"Квадрат - прибежище доверия и неравнодушия. Внутри него у всех нас равные права и обязанности".
Провокация
Название фильма и фигурирующее в нем определение квадрата провоцирует зрителей на поток размышлений о всех возможных ассоциациях со словом "квадрат", а Эстлунду это только это и нужно, ведь тем самым он заманил в ловушку всех, кто в позе роденовского мыслителя застыл арт-объектом на художественной выставке Кристиана.
Обобщенный портрет "мыслителей квадрата" Эстлунд включил в фильм в виде человека-инсталляции, списанного с Олега Кулика.
Фигура
А значит у нас нет другого выбора кроме как стать жертвой сатиры режиссера и в этом виде поразмышлять о квадрате.
Квадрат у Эстлунда не геометрическая фигура, а декларация утопического государства, занимающего площадь около 1 квадратного метра
Пространство в квадрате это единственное место, дающее "прибежище доверия и неравнодушия".
Говоря другими словами, вне квадрата такого прибежища для человека нет. Верно и другое: "равные права и обязанности" строго вписаны в границы квадрата, то есть никакого равенства вне инсталляции нет и в помине.
Настроение
Однако Эстлунд не разворачивает давно всем известные истины как революционное знамя, а лишь аккуратно фиксирует новый модус бытия зрителя и помещает его в локацию выставки. Самоирония как главное настроение фильма позволит нам выйти на неожиданный контекст.
Бергман
Начиная с фильма "Улыбки летней ночи" (1955) шведский кинематограф жил в тени творчества Ингмара Бергмана, и кто бы не сопротивлялся его влиянию, эта борьба неизменно заканчивалась победой Мэтра.
Ян Труэль на словах делал свое кино, но лучшее из снятого им, дилогия "Эмигранты" и "Поселенцы", было узнаваемой вариацией тем Бергмана.
Друг Труэля, гораздо более радикальный Бу Видерберг сделал много антибергмановских фильмов, но признание пришло к нему с последней картиной "Цветения пора", единственной его работой в бергманианском ключе.
Самый принципиальный противник Бергмана, Вильгот Шеман, автор дилогии "Я любопытна (Желтый)" и "Я любопытна (Синий)", никогда не делал фильмов в духе Бергмана, но и кинематографическая слава прошла мимо него.
А когда в короткий отрезок времени 1991-92 гг. вышли в прокат картины "Бык" Свена Нюквиста, "Благие намерения" Билле Аугуста и "Воскресные дети" Даниэля Бергмана, то показалось, что наследия автора "Фанни и Александр" зацементировало шведский кинематограф так крепко, что никакой зелёный росток через эту толщу пробиться уже не способен.
Эстлунд
Так и было пока не вышел "Квадрат". Печальному крестоносцу Антониусу Блоку Эстлунд иронично противопоставил другого долговязого героя, куратора Кристиана, тоже, как и рыцарь, наполненного сомнениями, но живущего совсем в другом модусе бытия.
А "Треугольником печали" Эстлунд доказал всему миру, что его триумф с фильмом "Квадрат" вовсе не случайность.
Неудачные попытки Шемана, Видерберга и Труэля сместить с трона Бергмана потерпели крах не только потому что последний при их жизни продолжал снимать фильмы, гораздо более качественнее тех, на какие были способны другие шведские режиссеры, но и по другой, скрытой от их понимания, причине.
Все они видели в Бергмане колосс, стоящий отнюдь не на глиняных ногах, а потому пугливо сдавали позиции даже тогда, когда Бергман не догадывался о том, что у него оказывается есть такие серьезные противники.
"Квадрат" и "Треугольник печали" сделаны так, будто никакого Бергмана в Швеции никогда и не было.
Победе над Бергманом способствовало и то, что Эстлунд намеренно исключил из "Квадрата" какое-либо цитирование других фильмов, может быть, первым осознав, что оммаж это не критерий наличия кинематографического интеллекта, а характерный признак плохого вкуса.
Эстлунд не просто стёр имя Бергмана из коллективной памяти Швеции, но и изменил представление о стиле фестивального кинематографа, который больше никогда не наградит "Оскаром" или "Пальмовой ветвью" кино на тему "молчания Бога".
