22 ноября 1941 года начала действовать «Дорога жизни».
Академик Д.С.Лихачёв, блокадник, писал: «Эту ледовую дорогу называли дорогой смерти (а вовсе не «дорогой жизни», как сусально назвали ее наши писатели впоследствии). Машины часто проваливались в полыньи (ведь ехали ночью). Рассказывали, что одна мать сошла с ума: она ехала во второй машине, а в первой ехали ее дети, и эта первая машина на ее глазах провалилась под лед. Ее машина быстро объехала полынью, где дети корчились под водой, и помчалась дальше, не останавливаясь.
Сколько людей умерло от истощения, было убито, провалилось под лед, замерзло или пропало без вести на этой дороге! Один Бог ведает! У А. Н. Лозановой (фольклористки) погиб на этой дороге муж. Она везла его на детских саночках, так как он уже не мог ходить. По ту сторону Ладоги она оставила его на саночках вместе с чемоданами и пошла получать хлеб. Когда она вернулась с хлебом, ни саней, ни мужа, ни чемоданов не было. Людей грабили, отнимали чемоданы у истощенных, а самих их спускали под лед. Грабежей было очень много. На каждом шагу подлость и благородство, самопожертвование и крайний эгоизм, воровство и честность».
В детстве я постоянно бывал в Ленинграде, где жили бабушка и дедушка. Жили они в старой квартире на улице «Красная» (сейчас эта улица Галерная), в доме 10, откуда до Сенатской площади было 3 минуты ходьбы. На лето мы с ними обычно выезжали на дачу во Всеволожск, где в гости часто приходили люди, которые пили чай и вспоминали войну.
У некоторых из них были значки «водитель дороги жизни». Я как-то начал расспрашивать их и то, что они говорили, запомнил навсегда. «Мы снимали двери с кабин машин, - рассказывал один из них, - чтобы успеть выскочить, когда машина начнёт уходить под лёд. Страшно было даже не то, когда прямо перед тобой машина провалилась под лёд – страшнее всего, когда ты объезжаешь эту полынью, а из-под воды ещё фары горят».
Другой рассказывал, что на выезде с «дороги жизни» рядом с дорогой всю зиму стояла замёрзшая лошадь. Она тащила сани, они провалились и пока лошадь пыталась вытащить их, замёрзла. Этот страшный памятник рядом с дорогой стоял всю зиму…
Сегодня нужно вспомнить всех – и выживших и погибших на этой страшной дороге, которая является одним из самых трагических памятников тем, кто выжил и погиб в блокаду.
Академик Д.С.Лихачёв, блокадник, писал: «Эту ледовую дорогу называли дорогой смерти (а вовсе не «дорогой жизни», как сусально назвали ее наши писатели впоследствии). Машины часто проваливались в полыньи (ведь ехали ночью). Рассказывали, что одна мать сошла с ума: она ехала во второй машине, а в первой ехали ее дети, и эта первая машина на ее глазах провалилась под лед. Ее машина быстро объехала полынью, где дети корчились под водой, и помчалась дальше, не останавливаясь.
Сколько людей умерло от истощения, было убито, провалилось под лед, замерзло или пропало без вести на этой дороге! Один Бог ведает! У А. Н. Лозановой (фольклористки) погиб на этой дороге муж. Она везла его на детских саночках, так как он уже не мог ходить. По ту сторону Ладоги она оставила его на саночках вместе с чемоданами и пошла получать хлеб. Когда она вернулась с хлебом, ни саней, ни мужа, ни чемоданов не было. Людей грабили, отнимали чемоданы у истощенных, а самих их спускали под лед. Грабежей было очень много. На каждом шагу подлость и благородство, самопожертвование и крайний эгоизм, воровство и честность».
В детстве я постоянно бывал в Ленинграде, где жили бабушка и дедушка. Жили они в старой квартире на улице «Красная» (сейчас эта улица Галерная), в доме 10, откуда до Сенатской площади было 3 минуты ходьбы. На лето мы с ними обычно выезжали на дачу во Всеволожск, где в гости часто приходили люди, которые пили чай и вспоминали войну.
У некоторых из них были значки «водитель дороги жизни». Я как-то начал расспрашивать их и то, что они говорили, запомнил навсегда. «Мы снимали двери с кабин машин, - рассказывал один из них, - чтобы успеть выскочить, когда машина начнёт уходить под лёд. Страшно было даже не то, когда прямо перед тобой машина провалилась под лёд – страшнее всего, когда ты объезжаешь эту полынью, а из-под воды ещё фары горят».
Другой рассказывал, что на выезде с «дороги жизни» рядом с дорогой всю зиму стояла замёрзшая лошадь. Она тащила сани, они провалились и пока лошадь пыталась вытащить их, замёрзла. Этот страшный памятник рядом с дорогой стоял всю зиму…
Сегодня нужно вспомнить всех – и выживших и погибших на этой страшной дороге, которая является одним из самых трагических памятников тем, кто выжил и погиб в блокаду.
group-telegram.com/yakemenko/16595
Create:
Last Update:
Last Update:
22 ноября 1941 года начала действовать «Дорога жизни».
