Рады сообщить, что мы открыли предзаказ на новую книгу: сборник избранных сочинений Рона Паджетта — важного представителя Нью-Йоркской поэтической школы, культуртрегера и переводчика. Многие читатели могут знать Паджетта по стихотворениям, вошедшим в фильм Джима Джармуша «Патерсон», но отдельной книгой он прежде в России не издавался.
Книга состоит из двух разделов: проза Паджетта представлена «Албанским дневником», а поэзия — выборкой стихотворений разных лет. Все тексты переведены поэтом и переводчиком Андреем Сен-Сеньковым.
«Албанский дневник» — спонтанный и живой травелог, основанный на расшифровках диктофонных записей и фиксирующий состояние спутанного, неопределённого присутствия на стыке языков, культур и расходящихся эпох. Это ритмичное повествование с акцентом на странностях, неожиданных деталях, недомолвках и коммуникационных тупиках. В свою очередь, поэзия Рона Паджетта работает с повседневной жизнью средствами воображения: автор кропотливо вглядывается в странности обычных вещей до тех пор, пока в них не проступит хрупкая и неочевидная ясность.
Рады сообщить, что мы открыли предзаказ на новую книгу: сборник избранных сочинений Рона Паджетта — важного представителя Нью-Йоркской поэтической школы, культуртрегера и переводчика. Многие читатели могут знать Паджетта по стихотворениям, вошедшим в фильм Джима Джармуша «Патерсон», но отдельной книгой он прежде в России не издавался.
Книга состоит из двух разделов: проза Паджетта представлена «Албанским дневником», а поэзия — выборкой стихотворений разных лет. Все тексты переведены поэтом и переводчиком Андреем Сен-Сеньковым.
«Албанский дневник» — спонтанный и живой травелог, основанный на расшифровках диктофонных записей и фиксирующий состояние спутанного, неопределённого присутствия на стыке языков, культур и расходящихся эпох. Это ритмичное повествование с акцентом на странностях, неожиданных деталях, недомолвках и коммуникационных тупиках. В свою очередь, поэзия Рона Паджетта работает с повседневной жизнью средствами воображения: автор кропотливо вглядывается в странности обычных вещей до тех пор, пока в них не проступит хрупкая и неочевидная ясность.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion.
from tr
