📍ВИКТОР ШЕНДЕРОВИЧ 🔆Рубрика «Интервью на Форуме «СловоНово»:
«Мы проиграли. Наша эпоха перемен, Михаил Горбачев и перестройка, Андрей Сахаров и «шестидесятники» - мы все проиграли, я об этом говорю уже достаточно давно. Хотя у нас было больше возможностей, чем у тех же «шестидесятников», у нас была возможность победить.
Но при этом у меня в России есть хорошая подруга - знакомая учительница, которая мне уверенно говорит – мои 15 детей не будут поддерживать режим. Это очень важное дело, и она делает его в России.
Сейчас мы фиксируем смерть, а не ставим диагноз. И это работа не врача, а патологоанатома. Давайте посмотрим на происшедшее с точки зрения истории.
Историю интересуют большие массы, цивилизации и народы. Истории не важны подробности. Не важно, что во времена Гитлеровской Германии там жили писатели Гюнтер Грасс и Генрих Бель, Томас Манн и Лион Фейхтвангер. Когда центр тяжести уходит за площадь опоры, рушится вся страна и вся нация. После этого уже говорят только бомбы. История не разбирает биографий, она бьет по площадям. И тогда уже гибнет младенец, который не успел даже понять, что он немец. А просто потому, что тогда он был внутри этой общности, потому что таков исторический счет.
Во времена «империи зла», как называл СССР Рональд Рейган, погибли миллионы афганцев, были убиты более 3000 человек в Будапеште в 1956-ом, были жертвы среди мирного населения в Праге в 1968-ом.
Но внутри СССР в разные годы работали и творили Анна Ахматова, Дмитрий Шостакович, Булат Окуджава, Михаил Жванецкий.
Значит ли наша трагичная история, что жизнь Булата Окуджавы была напрасна? Нет, конечно.
Есть исторический счет, а есть общечеловеческий, гуманитарный. Это другая крупность измерения. Этика Окуджавы не определяла этику развития советского государства, центр тяжести находился совсем в другом районе.
Но миллионы людей слушали его песни, эти же люди и многие другие слушали Владимира Высоцкого, читали Юрия Трифонова, а сейчас читают Дмитрия Муратова и «Новую газету», и слушают Юрия Шевчука. Весь этот громадный труд не напрасен. Идет накопление новых сил, у которых впереди – исторический шанс.
Когда он наступит, мы сейчас не знаем. Но нарыв лопнет, и откроется окно возможностей, в которое ворвется новая этика, родится новая Россия. Когда это окно откроется, вокруг сегодняшних моральных ориентиров окажется много людей, имена которых мы пока не знаем, но там обязательно будут и те 15 человек, которых сегодня воспитывает и учит моя знакомая учительница, о которой я говорил».
📍ВИКТОР ШЕНДЕРОВИЧ 🔆Рубрика «Интервью на Форуме «СловоНово»:
«Мы проиграли. Наша эпоха перемен, Михаил Горбачев и перестройка, Андрей Сахаров и «шестидесятники» - мы все проиграли, я об этом говорю уже достаточно давно. Хотя у нас было больше возможностей, чем у тех же «шестидесятников», у нас была возможность победить.
Но при этом у меня в России есть хорошая подруга - знакомая учительница, которая мне уверенно говорит – мои 15 детей не будут поддерживать режим. Это очень важное дело, и она делает его в России.
Сейчас мы фиксируем смерть, а не ставим диагноз. И это работа не врача, а патологоанатома. Давайте посмотрим на происшедшее с точки зрения истории.
Историю интересуют большие массы, цивилизации и народы. Истории не важны подробности. Не важно, что во времена Гитлеровской Германии там жили писатели Гюнтер Грасс и Генрих Бель, Томас Манн и Лион Фейхтвангер. Когда центр тяжести уходит за площадь опоры, рушится вся страна и вся нация. После этого уже говорят только бомбы. История не разбирает биографий, она бьет по площадям. И тогда уже гибнет младенец, который не успел даже понять, что он немец. А просто потому, что тогда он был внутри этой общности, потому что таков исторический счет.
Во времена «империи зла», как называл СССР Рональд Рейган, погибли миллионы афганцев, были убиты более 3000 человек в Будапеште в 1956-ом, были жертвы среди мирного населения в Праге в 1968-ом.
Но внутри СССР в разные годы работали и творили Анна Ахматова, Дмитрий Шостакович, Булат Окуджава, Михаил Жванецкий.
Значит ли наша трагичная история, что жизнь Булата Окуджавы была напрасна? Нет, конечно.
Есть исторический счет, а есть общечеловеческий, гуманитарный. Это другая крупность измерения. Этика Окуджавы не определяла этику развития советского государства, центр тяжести находился совсем в другом районе.
Но миллионы людей слушали его песни, эти же люди и многие другие слушали Владимира Высоцкого, читали Юрия Трифонова, а сейчас читают Дмитрия Муратова и «Новую газету», и слушают Юрия Шевчука. Весь этот громадный труд не напрасен. Идет накопление новых сил, у которых впереди – исторический шанс.
Когда он наступит, мы сейчас не знаем. Но нарыв лопнет, и откроется окно возможностей, в которое ворвется новая этика, родится новая Россия. Когда это окно откроется, вокруг сегодняшних моральных ориентиров окажется много людей, имена которых мы пока не знаем, но там обязательно будут и те 15 человек, которых сегодня воспитывает и учит моя знакомая учительница, о которой я говорил».
To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital.
from tw
