Примерно такая картина предстала перед вице-премьерами, которые прилетели проверять состояние дел в островном регионе.
Визит Хуснуллина и Григоренко показал, что Сахалин по-прежнему лидирует по количеству аварийного и ветхого жилья. Региону выделили на решение этой проблемы аж 18 млрд, но есть все основания полагать, что они сгинут так же бесследно, как и предыдущие дотации – недостроенные новостройки стоят по всему региону как памятник некомпетентности команде Лимаренко.
Схожая ситуация и с новым аэропортом – его должны были ввести в строй еще в 2019, но самолет воз и ныне там. На этот проект тоже выделяли многие миллиарды, но он не взлетел. Почему – ответ лежит на поверхности.
Вот такой вот вышел неприятный визит для Лимаренко – теперь о его косяках знают и на федеральном уровне.
Примерно такая картина предстала перед вице-премьерами, которые прилетели проверять состояние дел в островном регионе.
Визит Хуснуллина и Григоренко показал, что Сахалин по-прежнему лидирует по количеству аварийного и ветхого жилья. Региону выделили на решение этой проблемы аж 18 млрд, но есть все основания полагать, что они сгинут так же бесследно, как и предыдущие дотации – недостроенные новостройки стоят по всему региону как памятник некомпетентности команде Лимаренко.
Схожая ситуация и с новым аэропортом – его должны были ввести в строй еще в 2019, но самолет воз и ныне там. На этот проект тоже выделяли многие миллиарды, но он не взлетел. Почему – ответ лежит на поверхности.
Вот такой вот вышел неприятный визит для Лимаренко – теперь о его косяках знают и на федеральном уровне.
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from tr
