***
мне часто кажется
что меня
в отличие от стихов
не существует
но когда выходит солнце
я дышу и фотосинтезирую
а когда солнце заходит
я лежу тяжёлым телом
слепленная из того же вещества
что все беспокойные люди
мне часто кажется
что меня
в отличие от стихов
не существует
но когда выходит солнце
я дышу и фотосинтезирую
а когда солнце заходит
я лежу тяжёлым телом
слепленная из того же вещества
что все беспокойные люди
***
из одного уха в другое путешествует звон
заблудившиеся волны
гороскопы ушедшего столетия
радиопьесы зачитанные нестареющими голосами
сквозь метель
пробивается свет фар и тень моя пляшет
может подкинет домой
белая папина тойота
из одного уха в другое путешествует звон
заблудившиеся волны
гороскопы ушедшего столетия
радиопьесы зачитанные нестареющими голосами
сквозь метель
пробивается свет фар и тень моя пляшет
может подкинет домой
белая папина тойота
На курсе у замечательной Лены Третьяковой рисовали абстрактные комиксы (вот этот - про коралл и скорлупку)
***
расскажу про соавтора моего
но сначала выйдем в последний из зимних дней
постоим под небом на голове
уподобимся непроклюнувшейся траве
погнием под ней
выгибай затекшую в ямку спину
глаза проращивай на стебле
косточки обглодают псины
рыжие плешеватые
они последнее живое вылижут
и нам останется только сиять на солнце
расскажу про соавтора моего
но сначала выйдем в последний из зимних дней
постоим под небом на голове
уподобимся непроклюнувшейся траве
погнием под ней
выгибай затекшую в ямку спину
глаза проращивай на стебле
косточки обглодают псины
рыжие плешеватые
они последнее живое вылижут
и нам останется только сиять на солнце
***
груда щебня на месте фрауэнкирхе
обнажившийся до арматуры город
рухнувший в собственные стопы
плюсна изгибается куполом чтобы впечатать равновесие в землю
на другой ноге перебита таранная кость
если найдется искусный хирург то первое время
собранная из обломков конструкция будет держаться на спицах
через полгода реабилитации хромота исчезает
через пару лет травма напоминает о себе лишь ноющей болью
блуждание приводит нас в самый центр
на экскурсию после которой можно заглянуть в цвингер с его чудесами техники
или в немецкий музей гигиены где все человеческие органы видны на просвет
груда щебня на месте фрауэнкирхе
обнажившийся до арматуры город
рухнувший в собственные стопы
плюсна изгибается куполом чтобы впечатать равновесие в землю
на другой ноге перебита таранная кость
если найдется искусный хирург то первое время
собранная из обломков конструкция будет держаться на спицах
через полгода реабилитации хромота исчезает
через пару лет травма напоминает о себе лишь ноющей болью
блуждание приводит нас в самый центр
на экскурсию после которой можно заглянуть в цвингер с его чудесами техники
или в немецкий музей гигиены где все человеческие органы видны на просвет
Forwarded from ВСЕАЛИЗМ | ЖУРНАЛ
В журнале появилась подборка произведений американской поэтессы Энн Лаутербах в переводе с английского Сергея Хана и Насти Головановой.
В этих стихах Энн изображает, как в окружающие "декорации"-пейзажи вплетаются переживания музыки и желания. Близость меняет воображаемый мир, а зрение насыщается цветовыми кодами. Поэтесса находится внутри картины или за окном, но показывает, как можно "флиртовать с границей" и как вещи и чувства проникают в пределы видимого и исчезают, поэтому эти стихи кажутся одновременно неподвижными и ускользающими, как неповторимый момент.
В этих стихах Энн изображает, как в окружающие "декорации"-пейзажи вплетаются переживания музыки и желания. Близость меняет воображаемый мир, а зрение насыщается цветовыми кодами. Поэтесса находится внутри картины или за окном, но показывает, как можно "флиртовать с границей" и как вещи и чувства проникают в пределы видимого и исчезают, поэтому эти стихи кажутся одновременно неподвижными и ускользающими, как неповторимый момент.
Forwarded from ВСЕАЛИЗМ | ЖУРНАЛ
ВЕЧЕР В ГРАМЕРСИ-ПАРКЕ
В такие минуты я понимаю,
что многое оставляет желать лучшего,
многое остается желанным,
а остальное терпимо. Поздний час
всё приглушил; даже вечный гул колёс
почти незаметен. Я пыталась уснуть,
представляя нас у моря: свет
тощ и беззащитен, море —
рифленая плита, широкий синий абсолют,
розовый вступает в него, словно идея в музыку.
Желание – это аспект этики; вера — нет.
Ты можешь катать персик по столу,
и цвет не изменится, но свет, этот свет
отбрасывает тень сомнения. То, что мы воспринимаем —
отчасти сон, отчасти обман; то, чего мы хотим,
касается знания. Ты никак не мог знать
об этом парке: поздний вечер, прогулка,
та прогулка, которую я иногда совершаю, ведомая мелодией
реальных образов: ворота, трава, засов.
Ощущение, что вещи подсвечены
изнутри, высокие закрытые экипажи и женщины в шляпах.
Энн Лаутербах
перевод Сергея Хана и Насти Головановой
В такие минуты я понимаю,
что многое оставляет желать лучшего,
многое остается желанным,
а остальное терпимо. Поздний час
всё приглушил; даже вечный гул колёс
почти незаметен. Я пыталась уснуть,
представляя нас у моря: свет
тощ и беззащитен, море —
рифленая плита, широкий синий абсолют,
розовый вступает в него, словно идея в музыку.