"Квадрат - прибежище доверия и неравнодушия. Внутри него у всех нас равные права и обязанности".
Провокация
Название фильма и фигурирующее в нем определение квадрата провоцирует зрителей на поток размышлений о всех возможных ассоциациях со словом "квадрат", а Эстлунду это только это и нужно, ведь тем самым он заманил в ловушку всех, кто в позе роденовского мыслителя застыл арт-объектом на художественной выставке Кристиана.
Обобщенный портрет "мыслителей квадрата" Эстлунд включил в фильм в виде человека-инсталляции, списанного с Олега Кулика.
Фигура
А значит у нас нет другого выбора кроме как стать жертвой сатиры режиссера и в этом виде поразмышлять о квадрате.
Квадрат у Эстлунда не геометрическая фигура, а декларация утопического государства, занимающего площадь около 1 квадратного метра
Пространство в квадрате это единственное место, дающее "прибежище доверия и неравнодушия".
Говоря другими словами, вне квадрата такого прибежища для человека нет. Верно и другое: "равные права и обязанности" строго вписаны в границы квадрата, то есть никакого равенства вне инсталляции нет и в помине.
Настроение
Однако Эстлунд не разворачивает давно всем известные истины как революционное знамя, а лишь аккуратно фиксирует новый модус бытия зрителя и помещает его в локацию выставки. Самоирония как главное настроение фильма позволит нам выйти на неожиданный контекст.
Бергман
Начиная с фильма "Улыбки летней ночи" (1955) шведский кинематограф жил в тени творчества Ингмара Бергмана, и кто бы не сопротивлялся его влиянию, эта борьба неизменно заканчивалась победой Мэтра.
Ян Труэль на словах делал свое кино, но лучшее из снятого им, дилогия "Эмигранты" и "Поселенцы", было узнаваемой вариацией тем Бергмана.
Друг Труэля, гораздо более радикальный Бу Видерберг сделал много антибергмановских фильмов, но признание пришло к нему с последней картиной "Цветения пора", единственной его работой в бергманианском ключе.
Самый принципиальный противник Бергмана, Вильгот Шеман, автор дилогии "Я любопытна (Желтый)" и "Я любопытна (Синий)", никогда не делал фильмов в духе Бергмана, но и кинематографическая слава прошла мимо него.
А когда в короткий отрезок времени 1991-92 гг. вышли в прокат картины "Бык" Свена Нюквиста, "Благие намерения" Билле Аугуста и "Воскресные дети" Даниэля Бергмана, то показалось, что наследия автора "Фанни и Александр" зацементировало шведский кинематограф так крепко, что никакой зелёный росток через эту толщу пробиться уже не способен.
Эстлунд
Так и было пока не вышел "Квадрат". Печальному крестоносцу Антониусу Блоку Эстлунд иронично противопоставил другого долговязого героя, куратора Кристиана, тоже, как и рыцарь, наполненного сомнениями, но живущего совсем в другом модусе бытия.
А "Треугольником печали" Эстлунд доказал всему миру, что его триумф с фильмом "Квадрат" вовсе не случайность.
Неудачные попытки Шемана, Видерберга и Труэля сместить с трона Бергмана потерпели крах не только потому что последний при их жизни продолжал снимать фильмы, гораздо более качественнее тех, на какие были способны другие шведские режиссеры, но и по другой, скрытой от их понимания, причине.
Все они видели в Бергмане колосс, стоящий отнюдь не на глиняных ногах, а потому пугливо сдавали позиции даже тогда, когда Бергман не догадывался о том, что у него оказывается есть такие серьезные противники.
"Квадрат" и "Треугольник печали" сделаны так, будто никакого Бергмана в Швеции никогда и не было.
Победе над Бергманом способствовало и то, что Эстлунд намеренно исключил из "Квадрата" какое-либо цитирование других фильмов, может быть, первым осознав, что оммаж это не критерий наличия кинематографического интеллекта, а характерный признак плохого вкуса.
Эстлунд не просто стёр имя Бергмана из коллективной памяти Швеции, но и изменил представление о стиле фестивального кинематографа, который больше никогда не наградит "Оскаром" или "Пальмовой ветвью" кино на тему "молчания Бога".
Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said.
from tw
