Инстаграм разрешил называть женщин собственностью, а ЛГБТ психически больными.

Видели такие новости? Вот что произошло.

Мета действительно выкатила новые правила. Их связывают с возвращением Трампа.


Вот что в этих правилах пишут готовьтесь офигевать:

«Мы разрешаем называть людей психически больными и ненормальными на основании ориентации и гендера».

Объясняют это «политическим и религиозным дискурсом о трансгендерности и гомосекусуальности».

Также разрешают:

— оскорблять по гендерному признаку в контексте «романтических расставаний» (типа писать «Все бабы дуры» видимо)

— заявлять, что не всем гендерным группам и не с любой ориентацией вам можно работать в полиции и школах


✔️Многие обратили внимание, что из правил убрали запреты на то, чтоб называть женщин собственностью, темнокожих людей — «сельскохозяйственным оборудованием», а трансгендерных и небинарных людей — «это».

Плюс убрали запреты на разные расистские высказывания (чтобы посмотреть весь список, нажмите тут и кликните на предыдущую версию правил).


✔️Журналистам слили внутренние инструкции для модераторов Инстаграма и Фейсбука.

И там разрешается писать такое:

«Геи ненормальные»

«Женщины сумасшедшие»

«Трансгендерных детей не существует»

«Небинарным надо лечиться»

«Бог создал два пола»

и так далее.


Вы в ахуе? Все в ахуе. СМИ и блогеры сейчас много про это пишут, я собрала для вас хайлайты.


Как такое возможно?

Марк Цукерберг выложил обращение в своём инстике, где буквально говорит такое:

«Время вернуться к нашим корням — к свободе слова в Фейсбуке и Инстаграме… Недавние выборы — это перелом в сторону свободы слова».

«Мы собираемся избавиться от ряда ограничений по таким темам, как иммиграция и гендер».

В комментариях под его речью — портал в фестиваль всего на свете.


Какие пиар-приёмы тут есть:

🔵Приём «зажевать в середине самое срачегенное».

Цукерберг толкает длинную речь про «отказ от политической цензуры» и «за свободу слова», а в серёдке как бы между делом вворачивает, что ругаться на мигрантов и гендер теперь можно.

Если б он просто сказал «Мы убираем запрет на оскорбления мигрантов, женщин и квиров» — был бы скандал. Но когда он говорит многоминутную телегу про свободу слова, а в середине — про «теперь забить болт на права уязвимых групп» (ещё и очень обтекаемо) — градус скандальности снижается.

🔵Ещё прикол: Цукерберг буквально говорит, что ругаться на мигрантов и гендеры теперь можно, потому что «это не касается мейнстримного дискурса».

Тут пиар-приём «скажи так, чтоб никто ни хрена не понял, что это значит, и все додумывали, что ты-то знаешь, что имел ввиду».


Но разве это не свобода слова?

Говорить, что оскорблять, например, женщин это свобода слова — это примерно как говорить, что бить женщин это свобода самовыражения.

Для кого-то, конечно, это так. Но для многих смысл свободы слова не в том, чтоб «свободно» унижать и так униженные группы.

Здесь игра на том, что в обществе нет единого для всех определения «свободы слова» + единой ценности «уязвимых обижать нехорошо» + единого представления о том, кто у нас уязвимые, а кто нет.

А где есть нечёткость — там легко манипулировать.


Причём здесь Трамп

Трамп — известный сексист, ЛГБТфоб и мигрантофоб.

Трампа банили в соцсетях за оскорбления и политические фейки. И он, конечно, активно возмущался, что ему не дают «свободы слова».

Поэтому не удивительно, что, приходя к власти, он проталкивает свой подход через всех, до кого может дотянуться. До Цукерберга и Меты — может.

Как пишет The Guardian, Марк Цукерберг плотно затусил с Трампом и стремится играть «активную роль» в его цифровой политике. Также Цукерберг пожертвовал миллион долларов на инаугурацию Трампа.


