прочитал роскошную книгу, которая нужна всем — «сциапонику» ильи долгова, которая вот буквально только что вышла в петербурге. илья — художник, подхвативший растениеводство и удаливший из него "рас" — он сам определяет занятие, о котором эта книга, как теневодство.
это не заявлено, но из формата и указаний на хронологию кажется, что это дневник, написанный с 20 по 22 год; дневник инициации растительной жизни в необычных средах, занимая при этом роль не профессионала, понимающего и контролирующего всё, а коллаборатора, часто беспомощного и растерянного. короче — как выращивать свой микро-сад как художник. книжка о приключениях, ожидающих между дисциплинами, за пределами слепоты профессионализма, в разломах между намерениями, в «нишах». у меня, как у человека делающего проекты, жанр которых невозможно определить, метод сциапоники вызывает тотальный восторг.
это такое шелестение между теорией и поэтикой и праксисом, но что больше всего меня заворожило — насколько важное место здесь занимает — не очень обширно описываемый — процесс чувствования автором процессов и вещей. и отдельное чудо, как это написано; в книге мне кажется половина слов неологизмы, язык плавится как у уверенного ребёнка, переопределяющего грамматику под собственные вайбы; я щас в эре влюблённости в режиссёра хулио торреса, его шоу my favorite shapes и серик phantasmas примерно такого же рода работы, единственно возможный не-политический (хотя сциапоника конечно имплицитно политична) тип искусства these days: ребяческий.
в квартиру на гагаринской, где я делал ремонт и где мы жили до начала войны, мы поселили довольно много горшечных растений, но я был конвенциональным любителем; тем не менее есть история страшная: в леруамерлен я купил огромную почти цветущую эхмею; она была растением с такими царскими/dom-вайбами, что у меня иногда было: возвращаюсь домой к ней. и видимо я залил её водой. однажды, пока она была ещё в яростном цвету с этим огромным розовым цветком или несколькими, я двигал горшок и она просто выпала из корня на пол, выскользнула с хлюпом; я поднял её, и от стебля и из сгнившего корня шёл такой сильный отвратительный запах, что я впервые почувствовал смерть растения как существенную, как предельно реальную. вспоминал её все время пока читал эту криминально красивую книгу. насколько я понимаю, илья тоже вынужден был уехать и оставить свою Цветочную.
*** Меня до сих пор беспокоит то, что маки погибли. Я должен предупредить, что впереди вас ждёт еще немало рассказов о болеющих и умирающих растениях — это одна из сердцевин сциапонической науки. И одна из её задач: попытаться понять, что происходит, когда умирает растение, о котором вы однажды решили позаботиться. Вместе с маками я посеял колосник песчаный. Спустя три года этот злак жив и процветает.
прочитал роскошную книгу, которая нужна всем — «сциапонику» ильи долгова, которая вот буквально только что вышла в петербурге. илья — художник, подхвативший растениеводство и удаливший из него "рас" — он сам определяет занятие, о котором эта книга, как теневодство.
это не заявлено, но из формата и указаний на хронологию кажется, что это дневник, написанный с 20 по 22 год; дневник инициации растительной жизни в необычных средах, занимая при этом роль не профессионала, понимающего и контролирующего всё, а коллаборатора, часто беспомощного и растерянного. короче — как выращивать свой микро-сад как художник. книжка о приключениях, ожидающих между дисциплинами, за пределами слепоты профессионализма, в разломах между намерениями, в «нишах». у меня, как у человека делающего проекты, жанр которых невозможно определить, метод сциапоники вызывает тотальный восторг.
это такое шелестение между теорией и поэтикой и праксисом, но что больше всего меня заворожило — насколько важное место здесь занимает — не очень обширно описываемый — процесс чувствования автором процессов и вещей. и отдельное чудо, как это написано; в книге мне кажется половина слов неологизмы, язык плавится как у уверенного ребёнка, переопределяющего грамматику под собственные вайбы; я щас в эре влюблённости в режиссёра хулио торреса, его шоу my favorite shapes и серик phantasmas примерно такого же рода работы, единственно возможный не-политический (хотя сциапоника конечно имплицитно политична) тип искусства these days: ребяческий.
в квартиру на гагаринской, где я делал ремонт и где мы жили до начала войны, мы поселили довольно много горшечных растений, но я был конвенциональным любителем; тем не менее есть история страшная: в леруамерлен я купил огромную почти цветущую эхмею; она была растением с такими царскими/dom-вайбами, что у меня иногда было: возвращаюсь домой к ней. и видимо я залил её водой. однажды, пока она была ещё в яростном цвету с этим огромным розовым цветком или несколькими, я двигал горшок и она просто выпала из корня на пол, выскользнула с хлюпом; я поднял её, и от стебля и из сгнившего корня шёл такой сильный отвратительный запах, что я впервые почувствовал смерть растения как существенную, как предельно реальную. вспоминал её все время пока читал эту криминально красивую книгу. насколько я понимаю, илья тоже вынужден был уехать и оставить свою Цветочную.
*** Меня до сих пор беспокоит то, что маки погибли. Я должен предупредить, что впереди вас ждёт еще немало рассказов о болеющих и умирающих растениях — это одна из сердцевин сциапонической науки. И одна из её задач: попытаться понять, что происходит, когда умирает растение, о котором вы однажды решили позаботиться. Вместе с маками я посеял колосник песчаный. Спустя три года этот злак жив и процветает.
Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Continuing its crackdown against entities allegedly involved in a front-running scam using messaging app Telegram, Sebi on Thursday carried out search and seizure operations at the premises of eight entities in multiple locations across the country. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred."
from tr
