И как обычно с наступлением темноты – про страшное.
Перечитывал тут в рамках работы над «русскими ужасами» «Вий» Гоголя и записал пару мыслей.
1. Версия о том, что «украинские повести» Гоголя не этнографические заметки, а вполне себе талантливое подражание немецкому романтизму в последнее время приобретает все большую популярность. При чтении «Вия» на заднем плане постоянно мелькает Ганц Кюхельгартен. «Теперь проклятая ведьма задаст мне пфейферу» - думает себе Хома Брут после второй ночи чтения Библии над гробом ведьмы. «Раздался петуший крик. Это был уже второй крик; первый прослышали гномы» - так кончается третья ночь. Вот вам и немец-перец-колбаса! Да и где вы видели гномов в 50 верстах от Киева? Они там не водятся, они в те времена сидели в немецких угольных разрезах. 2. Мы до сих пор «травмированы» образом прекрасной двадцатилетней Натальи Варлей, летающей во гробу по старой сельской церкви. В тексте Гоголя же никаких «красоток» нет. Панночка во время всех трех ночей отчитки фигурирует сугубо как вещь, как труп, как мертвец, а не как существо женского рода (опять же отсылка в немецкой традиции страшного). В первую ночь перед нами «синий», а потом уже «позеленевший» и «три дня как протухший мертвец», клацающий зубами, словно персонаж «Баек из склепа» 3. Стоит отметить, что сцены отчитки и ужаса у Гоголя короткие, динамичные и очень маленькие по объему текста. Автор будто сам боится их. Кусок о том, как Хома «навострил лыжи» по количеству слов в два раза больше, чем вторая и третья отчитки. Гоголь не нагнетает ужас, он словно бы стремится побыстрее пробежать мимо ужаса. 4. Забавно, что «игра в кашу» ( «в народе род кеглей», поясняет петербуржец Гоголь ) имеет своим логическим завершением «катание верхом на проигравшем», и всю деревню этот ритуал крайне забавляет. То есть то, что сделала старуха с Хомой Брутом, сев на него сверху и поскакав, конечно «ну такое», но в принципе не особо нарушает местные обычаи. 5. Что касается «послужного списка» панночки на селе, то это тоже какая-то дикая смесь немецкого романтизма с избыточностью начинающего автора, который не умеет «соизмерять ужас». Перед первой ночью отчитки козаки, пытаясь пояснить Хоме с кем ему предстоит иметь дело, рассказывают историю овчара Микиты. Микита влюбился в панночку и от этого «обабился», «потерял мастерство» и «позволил ей на себе ездить», отчего «сгорел изнутри» и превратился в горстку золы. Перед нами словно не малороссийская история ужаса, а шведский экзистенциальный триллер про неравный брак и проценты по ипотеке. Опять же можно отметить, что «поза сверху» является чуть ли не основным мотивом повести. Постоянно кто-то на ком-то ездит. 6. Хотя в повести «Вий» мы еще находимся в рамках диканьковского мира, но уподобление панночки вампиру кажется опять же крайне избыточным. Она не просто ведьма, она еще пьет и закусывает. Пьет кровь и закусывает плотью, что твой Дракула. Ночью панночка пробралась в хату, пила кровь младенца, а потом поймала на чердаке его мать и не просто выпила ее кровь, но еще и закусила ей. То есть перед нами вампир с солидным аппетитом, который закусывает людьми как Дмитрий Быков солянкой. Выглядит все это как неестественная вставка в текст повести. Как еще один «копипаст» из немецкого романтизма. 7. Так же можно отметить чередование «веселых» и «страшных» моментов в повести. Каникулы барсуков сменяются ночевкой в пустом черном поле ; избиение ведьмы поленом - утешением в объятьях молодой вдовы ; сотник, который любит пирушки, вино рекой и палить из пушки вдруг погружается в глубокую печаль по поводу смерти единственной дочери. Хома Брут сначала шутит и танцует гопака, а потом седеет, едет кукухой и кончается.
И как обычно с наступлением темноты – про страшное.
Перечитывал тут в рамках работы над «русскими ужасами» «Вий» Гоголя и записал пару мыслей.
