Угроза, которая действительно, в отличие от мифов типа нового роста добычи в США, проектов в Гайане или Бразилии, может нивелировать усилия ОПЕК+ – это запуск на полную мощность трубопровода Trans Mountain в Канаде. Его модернизация началась в 2018 году с целью увеличения пропускной способности с 0,3 млн барр в сутки до 0,89 млн. Новый трубопровод готов на 95% и по планам должен был быть запущен в 2023 году. Магистраль связывает нефтедобывающую провинцию Альберта, где добывается порядка 83% канадской нефти, с мировым рынком. Канада наряду с США пользуется самоограничениями, установленными ОПЕК+, и с 2009 года практически удвоила добычу, которая достигла 4,9 млн барр в сутки, что сопоставимо с половиной от российской добычи. Однако, благодаря усилиям лоббистов из США, запуск нового трубопровода, проходящего по маршруту старого, застопорился минимум на 2 года. Регуляторы «столкнулись с рядом юридических проблем со стороны экологических активистов и групп коренных народов» - скромно сообщает Минэнерго США.
Угроза, которая действительно, в отличие от мифов типа нового роста добычи в США, проектов в Гайане или Бразилии, может нивелировать усилия ОПЕК+ – это запуск на полную мощность трубопровода Trans Mountain в Канаде. Его модернизация началась в 2018 году с целью увеличения пропускной способности с 0,3 млн барр в сутки до 0,89 млн. Новый трубопровод готов на 95% и по планам должен был быть запущен в 2023 году. Магистраль связывает нефтедобывающую провинцию Альберта, где добывается порядка 83% канадской нефти, с мировым рынком. Канада наряду с США пользуется самоограничениями, установленными ОПЕК+, и с 2009 года практически удвоила добычу, которая достигла 4,9 млн барр в сутки, что сопоставимо с половиной от российской добычи. Однако, благодаря усилиям лоббистов из США, запуск нового трубопровода, проходящего по маршруту старого, застопорился минимум на 2 года. Регуляторы «столкнулись с рядом юридических проблем со стороны экологических активистов и групп коренных народов» - скромно сообщает Минэнерго США.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war.
from tr