И до кучи:

🔵Говорят, Мета теперь будет сраться с ЕС — поскольку у Евросоюза свои законы про то, что можно и нельзя в интернете

🔵Цукерберг заявил, что Мета избавляется от фактчекеров. Это значит, что любимые Трампом фейк-ньюз теперь могут беспрепятственно цвести как грибы на грибах

🔵В фейсбучном мессенджере удалили возможность ставить фон в цветах небинарного флага и транс-флага

Если вам кажется, что всё вокруг летит в ваджайну, и мир в огне — поделюсь штукой, которая мне помогает.

Вдруг вам тоже поможет.

Дело в том, что мир никогда не был не в огне.

Просто раньше у нас было больше возможностей этого не замечать. А сейчас, когда есть интернет, не замечать это сложнее.

Раньше можно было делать ужасные вещи, и никто бы об этом не узнал. А теперь мы гораздо больше видим и знаем.

У уязвимых групп, которые раньше страдали в безвестности, появилась возможность быть услышанными. А о «местных» проблемах теперь может узнать весь мир.

То есть по сути в мире всё стабильно, ничего не изменилось.

И самое стабильное в мире — это нестабильность. А самое предсказуемое в мире — это непредсказуемость.

Как в этом жить и что делать?

Мне помогает просто признавать, что мир реально такой. И тут было и есть до жёпы работы.

И меньше её не становится, в частности, потому что наши запросы к уровню жизни, безопасности, этике постоянно прогрессируют. И это не плохо.

Для себя я считаю, что делать что-то для улучшения мира — это часть жизни. Я может не могу сделать всего, но кое-чего смогу.

А ещё важно заботиться о себе, искать своих близких людей, помогать друг другу разруливаться и разруливать эту жизнь.

И если находить свой баланс между заботой о себе и о вот этом внешнем мире, в котором мы оказались, тог получится работать вдолгую.

Увидеть много прекрасного, и увидеть много ужасного. И что-то для себя понять, и что-то сделать такое, кто никто кроме вас не сделает.

Такие у меня мысли.

❤️ Расскажите, как вы себя поддерживаете и на какие мысли опираетесь. Обменяемся способами самоподдержки ❤️

У меня залетел рилс про лесбийские религии. Штош, пусть тут тоже полежит…

Пишите про ваши религиозные убеждения в комментариях…

🌟Подписывайтесь на мой инстик

Нам надо серьёзно поговорить. Про «реестр ЛГБТ».

Вчерашняя статья Медузы наделала много шуму в соцсетях и квир-чатах, вызвав и панику, и критику.

Поскоку разговор серьёзный — мой текст займёт на ваших голубых экранах 3-4 поста: приготовьтесь, не пугайтесь, погнали ❤️

3. А составление реестра — это новость?

В статье слово «реестр» встречается 2 (два) раза:

✔️В подводке: «Как выяснила спецкор Медузы (имя), власти обсуждают возможность запуска единого электронного реестра для контроля над ЛГБТК+».

Внимание, порядок слов: «Власти — обсуждают — возможность». Это может значить что угодно.

Каждый день во властных структурах обсуждают кучу вопросов. «Обсуждают возможность» — дальше в статье пишется, что в результате этого обсуждения приходят к невозможности. Ресурсов для такого реестра нет.

Но в заголовки многих репостов попал именно напугавший всех «реестр» так, как будто его завтра выкатят.

✔️Второе упоминание — очень странная игра формулировками. Я верю в добрые намерения журналистов, поэтому надеюсь, это случайность.

Следим за руками:

🔵«Весной 2024 года в МВД уже обсуждался запуск масштабной системы учета ЛГБТК-людей… Об этом Медузе рассказали собеседник в МВД и близкий к ведомству источник».

Обсуждался, выходит, почти год назад. Опять же, обсуждены были с тех пор сотни вопросов. Из фразы не следует, что «масштабная система учёта» щас возникнет из неоткуда.

«Рассказали источники из власти» — источники из власти нередко намеренно вбрасывают что-то журналистам в своих провластных целях. Поэтому доверие к таким источникам — не всеми журналистами котируемая практика.

