В сети пишут, что украинцы закупили очень большое количество комплектов катушек с оптоволокном для дронов. На такие дроны не будет действовать РЭБ. От них нет спасения. Их можно только сбивать.
Я писал ранее, что использование оптоволокна для управления дронами, это не дорогой, но очень эффективный способ добиться доминирования в средствах разведки и поражения над ЛБС. Мы снова можем стать догоняющими. Платить за все ошибки и нерасторопность придется человеческими жизнями.
Причем все это происходит на фоне того, что гладкоствольное оружие у Росгвардии так и не было передано на фронт. Преступная халатность. Противник каждый день размещает видео, где наши бойцы погибают от вражеских дронов. Смакуют это у себя в своих каналах. На фронте говорят, что наши потери могут сократиться от поражения дронов на 50% если выдать бойцам гладкоствол. Это очень большие цифры. Но вопрос до сих пор не решен.
Странно, столько было встреч с президентом, столько было вопросов к нему, и никто не задал простой вопрос — почему десятки тысяч стволов конфискованного гладкоствольного оружия, находящиеся на хранении у Росгвардии, так и не были переданы на фронт?
В сети пишут, что украинцы закупили очень большое количество комплектов катушек с оптоволокном для дронов. На такие дроны не будет действовать РЭБ. От них нет спасения. Их можно только сбивать.
Я писал ранее, что использование оптоволокна для управления дронами, это не дорогой, но очень эффективный способ добиться доминирования в средствах разведки и поражения над ЛБС. Мы снова можем стать догоняющими. Платить за все ошибки и нерасторопность придется человеческими жизнями.
Причем все это происходит на фоне того, что гладкоствольное оружие у Росгвардии так и не было передано на фронт. Преступная халатность. Противник каждый день размещает видео, где наши бойцы погибают от вражеских дронов. Смакуют это у себя в своих каналах. На фронте говорят, что наши потери могут сократиться от поражения дронов на 50% если выдать бойцам гладкоствол. Это очень большие цифры. Но вопрос до сих пор не решен.
Странно, столько было встреч с президентом, столько было вопросов к нему, и никто не задал простой вопрос — почему десятки тысяч стволов конфискованного гладкоствольного оружия, находящиеся на хранении у Росгвардии, так и не были переданы на фронт?
BY Павел Иванов | Аудио статьи
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons.
from tw
