Конкуренция за европейский рынок газа вновь обостряется. США не хотят видеть сжиженный газ с Арктик СПГ-2 на мировом рынке, и тем более на европейском, куда этот СПГ ближе всего доставлять. Европейский рынок газа резко сжимается в последние пару лет, а для того чтобы цены оставались высокими необходимо поддерживать дефицит. С работающим проектом Арктик СПГ-2 держать в дефиците европейский рынок будет много сложнее. Проект способен номинально дать 28 млрд кубометров газа в год – что очень много: четверть от мощности разрушенных «Северных потоков». Реальная мощность, с учетом климатических особенностей Арктики может оказаться на 10-20% выше, по аналогии с Ямал СПГ. Очевидно, что иностранные инвестиции в проект шли под гарантии Госдепа об "санкционной неприкосновенности". Однако у американских производителей СПГ свои производственные планы. Они сильно противоречат амбициозным проектам Новатэка, подразумевающие доведение мощностей СПГ до 65 млн тонн (92 млрд кубометров) в год в ближайшее десятилетие.
Конкуренция за европейский рынок газа вновь обостряется. США не хотят видеть сжиженный газ с Арктик СПГ-2 на мировом рынке, и тем более на европейском, куда этот СПГ ближе всего доставлять. Европейский рынок газа резко сжимается в последние пару лет, а для того чтобы цены оставались высокими необходимо поддерживать дефицит. С работающим проектом Арктик СПГ-2 держать в дефиците европейский рынок будет много сложнее. Проект способен номинально дать 28 млрд кубометров газа в год – что очень много: четверть от мощности разрушенных «Северных потоков». Реальная мощность, с учетом климатических особенностей Арктики может оказаться на 10-20% выше, по аналогии с Ямал СПГ. Очевидно, что иностранные инвестиции в проект шли под гарантии Госдепа об "санкционной неприкосновенности". Однако у американских производителей СПГ свои производственные планы. Они сильно противоречат амбициозным проектам Новатэка, подразумевающие доведение мощностей СПГ до 65 млн тонн (92 млрд кубометров) в год в ближайшее десятилетие.
Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from tr