🔵«Наряду с базой ЛГБТК-людей ведомство планирует разработать реестр секс-работников».

Тут чо-то потенциал для путаницы:

— Прошлое предложение — в прошедшем времени: обсуждали год назад. Ну ок.

— А реестр секс-работников планируют разработать в настоящем времени. То есть видимо сейчас. Но за счёт слова «наряду» кажется, что оба реестра прям текущий процесс.

🔵«Проект пока реализовать не удалось: оказалось, что “денег и людей на создание и ведение базы нет”, продолжает источник»

Тут снова прошедшее время: таки не удалось реализовать проект. Кароч, рядовому читателю дают очень большой простор для додумывания.

⬇️⬇️⬇️

4. Так будет реестр или нет?

«Реестр» звучит капец грозно — примерно как упомянутая «масштабная система учета ЛГБТК-людей».

Чуваки. Такую никто не сделает.

У государства нет ресурса реализовать такую систему. Это дорого и долго.

— Об этом так и написано в статье:

«"Денег и людей на создание и ведение базы нет... Недостача сотрудников МВД сейчас — больше 60%. Центра „Э“ как такового больше нет, потому что во всех его региональных отделениях осталось по два человека.

Другие собеседники Медузы среди силовиков соглашаются, что у обескровленной за время вторжения в Украину полиции просто не хватает ресурсов, чтобы обеспечивать такой учет».

— Более того: даже сделать супер-нужную РФ базу военнообязанных государство не тянет уже второй год.

И уж если у них неведомым путём внезапно появятся ресурсы — они направлят их чтоб сделать эту базу. Ну, или разворовать.

— Политика в отношении ЛГБТК+ в РФ — очень хаотичная. Это показывали все прошлые законодательные и силовые меры против нас.

Вчера Новая Газета Европа спросили меня, связано ли массовое написывание ЛГБТК-людям в соцсетях, о котором я писала здесь, с этим «реестром»? Может ли это быть сбором данных?

Я глубоко уверена, что связи мало. Во-первых, это написывание идёт с 2022.

Оооочень маловероятно в текущей реальности, что власть планирует репрессивные мероприятия против ЛГБТК+ настолько заранее. Да, отдельные силовики среди пишущих есть — но вперемешку со скамерами, праваками и дрочерами.

— Реестр это не только дорого, долго и нереалистично, но и не нужно — зачем тратить на это кучу человекочасов и денег, если можно просто пугать всех регулярными облавами?


🟢При этом — списки ведут и папочки есть. Но это не новость.

МВД регулярно ведёт списки неугодных. В моей юности в 00-х МВД вело базу «неформалов».
Если вас задерживали хоть раз на митинге пару лет назад — вы наверняка уже в каком-то списке.

«Некое подобие картотеки у МВД должно быть на любую чем-либо примечательную группу. ЛГБТ+, косплей, ролевые сообщества, спортивные инициативы, фашики или антифашики — с точки зрения ментов всё это просто стопочки листов в папочках. На месте абсолютно любой субкультуры в России я бы по умолчанию думала, что она интересует полицию», — пишет ЛГБТК-активистка Итиль. Соглашаюсь.

И да, списки ЛГБТК+ людей очевидно собирают — мы живём под законами о пропаганде с 2013, опека приходила к квир-родителям и до 2022, активистов винтили на прайдах, аутнутых геев шантажировали в ментовках. Все прежние правила безопасности по-прежнему актуальны.

Стало хуже за последние годы? Стало. Но задолго до публикации статьи про «реестр».


Хочу сказать про эти списки то же, что говорила про все прошлые анти-ЛГБТК+ законы:

— Большинства ЛГБТК+ людей в РФ репрессии не достанут. Потому что ЛГБТК+ людей миллионы. Доставалки не хватит.

— А вот нервы они потрепят всем. Потому что если ты знаешь, что арестовать / причинить вред могут кому угодно — то живёшь на постоянном фоновом нервяке.

