Дорогие друзья, в свой день рождения позвольте поделиться с вами радостью. После двух лет работы вышла наша с Филиппом Дзядко книга «Сирийские мистики о любви, страхе, гневе и радости» (издательство «Альпина Паблишер»). В её основе лежат наши диалоги из подкаста «Отвечают сирийские мистики» (радио «Arzamas»). Нам, однако, хотелось, чтобы книга дала то, чего не сообщить в формате краткой устной беседы.
※ Мы поместили в книгу те цитаты сирийских отцов, которые не имели возможности зачитать в подкасте. Они есть и в основном тексте книги, и в сносках (которых у нас получилось ровно 200). ※ О сносках скажу отдельно. В разговоре о традиции соединяешь много отсылок в одной фразе, оставляя слушателя перед необходимостью довериться тебе. В книге мы получили возможность показать, на какие источники опираемся. Порой выходило забавно, когда на странице разворачивается лёгкий (или даже легкомысленный) разговор, а сноска ведёт к рукописям, содержащим ещё не переведённые и не изданные сирийские тексты. Нам такое сочетание очень понравилось! Если человек и не станет обращаться к источникам, книга покажет, какие тексты сирийской мистической традиции вообще существуют. ※ Многие наши диалоги мы с Филиппом дополнили. За время, прошедшее после выхода подкаста, появились новые мысли об опыте сирийских подвижников и о том, как он опрокидываются в социальную реальность. (Это не только «актуализация»: сирийские авторы думали об этом.) Сама же реальность по чувству обречённости сильно приблизилась к миру, в котором жили старшие из сирийских мистиков. Мы с Филиппом делились друг с другом своими идеями, и книга стала пространством, где наш разговор продолжился в разлуке. ※ Для книги я написал большую вводную главу, где рассказал о том, в каких условиях сложилась восточносирийская традиция и мистическое движение в ней. ※ Коллеги из «Arzamas'а» при моем участии составили для книги словарик сирийских терминов (связанных и с практикой сирийских отцов, и с некоторыми историческими реалиями). ※ Ольга Александровна Седакова сделала нам подарок, которого мы не ждали и о котором не мечтали: книга открывается её предисловием. Для меня этот текст — продолжение тех работ Ольги Александровны, которые давали мне ответы в последние годы: в первую очередь, это «Поэзия и антропология» и «Свобода как эсхатологическая реальность».
Книга возникла в постоянном диалоге с редактором Лизой Марантиди, которая, соединив наши разговоры в большой текст, задала нам несколько сотен уточняющих вопросов и не отпустила нас, пока мы не разрешили их все, и корректором Дарьей Гоголевой, которая сделала то же, вычитывая уже версию, ушедшую в издательство. Иногда нам казалось, что внимание к деталям не позволит нам завершить дело до конца. Это как почти сделанный ремонт, который может оставаться в таком состоянии годами. Не верится, что книга теперь есть. Она на бумаге, её можно взять в руки. Сам я, правда, ещё не держал её в руках, но видел её в руках своих друзей. Не знал, что можно быть таким благодарным в эти моменты.
Я хотел бы, что своим читателям эта книга дала три вещи: во-первых, надежду, во-вторых, веру в осмысленность поступка, когда ситуация кажется беспросветной, в-третьих, убеждённость в неотменяемой ценности каждого человека. Эти три вещи сводятся к одной: человек находит опору только в себе, а не во внешних инстанциях (будь то социальные структуры или тексты), но эта Опора — больше, чем он сам.
Дорогие друзья, в свой день рождения позвольте поделиться с вами радостью. После двух лет работы вышла наша с Филиппом Дзядко книга «Сирийские мистики о любви, страхе, гневе и радости» (издательство «Альпина Паблишер»). В её основе лежат наши диалоги из подкаста «Отвечают сирийские мистики» (радио «Arzamas»). Нам, однако, хотелось, чтобы книга дала то, чего не сообщить в формате краткой устной беседы.
※ Мы поместили в книгу те цитаты сирийских отцов, которые не имели возможности зачитать в подкасте. Они есть и в основном тексте книги, и в сносках (которых у нас получилось ровно 200). ※ О сносках скажу отдельно. В разговоре о традиции соединяешь много отсылок в одной фразе, оставляя слушателя перед необходимостью довериться тебе. В книге мы получили возможность показать, на какие источники опираемся. Порой выходило забавно, когда на странице разворачивается лёгкий (или даже легкомысленный) разговор, а сноска ведёт к рукописям, содержащим ещё не переведённые и не изданные сирийские тексты. Нам такое сочетание очень понравилось! Если человек и не станет обращаться к источникам, книга покажет, какие тексты сирийской мистической традиции вообще существуют. ※ Многие наши диалоги мы с Филиппом дополнили. За время, прошедшее после выхода подкаста, появились новые мысли об опыте сирийских подвижников и о том, как он опрокидываются в социальную реальность. (Это не только «актуализация»: сирийские авторы думали об этом.) Сама же реальность по чувству обречённости сильно приблизилась к миру, в котором жили старшие из сирийских мистиков. Мы с Филиппом делились друг с другом своими идеями, и книга стала пространством, где наш разговор продолжился в разлуке. ※ Для книги я написал большую вводную главу, где рассказал о том, в каких условиях сложилась восточносирийская традиция и мистическое движение в ней. ※ Коллеги из «Arzamas'а» при моем участии составили для книги словарик сирийских терминов (связанных и с практикой сирийских отцов, и с некоторыми историческими реалиями). ※ Ольга Александровна Седакова сделала нам подарок, которого мы не ждали и о котором не мечтали: книга открывается её предисловием. Для меня этот текст — продолжение тех работ Ольги Александровны, которые давали мне ответы в последние годы: в первую очередь, это «Поэзия и антропология» и «Свобода как эсхатологическая реальность».
Книга возникла в постоянном диалоге с редактором Лизой Марантиди, которая, соединив наши разговоры в большой текст, задала нам несколько сотен уточняющих вопросов и не отпустила нас, пока мы не разрешили их все, и корректором Дарьей Гоголевой, которая сделала то же, вычитывая уже версию, ушедшую в издательство. Иногда нам казалось, что внимание к деталям не позволит нам завершить дело до конца. Это как почти сделанный ремонт, который может оставаться в таком состоянии годами. Не верится, что книга теперь есть. Она на бумаге, её можно взять в руки. Сам я, правда, ещё не держал её в руках, но видел её в руках своих друзей. Не знал, что можно быть таким благодарным в эти моменты.
Я хотел бы, что своим читателям эта книга дала три вещи: во-первых, надежду, во-вторых, веру в осмысленность поступка, когда ситуация кажется беспросветной, в-третьих, убеждённость в неотменяемой ценности каждого человека. Эти три вещи сводятся к одной: человек находит опору только в себе, а не во внешних инстанциях (будь то социальные структуры или тексты), но эта Опора — больше, чем он сам.
В добрый путь.
BY Лаборатория ненужных вещей: «семь семинаров»
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Stocks dropped on Friday afternoon, as gains made earlier in the day on hopes for diplomatic progress between Russia and Ukraine turned to losses. Technology stocks were hit particularly hard by higher bond yields. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands.
from tw
