Скрепы и немножко нервно. Протоиерей Андрей Кордочкин о том, как традиционные и семейные ценности в России открыли путь в ад
Закон о «запрете чайлдфри» 19 ноября прошел Совет Федерации. Российские власти пропагандируют «традиционные ценности», но, вопреки насаждаемой идеологии, рождаемость в стране достигла минимума, растут число разводов и смертность.
На самом деле, насаждая «традиционные ценности», власть преследует совершенно иные цели, уверен протоиерей Андрей Кордочкин. На третий год идущей без особых успехов войны общественное недовольство нужно канализировать на внутреннего врага, а власть все острее нуждается в сакрализации и обосновании собственной легитимности.
Но честнее всего на вопрос о том, зачем нужно призывать россиян рожать, отвечает православное духовенство: дети нужны не для того, чтобы жить, а чтобы умирать, «вставая за русский мир».
Скрепы и немножко нервно. Протоиерей Андрей Кордочкин о том, как традиционные и семейные ценности в России открыли путь в ад
Закон о «запрете чайлдфри» 19 ноября прошел Совет Федерации. Российские власти пропагандируют «традиционные ценности», но, вопреки насаждаемой идеологии, рождаемость в стране достигла минимума, растут число разводов и смертность.
На самом деле, насаждая «традиционные ценности», власть преследует совершенно иные цели, уверен протоиерей Андрей Кордочкин. На третий год идущей без особых успехов войны общественное недовольство нужно канализировать на внутреннего врага, а власть все острее нуждается в сакрализации и обосновании собственной легитимности.
Но честнее всего на вопрос о том, зачем нужно призывать россиян рожать, отвечает православное духовенство: дети нужны не для того, чтобы жить, а чтобы умирать, «вставая за русский мир».
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives?
from tr