1. Версия о том, что «украинские повести» Гоголя не этнографические заметки, а вполне себе талантливое подражание немецкому романтизму в последнее время приобретает все большую популярность. При чтении «Вия» на заднем плане постоянно мелькает Ганц Кюхельгартен. «Теперь проклятая ведьма задаст мне пфейферу» - думает себе Хома Брут после второй ночи чтения Библии над гробом ведьмы. «Раздался петуший крик. Это был уже второй крик; первый прослышали гномы» - так кончается третья ночь. Вот вам и немец-перец-колбаса! Да и где вы видели гномов в 50 верстах от Киева? Они там не водятся, они в те времена сидели в немецких угольных разрезах. 2. Мы до сих пор «травмированы» образом прекрасной двадцатилетней Натальи Варлей, летающей во гробу по старой сельской церкви. В тексте Гоголя же никаких «красоток» нет. Панночка во время всех трех ночей отчитки фигурирует сугубо как вещь, как труп, как мертвец, а не как существо женского рода (опять же отсылка в немецкой традиции страшного). В первую ночь перед нами «синий», а потом уже «позеленевший» и «три дня как протухший мертвец», клацающий зубами, словно персонаж «Баек из склепа» 3. Стоит отметить, что сцены отчитки и ужаса у Гоголя короткие, динамичные и очень маленькие по объему текста. Автор будто сам боится их. Кусок о том, как Хома «навострил лыжи» по количеству слов в два раза больше, чем вторая и третья отчитки. Гоголь не нагнетает ужас, он словно бы стремится побыстрее пробежать мимо ужаса. 4. Забавно, что «игра в кашу» ( «в народе род кеглей», поясняет петербуржец Гоголь ) имеет своим логическим завершением «катание верхом на проигравшем», и всю деревню этот ритуал крайне забавляет. То есть то, что сделала старуха с Хомой Брутом, сев на него сверху и поскакав, конечно «ну такое», но в принципе не особо нарушает местные обычаи. 5. Что касается «послужного списка» панночки на селе, то это тоже какая-то дикая смесь немецкого романтизма с избыточностью начинающего автора, который не умеет «соизмерять ужас». Перед первой ночью отчитки козаки, пытаясь пояснить Хоме с кем ему предстоит иметь дело, рассказывают историю овчара Микиты. Микита влюбился в панночку и от этого «обабился», «потерял мастерство» и «позволил ей на себе ездить», отчего «сгорел изнутри» и превратился в горстку золы. Перед нами словно не малороссийская история ужаса, а шведский экзистенциальный триллер про неравный брак и проценты по ипотеке. Опять же можно отметить, что «поза сверху» является чуть ли не основным мотивом повести. Постоянно кто-то на ком-то ездит. 6. Хотя в повести «Вий» мы еще находимся в рамках диканьковского мира, но уподобление панночки вампиру кажется опять же крайне избыточным. Она не просто ведьма, она еще пьет и закусывает. Пьет кровь и закусывает плотью, что твой Дракула. Ночью панночка пробралась в хату, пила кровь младенца, а потом поймала на чердаке его мать и не просто выпила ее кровь, но еще и закусила ей. То есть перед нами вампир с солидным аппетитом, который закусывает людьми как Дмитрий Быков солянкой. Выглядит все это как неестественная вставка в текст повести. Как еще один «копипаст» из немецкого романтизма. 7. Так же можно отметить чередование «веселых» и «страшных» моментов в повести. Каникулы барсуков сменяются ночевкой в пустом черном поле ; избиение ведьмы поленом - утешением в объятьях молодой вдовы ; сотник, который любит пирушки, вино рекой и палить из пушки вдруг погружается в глубокую печаль по поводу смерти единственной дочери. Хома Брут сначала шутит и танцует гопака, а потом седеет, едет кукухой и кончается.
BY Шклюдов 🌲☃️🎅🏻
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
'Wild West' Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. The regulator took order for the search and seizure operation from Judge Purushottam B Jadhav, Sebi Special Judge / Additional Sessions Judge.
from tr
