Называю тебя, и касается нёба язык. Память ем поутру , будто это ржаного краюха. Сорок лет и два года закидывал невод старик, И кормила в корыте заветную рыбку старуха.
Это право любви - перед боем обрушить броню, Часовым своим верным бессмертие тихо даруя. Заходя в новый дым, я твой запах во рту сохраню, Чтоб сглатывать заново ветреный вкус поцелуя, Согревавшего жизнь, несмотря на январские дни, Подкосившего гордость слепого смертельного жала. Берегу свои пальцы за то, что касались они Заповедных болот, где ты клюкву срывать разрешала.
Что отдал, то твоё. Эту правду старик понимал. И однажды прозрел он в своей покосившейся хате. И в корыте тогда золотую он рыбку поймал. Ее к морю отнес и с волной поженил на закате.
И она, уплывая сказала: «Хозяин, ну, что ж… Этой синей водой я омою тебя троекратно! Ты теперь не умрешь никогда, ну, а если умрешь, То совсем не надолго, и птицей вернёшься обратно.»
Вспоминаю твой стон. Так иголкой поранен винил. Голым сердцем ищу этот пчелами дышащий улей. Я из нашей кровати мостки на реке смастерил. С них рыбачат теперь чьи-то первенцы утром в июле.
Вот и сказки конец. В ней и ложь и на правду намек. Золотой голосок проливается в ангельском хоре. Монастырский покой на старуху набросил платок. Сел в корыто старик и уехал за синее море.
От высоких обид остаются трухлявые пни. И гордыня летит под откос в поржавевшей карете. Мы настолько близки, что навеки остались одни. И печаль не для нас расплетает у берега сети.
Называю тебя, и касается нёба язык. Память ем поутру , будто это ржаного краюха. Сорок лет и два года закидывал невод старик, И кормила в корыте заветную рыбку старуха.
Это право любви - перед боем обрушить броню, Часовым своим верным бессмертие тихо даруя. Заходя в новый дым, я твой запах во рту сохраню, Чтоб сглатывать заново ветреный вкус поцелуя, Согревавшего жизнь, несмотря на январские дни, Подкосившего гордость слепого смертельного жала. Берегу свои пальцы за то, что касались они Заповедных болот, где ты клюкву срывать разрешала.
Что отдал, то твоё. Эту правду старик понимал. И однажды прозрел он в своей покосившейся хате. И в корыте тогда золотую он рыбку поймал. Ее к морю отнес и с волной поженил на закате.
И она, уплывая сказала: «Хозяин, ну, что ж… Этой синей водой я омою тебя троекратно! Ты теперь не умрешь никогда, ну, а если умрешь, То совсем не надолго, и птицей вернёшься обратно.»
Вспоминаю твой стон. Так иголкой поранен винил. Голым сердцем ищу этот пчелами дышащий улей. Я из нашей кровати мостки на реке смастерил. С них рыбачат теперь чьи-то первенцы утром в июле.
Вот и сказки конец. В ней и ложь и на правду намек. Золотой голосок проливается в ангельском хоре. Монастырский покой на старуху набросил платок. Сел в корыто старик и уехал за синее море.
От высоких обид остаются трухлявые пни. И гордыня летит под откос в поржавевшей карете. Мы настолько близки, что навеки остались одни. И печаль не для нас расплетает у берега сети.
As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. The Dow Jones Industrial Average fell 230 points, or 0.7%. Meanwhile, the S&P 500 and the Nasdaq Composite dropped 1.3% and 2.2%, respectively. All three indexes began the day with gains before selling off. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised.
from tr
