Zangaro Today

​​🇸🇴 Каждый за себя, а Фармаджо против всех. О политическом кризисе в Сомали

На прошлой неделе в Сомали предсказуемо не состоялись запланированные на 8 февраля выборы. О том, что февральское голосование будет отложено, было ясно еще в октябре, а из последних переговоров в Дусамаребе стороны вышли без сделки, не договорившись о составе избиркомов и урегулировании вопроса с р-ном Гедо в Джубаленде. Запланированный на 15 февраля очередной раунд переговоров в Гароуэ отложен, и многого от него не ждут.

Тогда же, 8 февраля, истек четырехлетний мандат президента Мохамеда Абдуллахи Мохамеда (Фармаджо), который воспринимается объединившимися оппонентами как экзистенциальная угроза — за авторитарный крен и саботаж электорального процесса ради продления полномочий. Но за пределами Большого Могадишо Фармаджо влияет только на наименее влиятельные политии второго и третьего поколения — штаты Юго-Запад, Хиршабель и Гальмудуг, в то время как главы Джубаленда и Пунтленда воспринимают Фармаджо как угрозу всей федеральной системе.
 
На кону и иностранные интересы — с учетом большого веса в политич. процессе Эфиопии, Кении, ЕС, ООН, США, Турции, стран Залива, а также влиятельной диаспоры. Фармаджо обвиняет оппозицию в «непатриотичности» и лоббировании «иностранных интересов», сиречь Кении — что звучит достаточно лицемерно с учетом его альянса с Турцией, главным инвестором в экономику Большого Могадишо, которая вооружает и тренирует федеральную армию и полицию. Хотя Анкара не отказывается от поддержки Фармаджо, турецким протеже считается и экс-премьер Хассан Али Хайре, один из самых популярных политиков, негласно поддерживаемый Катаром. Риски потерять Могадишо очень высоки — в выборах участвует просаудовский консервативный экс-депутат Дахир Мохамуд Гелле, эмиратские интересы лоббирует Абдирахман Абдишакур Варсаме (партия «Вададжир»), а также «отец современной Сомали» экс-президент Шариф Шейх Ахмед.

Но куда досаднее срыв главного обещания — вернуть не проводившиеся с 1969 г. прямые выборы по системе «один человек — один голос». Голосование вновь состоится по системе, по которой старейшины кланов выбирают 27775 делегатов, которые затем избирают 275 членов Народной палаты по формуле 4.5, предусматривающей равное представительство четырех крупнейших кланов (дарод, дир, хавийе, раханвейн) и меньшинств из т.н. беша шанад («пятого клана»), что затруднительно в таких пестрых регионах, как Большой Могадишо. В свою очередь, 54 сенатора избирают регион. парламенты, а президента — всем составом парламента.

Я и Сомали против всего мира. Я и мой клан против Сомали. Я и моя семья против моего клана. Я и мой брат против моей семьи. Я против брата — грустно гласит известная пословица. Политический хаос — лишь производная от функционирования экономики. Клановая система, контролирующая олигополии во всех секторах экономики (импорт, ритейл, телеком, фин. услуги, строительство, охрана) и в распределении фин. потоков, в т.ч. донорской и гуманитарной помощи — одновременно и купирует конфликты, и генерирует нестабильность. Связанный с кланами, диаспорой, Найроби и Дубаем бизнес разрывается между конкурирующими императивами — с одной стороны, избегать уплаты налогов, с другой — не нести издержек за безопасность.

Альтернатива — платить налоги Могадишо и ожидать отдачу от государства — привлекательна, но заблокирована недееспособностью федерального правительства, выступающего таким же лоббистом частных интересов: в рейтингах Transparency Сомали занимает последнее место, а коррупция, будучи вторжением частного интереса в институциональную сферу, служит и основой политич. патронажа, и топливом нерегулируемой легальной и нелегальной рыночной экономики, и в то же время препятствием для ее роста. Что, в свою очередь, генерирует выручку структурам «Аш-Шабаб», чей финансовый оборот сопоставим с федеральной казной, но которая куда больше заинтересована в капитализации своего конкурентного преимущества — быстрого шариатского судопроизводства и надежных фискальных гарантий для бизнесменов. Получается замкнутый круг, институционально офомленный как раз непрямыми выборами.

www.group-telegram.com/tr/zangaro.com/1089

4.5K viewsedited  Feb 15, 2021 at 14:31

​​🇸🇴 Каждый за себя, а Фармаджо против всех. О политическом кризисе в Сомали

На прошлой неделе в Сомали предсказуемо не состоялись запланированные на 8 февраля выборы. О том, что февральское голосование будет отложено, было ясно еще в октябре, а из последних переговоров в Дусамаребе стороны вышли без сделки, не договорившись о составе избиркомов и урегулировании вопроса с р-ном Гедо в Джубаленде. Запланированный на 15 февраля очередной раунд переговоров в Гароуэ отложен, и многого от него не ждут.