Академик Д.С.Лихачёв, блокадник, писал: «Эту ледовую дорогу называли дорогой смерти (а вовсе не «дорогой жизни», как сусально назвали ее наши писатели впоследствии). Машины часто проваливались в полыньи (ведь ехали ночью). Рассказывали, что одна мать сошла с ума: она ехала во второй машине, а в первой ехали ее дети, и эта первая машина на ее глазах провалилась под лед. Ее машина быстро объехала полынью, где дети корчились под водой, и помчалась дальше, не останавливаясь.
Сколько людей умерло от истощения, было убито, провалилось под лед, замерзло или пропало без вести на этой дороге! Один Бог ведает! У А. Н. Лозановой (фольклористки) погиб на этой дороге муж. Она везла его на детских саночках, так как он уже не мог ходить. По ту сторону Ладоги она оставила его на саночках вместе с чемоданами и пошла получать хлеб. Когда она вернулась с хлебом, ни саней, ни мужа, ни чемоданов не было. Людей грабили, отнимали чемоданы у истощенных, а самих их спускали под лед. Грабежей было очень много. На каждом шагу подлость и благородство, самопожертвование и крайний эгоизм, воровство и честность».
В детстве я постоянно бывал в Ленинграде, где жили бабушка и дедушка. Жили они в старой квартире на улице «Красная» (сейчас эта улица Галерная), в доме 10, откуда до Сенатской площади было 3 минуты ходьбы. На лето мы с ними обычно выезжали на дачу во Всеволожск, где в гости часто приходили люди, которые пили чай и вспоминали войну.
У некоторых из них были значки «водитель дороги жизни». Я как-то начал расспрашивать их и то, что они говорили, запомнил навсегда. «Мы снимали двери с кабин машин, - рассказывал один из них, - чтобы успеть выскочить, когда машина начнёт уходить под лёд. Страшно было даже не то, когда прямо перед тобой машина провалилась под лёд – страшнее всего, когда ты объезжаешь эту полынью, а из-под воды ещё фары горят».
Другой рассказывал, что на выезде с «дороги жизни» рядом с дорогой всю зиму стояла замёрзшая лошадь. Она тащила сани, они провалились и пока лошадь пыталась вытащить их, замёрзла. Этот страшный памятник рядом с дорогой стоял всю зиму…
Сегодня нужно вспомнить всех – и выживших и погибших на этой страшной дороге, которая является одним из самых трагических памятников тем, кто выжил и погиб в блокаду.
Академик Д.С.Лихачёв, блокадник, писал: «Эту ледовую дорогу называли дорогой смерти (а вовсе не «дорогой жизни», как сусально назвали ее наши писатели впоследствии). Машины часто проваливались в полыньи (ведь ехали ночью). Рассказывали, что одна мать сошла с ума: она ехала во второй машине, а в первой ехали ее дети, и эта первая машина на ее глазах провалилась под лед. Ее машина быстро объехала полынью, где дети корчились под водой, и помчалась дальше, не останавливаясь.
Сколько людей умерло от истощения, было убито, провалилось под лед, замерзло или пропало без вести на этой дороге! Один Бог ведает! У А. Н. Лозановой (фольклористки) погиб на этой дороге муж. Она везла его на детских саночках, так как он уже не мог ходить. По ту сторону Ладоги она оставила его на саночках вместе с чемоданами и пошла получать хлеб. Когда она вернулась с хлебом, ни саней, ни мужа, ни чемоданов не было. Людей грабили, отнимали чемоданы у истощенных, а самих их спускали под лед. Грабежей было очень много. На каждом шагу подлость и благородство, самопожертвование и крайний эгоизм, воровство и честность».
В детстве я постоянно бывал в Ленинграде, где жили бабушка и дедушка. Жили они в старой квартире на улице «Красная» (сейчас эта улица Галерная), в доме 10, откуда до Сенатской площади было 3 минуты ходьбы. На лето мы с ними обычно выезжали на дачу во Всеволожск, где в гости часто приходили люди, которые пили чай и вспоминали войну.
У некоторых из них были значки «водитель дороги жизни». Я как-то начал расспрашивать их и то, что они говорили, запомнил навсегда. «Мы снимали двери с кабин машин, - рассказывал один из них, - чтобы успеть выскочить, когда машина начнёт уходить под лёд. Страшно было даже не то, когда прямо перед тобой машина провалилась под лёд – страшнее всего, когда ты объезжаешь эту полынью, а из-под воды ещё фары горят».
Другой рассказывал, что на выезде с «дороги жизни» рядом с дорогой всю зиму стояла замёрзшая лошадь. Она тащила сани, они провалились и пока лошадь пыталась вытащить их, замёрзла. Этот страшный памятник рядом с дорогой стоял всю зиму…
Сегодня нужно вспомнить всех – и выживших и погибших на этой страшной дороге, которая является одним из самых трагических памятников тем, кто выжил и погиб в блокаду.
BY Якеменко
Share with your friend now:
group-telegram.com/yakemenko/16595