Подписчики просят пояснить, чем мне не угодила именно Прага. Начну с того, что я, когда пишу про остекление Праги, конечно, утрирую. Но в каждой гиперболе есть доля гиперболы, поэтому объясню душно.
Во-первых, чехи - самые мерзкие русофобы среди всех стран бывшего ОВД. Поляки - русофобы, но у нас с ними древние исторические тёрки, упрекать их бессмысленно в этом. С венграми у нас тоже история сложная (напомню просто, что именно русская армия в 1849 году подавила их национально-освободительное движение против австрийцев), но и те не такие русофобы. Чехи же начали в 20 веке с того, что были самыми главными русофилами, и закончили век тем, что стали главными русофобами, причём без какой бы то ни было весомой причины. Пражскую весну не предлагать, потому что тогда придётся и Берлин 53 вспомнить, и Будапешт 56, оба своеобразные контрольные группы. При этом, сохранением исторического города своей столицы чехи непосредственно обязаны маршалу Коневу и пролитой крови русских солдат, а то собирали бы по кирпичику заново, как поляки Варшаву. Есть, наверное, и нормальные чехи, но они в таком меньшинстве, что, к сожалению, их мнение никого не интересует.
Во-вторых, Прага это центр интеграции постсоветского пространства в западные институты. Например, координационные центры западных разведок по Восточной Европе, емнип, сидят в Праге. Прага - перевалочный пункт релокантов на пути в более благополучные юрисдикции. Прага же является и конечным пунктом для разного рода эмигрантов, едущих за европейской жизнью. Это такая Мекка посредственного свалившего, который достаточно умён, чтобы смочь делать хоть что-то, но недостаточно профессионален, чтобы закрепиться в Берлине, Лондоне или Нью-Йорке. При этом Прага, безусловно, настоящий европейский город, некогда столица Священной Римской империи, второй по важности город Габсбургов, и т.д.
Разрушение Праги - это, с одной стороны, предупреждающий удар по европейцам, это ограниченная эскалация, достаточно чувствительная, чтобы привести в чувство, и при этом достаточно периферийная, чтобы не отрезать путь для переговоров. Условно говоря, это последнее русское предупреждение перед тем, как превратить Европу от Бреста до Брест-Литовска в пылающее пепелище. Одновременно с этим это разрушение тотемного города наших внутренних демшизоидов, их надежд и мечт. Ну и, разумеется, это восстановление исторической справедливости: после того, как чехи убрали памятник маршалу Коневу, больше ничто не может защитить неблагодарных от приведения их города к тому состоянию, в котором он должен был бы оказаться.
Поэтому я и пишу о том, что Прага "должна быть разрушена". Посыпать солью или нет уже дальше вопрос вкуса, я лично бы поскупился.
Подписчики просят пояснить, чем мне не угодила именно Прага. Начну с того, что я, когда пишу про остекление Праги, конечно, утрирую. Но в каждой гиперболе есть доля гиперболы, поэтому объясню душно.
Во-первых, чехи - самые мерзкие русофобы среди всех стран бывшего ОВД. Поляки - русофобы, но у нас с ними древние исторические тёрки, упрекать их бессмысленно в этом. С венграми у нас тоже история сложная (напомню просто, что именно русская армия в 1849 году подавила их национально-освободительное движение против австрийцев), но и те не такие русофобы. Чехи же начали в 20 веке с того, что были самыми главными русофилами, и закончили век тем, что стали главными русофобами, причём без какой бы то ни было весомой причины. Пражскую весну не предлагать, потому что тогда придётся и Берлин 53 вспомнить, и Будапешт 56, оба своеобразные контрольные группы. При этом, сохранением исторического города своей столицы чехи непосредственно обязаны маршалу Коневу и пролитой крови русских солдат, а то собирали бы по кирпичику заново, как поляки Варшаву. Есть, наверное, и нормальные чехи, но они в таком меньшинстве, что, к сожалению, их мнение никого не интересует.
Во-вторых, Прага это центр интеграции постсоветского пространства в западные институты. Например, координационные центры западных разведок по Восточной Европе, емнип, сидят в Праге. Прага - перевалочный пункт релокантов на пути в более благополучные юрисдикции. Прага же является и конечным пунктом для разного рода эмигрантов, едущих за европейской жизнью. Это такая Мекка посредственного свалившего, который достаточно умён, чтобы смочь делать хоть что-то, но недостаточно профессионален, чтобы закрепиться в Берлине, Лондоне или Нью-Йорке. При этом Прага, безусловно, настоящий европейский город, некогда столица Священной Римской империи, второй по важности город Габсбургов, и т.д.
Разрушение Праги - это, с одной стороны, предупреждающий удар по европейцам, это ограниченная эскалация, достаточно чувствительная, чтобы привести в чувство, и при этом достаточно периферийная, чтобы не отрезать путь для переговоров. Условно говоря, это последнее русское предупреждение перед тем, как превратить Европу от Бреста до Брест-Литовска в пылающее пепелище. Одновременно с этим это разрушение тотемного города наших внутренних демшизоидов, их надежд и мечт. Ну и, разумеется, это восстановление исторической справедливости: после того, как чехи убрали памятник маршалу Коневу, больше ничто не может защитить неблагодарных от приведения их города к тому состоянию, в котором он должен был бы оказаться.
Поэтому я и пишу о том, что Прага "должна быть разрушена". Посыпать солью или нет уже дальше вопрос вкуса, я лично бы поскупился.
BY Душный Барсук
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences.
from tr
