Исходя из прогнозов МЭА, спрос на нефть стабилизируется в этом десятилетии чуть выше 100 млн барр в день с постепенным сползанием вниз к 2030 году. В итоге, согласно видению МЭА, к концу десятилетия на рынке возникнут резервные мощности почти на 9 млн барр в день.
А дураки из ОПЕК+ этого не знают! Крупнейшие страны-добытчики инвестируют миллиарды долларов в добычу. Кроме Саудии, свободными резервами станут обладать ОАЭ и Ирак – что даст возможность этим странам выступать регуляторами рынка и снизит влияние КСА. Подсанкционная российская, иранская и венесуэльская нефть, хотя и будет ограничена в свободной торговле, но выступит "навесом" над рынком нефти.
Можно долго рассуждать о заинтересованности стран участниц энергетического агентства именно в таком сценарии развития нефтяного рынка. Однако стоит добавить: МЭА уже два десятилетия прогнозирует скорое прохождение пика угля. Его достичь не удалось, при этом энергетические кризисы из-за недоинвестированности угольной отрасли стали случаться заметно чаще.
Исходя из прогнозов МЭА, спрос на нефть стабилизируется в этом десятилетии чуть выше 100 млн барр в день с постепенным сползанием вниз к 2030 году. В итоге, согласно видению МЭА, к концу десятилетия на рынке возникнут резервные мощности почти на 9 млн барр в день.
А дураки из ОПЕК+ этого не знают! Крупнейшие страны-добытчики инвестируют миллиарды долларов в добычу. Кроме Саудии, свободными резервами станут обладать ОАЭ и Ирак – что даст возможность этим странам выступать регуляторами рынка и снизит влияние КСА. Подсанкционная российская, иранская и венесуэльская нефть, хотя и будет ограничена в свободной торговле, но выступит "навесом" над рынком нефти.
Можно долго рассуждать о заинтересованности стран участниц энергетического агентства именно в таком сценарии развития нефтяного рынка. Однако стоит добавить: МЭА уже два десятилетия прогнозирует скорое прохождение пика угля. Его достичь не удалось, при этом энергетические кризисы из-за недоинвестированности угольной отрасли стали случаться заметно чаще.
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov.
from tr
