Побег от войны, домашнее насилие, психиатрическая больница, приюты и посольство Катара. История ребенка из Херсона, которого удалось вернуть в Украину «Я её никому больше не отдам, не подходите к ней» — так пятилетний Максим встречал свою бабушку, когда она приехала за ним в российский приют, чтобы забрать домой — в Херсонскую область. На следующий день фото этого ребёнка попадёт в мировые СМИ — мальчик с пакетом подарков сидит между детским омбудсменом Марией Львовой-Беловой и бабушкой, а в Украину его провожают дипломаты.
Спецкор «Вёрстки» Анна Рыжкова рассказывает о судьбе Максима, бежавшего от обстрелов в Херсонской области в начале войны — и восстанавливает его историю по свидетельствам родственников, соседей в ПВР, подростков из приютов и правозащитников.
Побег от войны, домашнее насилие, психиатрическая больница, приюты и посольство Катара. История ребенка из Херсона, которого удалось вернуть в Украину «Я её никому больше не отдам, не подходите к ней» — так пятилетний Максим встречал свою бабушку, когда она приехала за ним в российский приют, чтобы забрать домой — в Херсонскую область. На следующий день фото этого ребёнка попадёт в мировые СМИ — мальчик с пакетом подарков сидит между детским омбудсменом Марией Львовой-Беловой и бабушкой, а в Украину его провожают дипломаты.
Спецкор «Вёрстки» Анна Рыжкова рассказывает о судьбе Максима, бежавшего от обстрелов в Херсонской области в начале войны — и восстанавливает его историю по свидетельствам родственников, соседей в ПВР, подростков из приютов и правозащитников.
But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS.
from tr
