Конференция «Страна и Мир». Кирилл Рогов, политолог, директор проекта Re:Russia.
✅ Фрагмент доклада «Долгий военный путинизм VS постпутинская Россия».
📍Путинский режим преодолел период уязвимости, связанный с неудачным началом войны и введением санкций. Но говорить о стабильности рано – стабилизация стала следствием вынужденной импровизации в политической и экономической сфере, которая стала ответом на ошибочные расчеты Кремля и трансформации блицкрига в затяжную войну.
📍Эта импровизация не проходила гладко и не завершена – есть большие проблемы с логистикой внешнего сектора и системой расчетов, с качеством армии, децентрализацией насилия, деградацией правоохранительной системы. Начался передел собственности.
📍Дисбалансы «заморожены» с помощью репрессий и бюджетных вливаний, и уязвимости, которые стали следствием этой импровизации, будут сохраняться. Отсюда проблемы с инфляцией, курсом рубля, недостатком рабочей силы.
📍Разбалансированность есть и в политике, ее факторы – ухудшение качества правящей коалиции за счет вымывания из нее прагматически настроенных отрядов элиты и усиления фракций турбопатриотов, рост неопределенности, усиленный старением диктатора.
📍Разбалансированность очевидна и в социальных настроениях: война поглощает значительные экономические и человеческие ресурсы, а цели ее не ясны для общества; нарастают репрессии, цензура, запреты.
📍Едва ли мы вошли в период долгого военного путинизма – пока население и бизнес не адаптировались к ситуации «осажденной крепости», к созданию «экономики сопротивления». Это реальный сценарий в условиях «холодной войны», весьма вероятная перспектива, которая обещает 10-15 лет такого режима, но пока такой сценарий не является неизбежным.
📍За политическими процессами стоят два меньшинства и одно большинство. Есть радикальные антивоенные демократы, они хотят создать демократические институты, наказать виновных в войне и диктатуре, провести люстрации. Это значимое меньшинство. Второе меньшинство – турбопатриоты, которые выступают за некоррумпированный, идеальный патриотизм. И есть большинство, которое недовольно войной, ростом насилия, мобилизацией, ростом вмешательства государства в их жизнь. Но они не хотят поражения России, радикального изменения режима. Они хотят «вернуться к нормальности»: «было же нормально раньше»?
📍Путинский режим ведет гибридную мобилизацию, давая большинству возможность жить так, как будто войны нет. Коалицию с этим большинством попробуют заключить и «турбопатриоты», и радикальные антивоенные демократы. Чем последовательнее и турбопатриоты, и демократы настаивают на своей повестке, тем сильнее они отталкивают от себя сторонников нормализации.
📍 Спрос на нормализацию будет расти, если режим будет испытывать большие напряжения. Нормализация может быть как консервативной (Путин без войны, или путинизм без Путина), а может быть продвинутой – прекращение войны, пересмотр отношений с Западом, прекращение репрессий, отказ от цензуры, возвращение к конкурентной политике, но без решения вопроса о территориальной целостности Украины и прочего, что может испугать сторонников нормализации.
📍 Такая нормализация может начаться не в день Х, а в любой момент, и сторонникам демократических реформ нужно маневрировать между лучшим и худшим вариантами, а не настаивать на идеальном, но неосуществимом сценарии.
Конференция «Страна и Мир». Кирилл Рогов, политолог, директор проекта Re:Russia.
✅ Фрагмент доклада «Долгий военный путинизм VS постпутинская Россия».
📍Путинский режим преодолел период уязвимости, связанный с неудачным началом войны и введением санкций. Но говорить о стабильности рано – стабилизация стала следствием вынужденной импровизации в политической и экономической сфере, которая стала ответом на ошибочные расчеты Кремля и трансформации блицкрига в затяжную войну.
📍Эта импровизация не проходила гладко и не завершена – есть большие проблемы с логистикой внешнего сектора и системой расчетов, с качеством армии, децентрализацией насилия, деградацией правоохранительной системы. Начался передел собственности.
📍Дисбалансы «заморожены» с помощью репрессий и бюджетных вливаний, и уязвимости, которые стали следствием этой импровизации, будут сохраняться. Отсюда проблемы с инфляцией, курсом рубля, недостатком рабочей силы.
📍Разбалансированность есть и в политике, ее факторы – ухудшение качества правящей коалиции за счет вымывания из нее прагматически настроенных отрядов элиты и усиления фракций турбопатриотов, рост неопределенности, усиленный старением диктатора.
📍Разбалансированность очевидна и в социальных настроениях: война поглощает значительные экономические и человеческие ресурсы, а цели ее не ясны для общества; нарастают репрессии, цензура, запреты.
📍Едва ли мы вошли в период долгого военного путинизма – пока население и бизнес не адаптировались к ситуации «осажденной крепости», к созданию «экономики сопротивления». Это реальный сценарий в условиях «холодной войны», весьма вероятная перспектива, которая обещает 10-15 лет такого режима, но пока такой сценарий не является неизбежным.
📍За политическими процессами стоят два меньшинства и одно большинство. Есть радикальные антивоенные демократы, они хотят создать демократические институты, наказать виновных в войне и диктатуре, провести люстрации. Это значимое меньшинство. Второе меньшинство – турбопатриоты, которые выступают за некоррумпированный, идеальный патриотизм. И есть большинство, которое недовольно войной, ростом насилия, мобилизацией, ростом вмешательства государства в их жизнь. Но они не хотят поражения России, радикального изменения режима. Они хотят «вернуться к нормальности»: «было же нормально раньше»?
📍Путинский режим ведет гибридную мобилизацию, давая большинству возможность жить так, как будто войны нет. Коалицию с этим большинством попробуют заключить и «турбопатриоты», и радикальные антивоенные демократы. Чем последовательнее и турбопатриоты, и демократы настаивают на своей повестке, тем сильнее они отталкивают от себя сторонников нормализации.
📍 Спрос на нормализацию будет расти, если режим будет испытывать большие напряжения. Нормализация может быть как консервативной (Путин без войны, или путинизм без Путина), а может быть продвинутой – прекращение войны, пересмотр отношений с Западом, прекращение репрессий, отказ от цензуры, возвращение к конкурентной политике, но без решения вопроса о территориальной целостности Украины и прочего, что может испугать сторонников нормализации.
📍 Такая нормализация может начаться не в день Х, а в любой момент, и сторонникам демократических реформ нужно маневрировать между лучшим и худшим вариантами, а не настаивать на идеальном, но неосуществимом сценарии.
I want a secure messaging app, should I use Telegram? "The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from tw