Так что тут главное оружие — страх и неопределённость, а не списки. Что делать — писала туть.

⬇️⬇️⬇️

И последнее.

5. У чиновников риски особые

Вот кого явно подрочат списками — это чиновники-геи.

Статья завершается этим разбором: правозащитница Эви Чайка говорит, что квир-чиновники обращаются к ней всё чаще, и репрессии во власти явно будут разрастаться.

Ну, тут как бы жаба-гадюку. Силовики ищут чиновников-геев — может, чтоб деньги вымогать, или решать внутривластные тёрки, или есть разнарядка получить +1 рычаг давления для закрепления лояльности. Штош.

——

Значит ли это, что о проблемах ЛГБТК-людей не надо писать статьи?

Да конечно надо. И придумывать им сильные заги надо, чтоб они достигали аудитории.

Но тут вопрос — как мы представляем себе эту аудиторию?

Многолетняя проблема статей об ЛГБТК в СМИ — то, что они пишутся на цис-гетеро аудиторию.

Да, очевидный плюс материала Медузы в том, что она хайпанула и цисгетеро-читатели Медузы и репостнувших СМИ узнали больше о проблемах ЛГБТК+ людей.

Но дело в том, что ЛГБТК+ люди — тоже часть аудитории, и не маленькая. И они тоже читают эти СМИ. И поднятая вчера паника в комьюнити — это последствие публикации.

Я верю, что мы как пишущие люди ответственны перед своей аудиторией — перед разными её сегментами.

На мой взгляд, ЛГБТК+ читатели не были учтены в статье достаточно. Здорово, что был дисклеймер про гомофобные высказывания в начале. Но мне не хватило дисклеймера про сцены насилия + предотвращения паники.

Ещё раз повторю: Те, для кого работа с информацией не является основной работой, часто не могут проанализировать текст критически со всеми его «ссылками на источники во власти». Многие читают только карточки в инсте. Мы все это знаем из статистики просмотров.

Я однажды читала статью про деколониальную фотографию: что долгое время темнокожих людей фотографировали белые и, соответственно, оптика таких фоток была глазами white people. И потребовалось время, чтобы перестроить подход к представлению темнокожих людей на фотографиях.

Так же, я думаю, должен переосмысляться (и уже переосмысляется) подход к освещению проблем ЛГБТК+ людей в СМИ.

Простые ответы есть не всегда — но мы можем вырабатывать решения вместе.


✏️Что можно делать журналистам:

— Ставить дисклеймеры

— Давать статью на вычитку нескольким ЛГБТК-активистам, чтоб они указали потенциально проблемные места — и вы могли бы либо переформулировать, либо поставить дисклеймер


——

🏳‍🌈Что делать ЛГБТК+ людям в РФ

Если вы квир-человек в РФ — с выходом статьи для вас ничего не меняется.

Облавы, шантажи, списки угрозы идут не первый год. Не стало безопаснее, но и не стало опаснее, чем раньше.

Процитирую коллегу по активизму:

«Никто не может обещать безопасность ни одному ЛГБТК+ человеку в РФ. И если вы тут живёте, то и так это прекрасно знаете.

Принимаать какие-то резкие и плохо обдуманные решения на осночании этой статьи — вряд ли хорошая идея, в сухом остатке статья не показывает ничего нового, чего не происходило рядом с вами в это время».

То, что журналистам говорят источники-силовики — следует оценивать критически. Иногда бывают намеренные вбросы со стороны чиновников, иногда чел просто хочет произвести впечатление.


❤️ Вот что можно почитать:

🟢Инструкция «Лесбийского лобби» со всеми напоминаниями о том, как заботиться о безопасности

🟢Моя инструкция как позаботиться о себе (писала когда принимали закон «об эксремизме»)

🟢Если надо жоско подснять напряжение — анализ статьи от правозащитника Игоря Кочеткова

🟢Насколько опасны списки + гайды по безопасности — у квир-активиста Ярослава Распутина (во многом согласна)

——

Очень всех обнимаю и всем желаю сил ❤️

1️⃣Так вышло, что в последние пару лет я многократно (ну или больше чем мне хотелось бы — то есть больше нуля раз) столкнулась с насилием в довольно близком кругу.

