Санкции и отказ Европы от покупки российской нефти кардинально изменили логистику этого товара. Теперь российский нефтегаз критически зависит от судоходства по Суэцкому каналу. Эта зависимость сейчас намного важнее, чем проход через проливы Балтики (например датские территориальные воды) или Босфор и Дарданеллы. Практически вся нефть из балтийских и черноморских портов, перед тем как поспать в Индию или Китай, проплывает через Суэцкий канал. Ни одна страна в мире не везет по Суэцу больше нефти, чем Россия. Через канал проходит до 80% российского нефтяного экспорта. Для россйского нефтегаза альтернативы Суэцу нет. Портовые мощности Дальнего Востока ограничены и определяются возможностями магистрального нефтепровода ВСТО. Маршрут по Северному морскому пути – история сезонная, либо требует гигантских инвестиций в танкерный флот высокого арктического класса. Третья альтернатива – обходить Африку – это существенное увеличение плеча доставки, а значит рост стоимости страховки, затрат на фрахт и т.д.
Санкции и отказ Европы от покупки российской нефти кардинально изменили логистику этого товара. Теперь российский нефтегаз критически зависит от судоходства по Суэцкому каналу. Эта зависимость сейчас намного важнее, чем проход через проливы Балтики (например датские территориальные воды) или Босфор и Дарданеллы. Практически вся нефть из балтийских и черноморских портов, перед тем как поспать в Индию или Китай, проплывает через Суэцкий канал. Ни одна страна в мире не везет по Суэцу больше нефти, чем Россия. Через канал проходит до 80% российского нефтяного экспорта. Для россйского нефтегаза альтернативы Суэцу нет. Портовые мощности Дальнего Востока ограничены и определяются возможностями магистрального нефтепровода ВСТО. Маршрут по Северному морскому пути – история сезонная, либо требует гигантских инвестиций в танкерный флот высокого арктического класса. Третья альтернатива – обходить Африку – это существенное увеличение плеча доставки, а значит рост стоимости страховки, затрат на фрахт и т.д.
"And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Crude oil prices edged higher after tumbling on Thursday, when U.S. West Texas intermediate slid back below $110 per barrel after topping as much as $130 a barrel in recent sessions. Still, gas prices at the pump rose to fresh highs.
from tr
