Побывали вчера на родительском собрании. Федор учится в первом классе в обычной израильской школе. Класс у него, правда маленький — для детей с трудностями в коммуникации.
До этого я бывала на родительском собрании у своего брата (у меня есть младший брат, разница между нами — 21 год) в Москве. Это была тоже обычная российская школа, началка. Мы (родители) сидели в классе на маленьких детских стульчиках — и ощущение у меня было ровно как в мои школьные годы: я все время боялась, что учительница сейчас отругает меня — потому что детей она прикладывала от души. Отдельно меня тогда удивило, что всех детей обсуждали при всех родителях — и про чьих-то говорили очень неприятные вещи. В деталях помню, как я томилась и не могла дождаться, когда это собрание закончится, и я смогу выйти на свободу.
Наше вчерашнее родительское собрание было устроено иначе: учителя говорили со всеми родителями по отдельности, обсуждая только их ребенка. Я, по своему обыкновению, ехала туда, сжав внутренние органы: наверняка нам сейчас скажут, что Федор недостаточно усидчив/развит/старателен/придумайте сами. И когда мы поздоровались с главной учительницей и сели, она развела руками.
«Ну, что я могу сказать!», — начала она, и у меня сердце ушло в пятки — «Федора у нас все обожают!» И дальше полчаса говорила, как он любит учиться, как хорошо говорит на иврите (действительно, говорит очень бегло, я всякий раз смотрю на это, как на какую-то интеллектуальную акробатику), как любит писать, как читает не только слова, но и предложения. Еще говорила, что он добрый, ласковый со всеми, никого не обижает и всегда в хорошем настроении.
Ни одного плохого слова, зато просто море любви и принятия. Я вышла оттуда, захлебываясь родительской гордостью и благодарностью к учителям, создавшим атмосферу, в которой мой ребенок цветет. Не знаю, считается ли постоянная похвала, любовь и объятия правильным языком педагогики, но с моим сыном это работает.
Меня часто (не преувеличиваю, часто) спрашивают, зачем мы живем в Израиле, если здесь война, безумные цены и всякие другие трудности. Ну, честно говоря, вот за этим: здесь любят детей и помогают им преодолеть сложности и развить их сильные стороны. Искренне любят, так, что даже родителям перепадает этой безусловной любви и тепла.
Вот такая вот история о том, как родительское собрание в моем сознании перестало быть фестивалем унижения и стало терапевтической практикой.
Побывали вчера на родительском собрании. Федор учится в первом классе в обычной израильской школе. Класс у него, правда маленький — для детей с трудностями в коммуникации.
До этого я бывала на родительском собрании у своего брата (у меня есть младший брат, разница между нами — 21 год) в Москве. Это была тоже обычная российская школа, началка. Мы (родители) сидели в классе на маленьких детских стульчиках — и ощущение у меня было ровно как в мои школьные годы: я все время боялась, что учительница сейчас отругает меня — потому что детей она прикладывала от души. Отдельно меня тогда удивило, что всех детей обсуждали при всех родителях — и про чьих-то говорили очень неприятные вещи. В деталях помню, как я томилась и не могла дождаться, когда это собрание закончится, и я смогу выйти на свободу.
Наше вчерашнее родительское собрание было устроено иначе: учителя говорили со всеми родителями по отдельности, обсуждая только их ребенка. Я, по своему обыкновению, ехала туда, сжав внутренние органы: наверняка нам сейчас скажут, что Федор недостаточно усидчив/развит/старателен/придумайте сами. И когда мы поздоровались с главной учительницей и сели, она развела руками.
«Ну, что я могу сказать!», — начала она, и у меня сердце ушло в пятки — «Федора у нас все обожают!» И дальше полчаса говорила, как он любит учиться, как хорошо говорит на иврите (действительно, говорит очень бегло, я всякий раз смотрю на это, как на какую-то интеллектуальную акробатику), как любит писать, как читает не только слова, но и предложения. Еще говорила, что он добрый, ласковый со всеми, никого не обижает и всегда в хорошем настроении.
Ни одного плохого слова, зато просто море любви и принятия. Я вышла оттуда, захлебываясь родительской гордостью и благодарностью к учителям, создавшим атмосферу, в которой мой ребенок цветет. Не знаю, считается ли постоянная похвала, любовь и объятия правильным языком педагогики, но с моим сыном это работает.
Меня часто (не преувеличиваю, часто) спрашивают, зачем мы живем в Израиле, если здесь война, безумные цены и всякие другие трудности. Ну, честно говоря, вот за этим: здесь любят детей и помогают им преодолеть сложности и развить их сильные стороны. Искренне любят, так, что даже родителям перепадает этой безусловной любви и тепла.
Вот такая вот история о том, как родительское собрание в моем сознании перестало быть фестивалем унижения и стало терапевтической практикой.
BY Вашу мать!
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world.
from tr
