Вышли на виноградники. В междурядье гуляют лошади с соседней фермы, поедают траву под лозами. Мы шутливо называем их младшими помощниками виноградарей за прополку и неиссякаемый источник экологически чистого удобрения. Вспомнилось. Пару лет назад виноградари приезжают на зеленую обломку, а в лозах «Саперави» лошадь родила жеребенка. Звоним на ферму, лукаво интересуемся, нет ли потеряшек? Отвечают, мол, да, не хватает одной лошадки, бегаем, ищем, на сносях она. В ответ шутим, эх, значит не вашу нашли, у нас лошадок уже две 🙂. Так и живем…
Вышли на виноградники. В междурядье гуляют лошади с соседней фермы, поедают траву под лозами. Мы шутливо называем их младшими помощниками виноградарей за прополку и неиссякаемый источник экологически чистого удобрения. Вспомнилось. Пару лет назад виноградари приезжают на зеленую обломку, а в лозах «Саперави» лошадь родила жеребенка. Звоним на ферму, лукаво интересуемся, нет ли потеряшек? Отвечают, мол, да, не хватает одной лошадки, бегаем, ищем, на сносях она. В ответ шутим, эх, значит не вашу нашли, у нас лошадок уже две 🙂. Так и живем…
Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read."
from tw