Таком, где люди топят за феминизм и знают матчасть.

Вплоть до разговоров про «если девочка бьёт девочку в отношениях — это же не так плохо, как если девочку в отношениях бьёт мальчик?» и «как докажешь, что пострадала?»

Если градация насилия существует (хотя в том колотящемся состоянии, в которое меня вводят сообщения о насилии, мне очень сложно думать о градациях) — то можно сказать, что некоторые из этих случаев были не такими ужасными, как в подкасте Насти.

(Испытываю большие мучения, которые пишу это, потому что не понятно, кто мерит ужас и психологический ущерб пострадавшей стороны; но сойдёмся на том, что градация насилия есть в УК).


🟣И я много думала о том, насколько мы как общество, даже самые казалось бы подкованные из нас, не готовы брать ответственность за насилие, приносить минимальные извинения, прислушиваться к боли пострадавшей стороны.

Насколько распространён паттерн закрыться, сказать что ничего плохого не имелось ввиду, а значит ущерба нет. И вообще «докажи, что не ты сама спровоцировала».

Когда это звучит от людей с авторитетом — это меня делает очень дрожать, с одной стороны. С другой — указывает, куда мы как общество и я лично как его часть должны работать, если хотим что-то поменять.


🟣Потому что люди выбирают привычный паттерн поведения там, где нет альтернатив.

И если меня нынешний паттерн не устраивает (а он меня не устраивает) — надо создавать новый.

Вчера в комментах мне писали, что инструкции давать не надо и люди и так понимают, что надо извиниться и сдаться в полицию. Это не так.

Как просветительница я знаю, что надо повторять самые банальные вещи по сто раз. И тогда что-то сдвигается на миллиметр.

Надо называть насилие насилием. Надо говорить, что насильник несёт ответственность.

Как говорила Татьяна Никонова «Я уже сколько лет повторяю, что надо пользоваться презервативами. И что?»


🟣Настя Красильникова в сторис отвечала на вопрос «Какая была бы идеальная реакция Оксимирона на расследования?» ответила:

«Меня ужасно раздражает, что мне предлагают отвечать за незнакомого взрослого человека». (полный скрин в коммментариях, дальше Настя предлагает кратко схему, её я ниже приведу)

Я очень понимаю это раздражение. У меня самой, когда я пострадавшая сторона (или часть пострадавшей стороны) она именно такая. Год назад мне самой буквально говорили: «Если не можешь предложить решение — не заявляй о насилии».

Это ужасный вопрос к пострадавшей стороне.

И честно, первое что мне хочется на него ответить: «Да мне почём знать, делай что хочешь, в терапию сходи, но главное из моей жизни исчези».

Но в ситуациях, где я не являюсь пострадавшей стороной, у меня больше готовности вести диалог об альтернативных паттернах — какими они могут быть?

Если моя цель в том, чтобы через 100 лет на земле насилия не существовало вообще — думаю, мне нужно думать про и предлагать альтернативные паттерны: поведения в обществе, в диалоге друг с другом, в практиках принятия ответственности.

Я знаю, например, что в обществах где в школах есть бо-ме секспросвет и бо-ме разговор о принципе согласия — риск насилия снижается.


Ну кароч.


🟣Я не уверена до конца, кому я пишу этот текст. Когда я пишу текст, то часто представляю в голове условного адресата. Я думала: может, я обращаюсь к тем, от кого пострадала я? Но поняла, что об этих людях не могу думать ни секунды в своей голове, их для меня нет.

И, наверное, в каком-то смысле это обращение к людям, от которых пострадали мои знакомые. В тех ситуациях, которые я видела близко.

Я не очень опытна в работе с цис-мужчинами (хотя и понимаю, как критически важно работать с этой группой). Но в основном я посвящаю себя работе в квир-flinta сообществе, и поэтому в основном имею дело с насилием здесь.

