Потому что масса там не играла никакой роли. Для массы были разрешены даже порно, секс и бухлишко, чем и злоупотребляли партийцы. А вот инакомыслие внутри своих рядов пресекалось даже по примеру Павки Морозова: через донос детей на родителей. Ведь, как и рассуждал Оруэлл, массы инертна, ей нужен заряд, а заряд рождается там, где хоть кто-то и что-то может понимать - то есть это однозначно внутриэлитный или контрэлитный заговор. Короче говоря: способность противостоять системе это всегда про наличие во владении какой-то значимой власти, способной нанести системе урон через отмену и прекращение работы. Для купирования чего по ходу сюжета и были созданы фейковые подпольные организации, которые собирали вокруг себя иноагентов, а потом в комнату 101. То есть, чтобы сдвинуть камень с места - нужен рычаг. Не трухлявая коряга, а желательно лом потолще, а еще условия в виде уклона, чтобы камень покатился: любая структура, которая может на что-то повлиять - это всегда сами же системные люди, что было и в 1917, и в 1993 годах.
Потому что масса там не играла никакой роли. Для массы были разрешены даже порно, секс и бухлишко, чем и злоупотребляли партийцы. А вот инакомыслие внутри своих рядов пресекалось даже по примеру Павки Морозова: через донос детей на родителей. Ведь, как и рассуждал Оруэлл, массы инертна, ей нужен заряд, а заряд рождается там, где хоть кто-то и что-то может понимать - то есть это однозначно внутриэлитный или контрэлитный заговор. Короче говоря: способность противостоять системе это всегда про наличие во владении какой-то значимой власти, способной нанести системе урон через отмену и прекращение работы. Для купирования чего по ходу сюжета и были созданы фейковые подпольные организации, которые собирали вокруг себя иноагентов, а потом в комнату 101. То есть, чтобы сдвинуть камень с места - нужен рычаг. Не трухлявая коряга, а желательно лом потолще, а еще условия в виде уклона, чтобы камень покатился: любая структура, которая может на что-то повлиять - это всегда сами же системные люди, что было и в 1917, и в 1993 годах.
Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from tr
