Этот огромный срок за слова всех сегодня, конечно, шокировал. В подавленном состоянии находятся и люди оппозиционных взглядов, и лоялисты, которые знали Яшина (надо здесь написать, что он признан иноагентом) по московской богемной тусовке. Я думаю, многие из тех, кто голосовал в ГосДуме в марте 2022 года за введение этой статьи (ведь часть из них по принуждению это делали или слабоволию), тоже сегодня не смогут спокойно провести вечер, их будет мучить совесть. Даже они понимают гротескность этой ситуации.
Но есть мнение, что года – это больше не измеритель сроков политактивистов. Да, звучит очень страшно 8,5 лет, 9 лет и т.д. В нынешней реальности окончание измеряется не днями и месяцами, а амнистией. А она не минуема. И все понимают, когда она произойдет (тоже, кстати, не в днях, месяцах и годах, а событийно после чего). Все в уме рисуют эти графики: всякий кринж по одной оси и перемены по другой. У кого-то они оптимистичные, у кого-то пессимистичные. Кого-то они вводят в депрессию, а кого-то в предвкушение.
Этот огромный срок за слова всех сегодня, конечно, шокировал. В подавленном состоянии находятся и люди оппозиционных взглядов, и лоялисты, которые знали Яшина (надо здесь написать, что он признан иноагентом) по московской богемной тусовке. Я думаю, многие из тех, кто голосовал в ГосДуме в марте 2022 года за введение этой статьи (ведь часть из них по принуждению это делали или слабоволию), тоже сегодня не смогут спокойно провести вечер, их будет мучить совесть. Даже они понимают гротескность этой ситуации.
Но есть мнение, что года – это больше не измеритель сроков политактивистов. Да, звучит очень страшно 8,5 лет, 9 лет и т.д. В нынешней реальности окончание измеряется не днями и месяцами, а амнистией. А она не минуема. И все понимают, когда она произойдет (тоже, кстати, не в днях, месяцах и годах, а событийно после чего). Все в уме рисуют эти графики: всякий кринж по одной оси и перемены по другой. У кого-то они оптимистичные, у кого-то пессимистичные. Кого-то они вводят в депрессию, а кого-то в предвкушение.
This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat.
from tr