⬇️

2️⃣ Что делать, если вас обвинили в насилии

(и лучше прочесть этот пост до того, как повод появится)


Этот текст — мой личный взгляд. С учётом всего перечисленного выше. И я рада дискуссии.


1. Это не инструкция «Как вам отмазаться с минимальным ущербом для репутации».

В какой-то момент насильники стали юзать скрипт «Я был неправ и причинил боль. Это ужасно. Я иду в терапию для абьюзеров. И перевожу 100 тыс рублей фонду Насилию.нет»

И их пиарщики стали писать им это под копирку.

Так вот. Это — не такая инструкция.


2. Я вижу много тейков типа «В те времена встречаться 20-летним с 15-летними было норм». Или «Она сама инициировала этот контакт».

Всё это может быть.

— Да, допустим нормы были другими.

Когда-то и бить жён было социальной нормой. И воевать c соседями было социальной нормой. Но как будто некоторые (не все, но некоторые) пытаются от них обойти.

Более того: многие из нас как взрослые занимались сексом без согласия с другими взрослыми — просто потому, что концепция принципа согласия исторически новая.

Значит ли это, что не стоит сейчас её поддерживать?

— Да, дети и подростки могут очень по-разному себя вести. Но по законам большинства стан они не являются дееспособными. А вот взрослые — являются.

В отношениях ребёнок-взрослый и подросток-взрослый согласно законодательству большинства стран ответственность несёт взрослый.

То есть это широкая юридическая норма.

Но видимо недостаточно широкая социальная норма.

Да, можно сказать, что по факту юридически пострадавших защищают не везде. Но если у вас украдут телефон — вами тоже во многих странах полиция заниматься не станет. Значит ли это, что красть телефоны — норма?


3. Это инструкция, чтобы мы как общество через скока-то лет пришли к общественной норме: насиловать детей 100% нельзя.

(Всех остальных тоже нельзя).

Пока мы не в этой точке. Что нам нужно сделать, чтобы прийти к ней (и побыстрее)?

Прежде всего договориться: мы хотим к ней прийти.

Какими бы ни были «нормы раньше».

Если сейчас мы хотим прийти к новой норме — эта задача нас объединяет.

Если не хотим и хотим остаться в «Юридически подростков сексуально притеснять конечно нельзя, но если полиция готова закрывать глаза — то и мы будем» — тогда для этой инструкции не время.


4. Но пока я предлагаю всем нам вспомнить все сексы, которые мы инициировали, не укладывающиеся в концепцию принципа согласия.

Я предлагаю всем нам представить, что спустя какое-то время, когда это концепция окрепнет (а мы ведь этого хотим) — наши партнёрки и партнёры могут осознать, что их границы были нарушены.

И такое осознание достойно в первую очередь поддержки.

В мире, где людям уязвимых гендерных и социальных групп так сложно говорить «нет» и обозначать свои границы — я верю, что нам надо поддерживать каждое нет.

Не подвергать сомнению. Не подводить человека к мысли «Ты чувствуешь неправильно». Или «Нарушение границ конечно плохо, но у нас с тобой было не оно».

Только носитель боли может сказать, больно ему или нет.


5. Когда мы наступили человеку на ногу — мы извиняемся.

Мы не начинаем говорить «А может, тебе не очень больно?» или «Я случайно, поэтому извиняться не буду».

Случайно или нет, намеренно или нет — больно человеку из-за нашего действия. Наша нога оказалась на его ноге.

Что к этому привело — тряска в маршрутке, наша усталость или врождённая плохая координация движений? Не важно. Мы берём на себя ответственность. Мы извиняемся.

Если видим, что человеку прям сильно больно, что ногу мы отдавили порядочно — стараемся помочь.

Такая социальная норма. Все стремятся жить в мире, где никто никому не давит ноги.

Поэтому поддерживают практику принятие ответвенности за отдав чужой ноги.


