На днях глава ФСБ Александр Бортников публично сообщил, что значительная часть производства наркотиков на территории России находится под контролем спецслужб Украины. Это очень важное сообщение, потому как, по всем признакам, наркомафия в нашей стране обладает значительной властью. Причём, очень похоже на то, что власть эта уже носит политический характер.
Например, сегодня около трети людей, которые находятся в местах заключения, сидят за статьи, связанные с наркотиками. Но это всё люди, погоревшие на мелкой торговле. А вот наркобароны не только не сидят. Даже информации о том, чтобы дела по ним передавали в суд или хотя бы задерживали, не припомню.
И уж совсем иной окрас получает ситуация, если вспомнить, что пилоты БПЛА Эрнст и Гудвин в своём предсмертном видео прямо говорили о том, насколько серьёзной проблемой является в их полку торговля наркотиками (то ли с попущения командования, то ли при непосредственном его участии). И невольно возникают сомнения: а не с этим ли связаны упорные попытки подтолкнуть расследование гибели Эрнста и Гудвина к версии, что виноваты они сами, а командование — молодцы и ни в чём не виноваты?
Подчеркну ещё раз: если Бортников говорит, что наркомафию России контролируют с Украины, это означает, что её немалый политический вес — это инструмент в руках нашего врага. И, без сомнений, это будет использовано как оружие против нас.
На днях глава ФСБ Александр Бортников публично сообщил, что значительная часть производства наркотиков на территории России находится под контролем спецслужб Украины. Это очень важное сообщение, потому как, по всем признакам, наркомафия в нашей стране обладает значительной властью. Причём, очень похоже на то, что власть эта уже носит политический характер.
Например, сегодня около трети людей, которые находятся в местах заключения, сидят за статьи, связанные с наркотиками. Но это всё люди, погоревшие на мелкой торговле. А вот наркобароны не только не сидят. Даже информации о том, чтобы дела по ним передавали в суд или хотя бы задерживали, не припомню.
И уж совсем иной окрас получает ситуация, если вспомнить, что пилоты БПЛА Эрнст и Гудвин в своём предсмертном видео прямо говорили о том, насколько серьёзной проблемой является в их полку торговля наркотиками (то ли с попущения командования, то ли при непосредственном его участии). И невольно возникают сомнения: а не с этим ли связаны упорные попытки подтолкнуть расследование гибели Эрнста и Гудвина к версии, что виноваты они сами, а командование — молодцы и ни в чём не виноваты?
Подчеркну ещё раз: если Бортников говорит, что наркомафию России контролируют с Украины, это означает, что её немалый политический вес — это инструмент в руках нашего врага. И, без сомнений, это будет использовано как оружие против нас.
For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from tr
