Воссоздайте все храмы времён Империи, а из памятников Ильичу из всех соберите один — но самый высокий в мире.
Живите праведно, страшно, весело и развратно, целуйте друг друга в губы и между ног. Воруйте и пейте, плачьте по февралям без всяких чернил. Смотрите на опоздавший свет бессовестных звёзд, рассыпанных глупой буквицей по экрану неба.
Через сто лет самым популярным языком в мире будет французский. Половина из всех существующих островов исчезнет. Зéмли Сибири станут пригодны для насаждения виноградовых.
Некоторые органы человеку будут менять по мере износа. Не будет альцгеймера, диабета, рака, Литвы, Эстонии. Воевать будут роботы, а не люди — и не за нефть, а за питьевую воду.
Любить будет так же нужно и так же больно, а умирать — не больно. В России будут легализованы многожёнство и многомужество. Города станут домом для миллионов переселенцев с юга, деревни — роскошью для богатых.
У проспектов и станций появятся имена Лимонова, Дугина, Жириновского, Цискаридзе, а о том, кто такой Соловьёв, все забудут нахуй.
Стихи будут создавать не рифмой и не верлибром — а чем-то средним. Личка поэтов эпохи мета будет предметом шуток дерзких юнцов. Прости мне мою диковатую и мерцающую любовь, потомок, прости мне мою мультяшную, ножевую ярость.
Пожалуйста, сохраните амурских тигров, манулов, ирбисов. Воссоздайте все храмы времён Империи, а из памятников Ильичу из всех соберите один — но самый высокий в мире.
Живите праведно, страшно, весело и развратно, целуйте друг друга в губы и между ног. Воруйте и пейте, плачьте по февралям без всяких чернил. Смотрите на опоздавший свет бессовестных звёзд, рассыпанных глупой буквицей по экрану неба.
(2024) #стихи
BY СЕРГЕЕВ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones.
from tr