6. Предупреждая разбор недостатков аналогии (а они есть у любой аналогии):

Это не значит что сексуализированное насилие = подмятая в маршруте нога.

Вообще ни одно явление в мире не тождественно ни одному другому на 100%.

Задача аналогии всегда — лишь помочь раскрыть сопоставляемое явление.

⬇️⬇️⬇️

3️⃣ 7. Если мы хотим, чтобы насилия и нарушения границ в мире не было — то первое, что надо сделать — это так и сказать, прежде всего себе:

«Я хочу, чтобы в мире не было насилия и было минимизировано нарушение границ».

Это может очень странно звучать на этом канале, но я пока не чувствую, что все готовы сказать это себе. Поэтому начинаю с этого.

Да, современная концепция насилия исторически новая. Концепция нарушения границ исторически новая.

Так же как концепция анти-расизма во многих странах — исторически молодая (и всё ещё не всеми поддерживаемая).

Если в прошлом я допускал слова и действия, которые не соответствуют моим текущим ценностям и тому, что я хочу видеть нормой в обществе — я беру за них ответственность.

Я считаю необходимым сказать об этом вслух и извиниться.

И призывать других так не поступать.


8. Есть ли инструкция?

Готовой нет, но мы вместе можем как общество её вырабатывать. Скорее всего, универсальной не будет — но я вижу некоторые объединяющие моменты.

Ниже — несколько примеров возможных инструкций.

🟢 Мои мысли:

1. Взять ответственность.

Я хочу, чтобы взятие на себя ответственности стало стабильной и нормализованной практикой, а не «извиняются только лохи».

Сказать себе: я сделал:а больно человеку.
Не «это моя рука, а не я», не «оно так само», не «я хотел:а как лучше» — это имхо не приближает нас к миру без насилия.

От моих сознательных действий пострадал человек.

Ответственность может быть:

— Уголовная. Пойти сдаться в полицию, если случай уголовный.

Я не наивная, что так пишу. В случае убийства в быту люди нередко идут сами сдаваться в полицию.

А почему в случае изнасилования не могут идти? Это просто не нормализованно. Надо нормализовать.

— Социальная. Что я могу сделать, чтобы такого не повторялось?

Как могу нормализовать недопустимость насилия например среди своих знакомых?

Пойтив терапию, если я не умею тормозить или сам:а не понимаю чем плох мой поступок, просто мне все об этом говорят?

2. Извиниться.

Про это писала тут.


🟢Схема от фем-психологини и научной журналистки Марии Потудиной:

Может ли абьюзер искупить свою вину?

Я бы переформулировала: не искупить вину, а взять ответственность за свои действия.

Если имел место физический абьюз, сталкинг, насилие — это уголовное преступление, и меру ответственности определяет суд.

Если мы говорим про эмоциональный абьюз, то что может сделать человек в данном случае?

— Публично признать неправомерность своих действий.
— Частично компенсировать ущерб жертве (например, длительная оплата медицинских услуг, психолога, психиатра, групповой терапии)
— Оформить регулярное пожертвование в благотворительные организации, помогающие жертвам насилия.
— Самостоятельно пойти в терапевтическую группу — например, по работе с гневом - или в существующие центры, где начали работу с акторами насилия.

Отмечу здесь, что обычная и/или семейная терапия НЕ подходит. Нужна именно специализация для работы с абьюзивными кейсами.

Конечно, этими методами мы не можем гарантировать, что жертве будет возмещен нанесенный ущерб в полной мере, но это даст возможность признать то, что произошло.


🟢Настя Красильникова предложила в сторис такую схему (скрин я сохранила тут):

«Я не думаю, что существует «идеальная» реакция. Я думаю, что есть набор действий, которые могли бы принести облегчение героиням подкаста. И на вопрос, какой именно это набор действий, должны отвечать Вика, Вера и Вика.

У меня есть некоторые идеи, что могло бы в этот набор войти.

Наброски, так сказать:
1) признать
2) попросить прощения
3) принять тот факт, что прощать никто не обязан
4) попытаться возместить ущерб»