Тогда же, 8 февраля, истек четырехлетний мандат президента Мохамеда Абдуллахи Мохамеда (Фармаджо), который воспринимается объединившимися оппонентами как экзистенциальная угроза — за авторитарный крен и саботаж электорального процесса ради продления полномочий. Но за пределами Большого Могадишо Фармаджо влияет только на наименее влиятельные политии второго и третьего поколения — штаты Юго-Запад, Хиршабель и Гальмудуг, в то время как главы Джубаленда и Пунтленда воспринимают Фармаджо как угрозу всей федеральной системе.
 
На кону и иностранные интересы — с учетом большого веса в политич. процессе Эфиопии, Кении, ЕС, ООН, США, Турции, стран Залива, а также влиятельной диаспоры. Фармаджо обвиняет оппозицию в «непатриотичности» и лоббировании «иностранных интересов», сиречь Кении — что звучит достаточно лицемерно с учетом его альянса с Турцией, главным инвестором в экономику Большого Могадишо, которая вооружает и тренирует федеральную армию и полицию. Хотя Анкара не отказывается от поддержки Фармаджо, турецким протеже считается и экс-премьер Хассан Али Хайре, один из самых популярных политиков, негласно поддерживаемый Катаром. Риски потерять Могадишо очень высоки — в выборах участвует просаудовский консервативный экс-депутат Дахир Мохамуд Гелле, эмиратские интересы лоббирует Абдирахман Абдишакур Варсаме (партия «Вададжир»), а также «отец современной Сомали» экс-президент Шариф Шейх Ахмед.

Но куда досаднее срыв главного обещания — вернуть не проводившиеся с 1969 г. прямые выборы по системе «один человек — один голос». Голосование вновь состоится по системе, по которой старейшины кланов выбирают 27775 делегатов, которые затем избирают 275 членов Народной палаты по формуле 4.5, предусматривающей равное представительство четырех крупнейших кланов (дарод, дир, хавийе, раханвейн) и меньшинств из т.н. беша шанад («пятого клана»), что затруднительно в таких пестрых регионах, как Большой Могадишо. В свою очередь, 54 сенатора избирают регион. парламенты, а президента — всем составом парламента.

Я и Сомали против всего мира. Я и мой клан против Сомали. Я и моя семья против моего клана. Я и мой брат против моей семьи. Я против брата — грустно гласит известная пословица. Политический хаос — лишь производная от функционирования экономики. Клановая система, контролирующая олигополии во всех секторах экономики (импорт, ритейл, телеком, фин. услуги, строительство, охрана) и в распределении фин. потоков, в т.ч. донорской и гуманитарной помощи — одновременно и купирует конфликты, и генерирует нестабильность. Связанный с кланами, диаспорой, Найроби и Дубаем бизнес разрывается между конкурирующими императивами — с одной стороны, избегать уплаты налогов, с другой — не нести издержек за безопасность.

Альтернатива — платить налоги Могадишо и ожидать отдачу от государства — привлекательна, но заблокирована недееспособностью федерального правительства, выступающего таким же лоббистом частных интересов: в рейтингах Transparency Сомали занимает последнее место, а коррупция, будучи вторжением частного интереса в институциональную сферу, служит и основой политич. патронажа, и топливом нерегулируемой легальной и нелегальной рыночной экономики, и в то же время препятствием для ее роста. Что, в свою очередь, генерирует выручку структурам «Аш-Шабаб», чей финансовый оборот сопоставим с федеральной казной, но которая куда больше заинтересована в капитализации своего конкурентного преимущества — быстрого шариатского судопроизводства и надежных фискальных гарантий для бизнесменов. Получается замкнутый круг, институционально офомленный как раз непрямыми выборами.

BY Zangaro Today