Это не окончательный отзыв о «Берлине Александраплаце». После прочтения книга сразу же отправляется на второй круг чтения.
И, нет, дело не в ее сложности, а в том, что именно так ее кажется правильным читать.
Признаться, я не знала, что «Берлин» считается сложным для восприятия, пока в комментариях не начали спрашивать: ну как оно, очень тяжко, да? Причина такого мифа банальна. Есть сам роман, а есть комментарии к нему почти как треть книги.
Так вот, при первом чтении я решила вообще не заглядывать в них: А) там спойлеры прям с самых первых строк на весь роман; Б) часть из них направлена на разбор романа; В) хочется скорее узнать, что с героем дальше, а не стопорится на каждой странице;
Поэтому, я помучилась некоторое время и решила читать без них. Ни разу не пожалела. Первый раз в моей читательской жизни фраза на обложке не обманула и роман «кинематографический». Оторваться от происходящих в нем событий не хочется, да и не хочется подмешивать к своим первым впечатлениям частное мнение редактора.
В центре сюжета у нас события после Первой мировой, главный герой, Франц Биберкопф, выходит из тюрьмы и решает наконец «начать жизнь правильно», вот только правильно в его понимании отличается от общепринятого смысла. И если почти вся литература «потерянного поколения»в центр ставит героев благородных, образованных, понятных, то Франц резко отличается от привычных персонажей. Тут мы смотрим на человека и его окружение почти на самом дне.
По мере чтения Дёблин напоминал то Ремарка, но без фирменных ванильных любовных линий (тут уж сугубо мое мнение, сделайте скидку, что в целом не жалую романтические перипетии), то Достоевского с его вытряхиванием самых потаенных мыслей. Но, что удивительно, при такой гремучей смеси «Берлин Александраплац» не вгоняет в депрессию, я бы даже назвала его дающим надежду, что измениться можно всегда.
Поэтому настоятельно рекомендую не бояться и добавить его в свой список чтения🐳
Это не окончательный отзыв о «Берлине Александраплаце». После прочтения книга сразу же отправляется на второй круг чтения.
И, нет, дело не в ее сложности, а в том, что именно так ее кажется правильным читать.
Признаться, я не знала, что «Берлин» считается сложным для восприятия, пока в комментариях не начали спрашивать: ну как оно, очень тяжко, да? Причина такого мифа банальна. Есть сам роман, а есть комментарии к нему почти как треть книги.
Так вот, при первом чтении я решила вообще не заглядывать в них: А) там спойлеры прям с самых первых строк на весь роман; Б) часть из них направлена на разбор романа; В) хочется скорее узнать, что с героем дальше, а не стопорится на каждой странице;
Поэтому, я помучилась некоторое время и решила читать без них. Ни разу не пожалела. Первый раз в моей читательской жизни фраза на обложке не обманула и роман «кинематографический». Оторваться от происходящих в нем событий не хочется, да и не хочется подмешивать к своим первым впечатлениям частное мнение редактора.
В центре сюжета у нас события после Первой мировой, главный герой, Франц Биберкопф, выходит из тюрьмы и решает наконец «начать жизнь правильно», вот только правильно в его понимании отличается от общепринятого смысла. И если почти вся литература «потерянного поколения»в центр ставит героев благородных, образованных, понятных, то Франц резко отличается от привычных персонажей. Тут мы смотрим на человека и его окружение почти на самом дне.
По мере чтения Дёблин напоминал то Ремарка, но без фирменных ванильных любовных линий (тут уж сугубо мое мнение, сделайте скидку, что в целом не жалую романтические перипетии), то Достоевского с его вытряхиванием самых потаенных мыслей. Но, что удивительно, при такой гремучей смеси «Берлин Александраплац» не вгоняет в депрессию, я бы даже назвала его дающим надежду, что измениться можно всегда.
Поэтому настоятельно рекомендую не бояться и добавить его в свой список чтения🐳
"The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from tr
