Не романтизирую тебя, грязная, С опустившимися руками тоска Необъятная и беспросветная Воющая, уничтожившая Всё На своём пути С ума сводящая
Не свирепая по-человечески Ибо нет у тебя души Просто Такая по своей сути Липкая жижа без дырок
Состоящая из цепей Потому на себе не носящая ни одной цепи
Для чего только так? "Если хочешь, убей меня", — я говорила
При том думая это — Что ты змея Я сдалась Своему врагу злейшему С ним с немым криком не соглашаясь
Ты держала сердце моё За артерии и в узде Но я не смогла Не сумела Убить его
Я больше Не хочу — совсем — этого. Ты Не утащишь меня теперь И не сделаешь частью своих владений
Не смешаешь меня с землёй Не всели́шься в живущее тело Я видела Солнце, небо, людей И каждый Каждый Дышал
Мы вдвоём И миллионы ещё с нами тоже Среди заражённых тобой Среди убивших себя Не физически, и физически может
Мы Танцевали фокстрот Заслоняя от смерти Себя и друг друга Осторожно согрев Отморожены пальцы в холодных руках Не смотрели на вьюгу
Оправдания нет Тому, что я была в шаге от того, Чтоб добровольно отдать свою волю Умереть, оставшись лишь оболочкой на этом свете Но это всё — слова самурая какого-то гордого И я не стану Думать всю жизнь о смерти
Не романтизирую тебя, грязная, С опустившимися руками тоска Необъятная и беспросветная Воющая, уничтожившая Всё На своём пути С ума сводящая
Не свирепая по-человечески Ибо нет у тебя души Просто Такая по своей сути Липкая жижа без дырок
Состоящая из цепей Потому на себе не носящая ни одной цепи
Для чего только так? "Если хочешь, убей меня", — я говорила
При том думая это — Что ты змея Я сдалась Своему врагу злейшему С ним с немым криком не соглашаясь
Ты держала сердце моё За артерии и в узде Но я не смогла Не сумела Убить его
Я больше Не хочу — совсем — этого. Ты Не утащишь меня теперь И не сделаешь частью своих владений
Не смешаешь меня с землёй Не всели́шься в живущее тело Я видела Солнце, небо, людей И каждый Каждый Дышал
Мы вдвоём И миллионы ещё с нами тоже Среди заражённых тобой Среди убивших себя Не физически, и физически может
Мы Танцевали фокстрот Заслоняя от смерти Себя и друг друга Осторожно согрев Отморожены пальцы в холодных руках Не смотрели на вьюгу
Оправдания нет Тому, что я была в шаге от того, Чтоб добровольно отдать свою волю Умереть, оставшись лишь оболочкой на этом свете Но это всё — слова самурая какого-то гордого И я не стану Думать всю жизнь о смерти
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from tr