Желание – это аспект этики; вера — нет.
Ты можешь катать персик по столу,
и цвет не изменится, но свет, этот свет
отбрасывает тень сомнения. То, что мы воспринимаем —
отчасти сон, отчасти обман; то, чего мы хотим,
касается знания. Ты никак не мог знать
об этом парке: поздний вечер, прогулка,
та прогулка, которую я иногда совершаю, ведомая мелодией
реальных образов: ворота, трава, засов.
Ощущение, что вещи подсвечены
изнутри, высокие закрытые экипажи и женщины в шляпах.
Энн Лаутербах
перевод Сергея Хана и Насти Головановой
Forwarded from Neomenia | книжная серия
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
КАПЕЛЛА СКРОВЕНЬИ
подзвёдная падуя приюти меня
как ты привечаешь ветер
в своей чуть качающейся трёхмерности
целует анну иоаким
после сорока дней в пустыне
целует иоакима анна
каждую секунду
на вершине радостной вести
подзвёдная падуя приюти меня
как ты привечаешь ветер
в своей чуть качающейся трёхмерности
целует анну иоаким
после сорока дней в пустыне
целует иоакима анна
каждую секунду
на вершине радостной вести
Себастио Сальгадо
1944-2025
когда я только приехала учиться в Санкт-Петербург, я случайно зашла на фотовыставку Сальгадо "Генезис" в Эрарту, где меня поразила человечность взгляда: самые далекие уголки планеты открывались в их величественности, красоте, хрупкости - и переставали быть экзотикой, как будто люди, животные и природа в равной степени доверяли фотографу. с выставки я унесла брошюру-постер со слоненком в лучах света, он потом висел над моей кроватью в общежитии.
пару лет спустя на "Фестивале немецкого кино" я случайно попала на документальный фильм "Соль земли", в котором Сальгадо рассказывает о своем пути. главной историей для меня стало его возвращение в родительский дом, вокруг которого выгорел лес. Сальгадо с женой начали высаживать деревья заново, к ним присоединились волонтеры - и через некоторое время лес вновь зазеленел.
такие чудеса далеких путешествий, посильных действий и яркого солнечного света.
1944-2025
когда я только приехала учиться в Санкт-Петербург, я случайно зашла на фотовыставку Сальгадо "Генезис" в Эрарту, где меня поразила человечность взгляда: самые далекие уголки планеты открывались в их величественности, красоте, хрупкости - и переставали быть экзотикой, как будто люди, животные и природа в равной степени доверяли фотографу. с выставки я унесла брошюру-постер со слоненком в лучах света, он потом висел над моей кроватью в общежитии.
пару лет спустя на "Фестивале немецкого кино" я случайно попала на документальный фильм "Соль земли", в котором Сальгадо рассказывает о своем пути. главной историей для меня стало его возвращение в родительский дом, вокруг которого выгорел лес. Сальгадо с женой начали высаживать деревья заново, к ним присоединились волонтеры - и через некоторое время лес вновь зазеленел.
такие чудеса далеких путешествий, посильных действий и яркого солнечного света.
***
глупое неуемное сердце
что в тебе живо целую ночь напролет
без сновидения сон ничто не измерит
кроме твоих сокращений размеренных и непреклонных
будто тебе известны пути улиток
движения театра буто
таяние самолетного следа
оседание гор
сколько тебя ни сдерживай ты подгоняешь реки
в каждую жилку отсылаешь скорых гонцов
с одной и той же вестью
живы и будем живы
всю беззвездную ночь
глупое неуемное сердце
что в тебе живо целую ночь напролет
без сновидения сон ничто не измерит
кроме твоих сокращений размеренных и непреклонных
будто тебе известны пути улиток
движения театра буто
таяние самолетного следа
оседание гор
сколько тебя ни сдерживай ты подгоняешь реки
в каждую жилку отсылаешь скорых гонцов
с одной и той же вестью
живы и будем живы
всю беззвездную ночь
сегодня у меня день рождения.
спасибо, что читаете! для меня это большая радость🌿✨
а уже совсем скоро - важное поэтическое событие:
31 мая в 15-00 в обновленной Студии 312 на пятом этаже ГПНТБ (ул. Восход, д. 15) пройдет презентация "Избранных стихотворений" Виктора Iванiва. книгу представят составитель Алексей Дьячков и автор биографического очерка Антон Метельков.
прекрасную афишу сделала Лера Яковлева.
спасибо, что читаете! для меня это большая радость🌿✨
а уже совсем скоро - важное поэтическое событие:
31 мая в 15-00 в обновленной Студии 312 на пятом этаже ГПНТБ (ул. Восход, д. 15) пройдет презентация "Избранных стихотворений" Виктора Iванiва. книгу представят составитель Алексей Дьячков и автор биографического очерка Антон Метельков.
прекрасную афишу сделала Лера Яковлева.
***
ты ли шумел в темноте или дождь
или сад разрезала гроза
или дом пошатнулся или это уйдем
повторяют окно и стена
кто теперь в темноте различит кто кивнул
кто уснул кто сморгнул кто себя обманул
отвечает сквозь сон поворот головы
отвечает качание мокрой травы
ты ли шумел в темноте или дождь
или сад разрезала гроза
или дом пошатнулся или это уйдем
повторяют окно и стена
кто теперь в темноте различит кто кивнул
кто уснул кто сморгнул кто себя обманул
отвечает сквозь сон поворот головы
отвечает качание мокрой травы