jasmine.4.t. — You Are the Morning
Когда Sonic Youth в 2007 году приезжали в Москву, вся инди-тусовка столицы мечтала выступить у них на разогреве: казалось, что вот сейчас тебя заметят кумиры! Тогда честь выдалась «Моим ракетам вверх», и их карьера никак не изменилась от того, что в коридорах клуба «Б1» они перекинулись парой слов с Тарстоном Муром и Ким Гордон. Собственно, чаще всего так и происходит, но бывают исключения.
Джасмин Крикшенк открывала концерты Люси Дэйкус в 2018 году во время ее европейского тура, и певицам удалось подружиться: в конце концов, это была серия концертов, а не просто разогрев от локальной банды. Джасмин познакомила Люси с феноменом британского фастфуда Greggs (это такие сосиски в тесте средней степени ужасности) — а позднее передала демки, которые планировала издавать самостоятельно. Сама она из Бристоля, долгое время она играла в местных панк-группах и выступала сольно под другим именем (Джасмин — трансдевушка). Потом наступил ковид, тяжелые потрясения в личной жизни и трансгендерный переход, переезд в Манчестер, новое имя и новый музыкальный проект.
Через Дэйкус демки jasmine.4.t. дошли до Фиби Бриджерс, и та сразу же подписала Джасмин на свой лейбл The Saddest Factory, позвала в Лос-Анджелес записываться в легендарной Sound City Studios. В итоге все boygenius спродюсировали дебютный альбом Джасмин и подпели в доброй половине песен, но главное в нем не это.
Главное в нем — крайне уязвимая интонация лирической героини, которая одновременно и очень боится открыться и быть отвергнутой, и не может жить без любви и принятия себя. Это довольно простые эмоции, понятные и мне, и любому другому человеку, которые тут усилены во сто крат. Я часто думаю, почему среди моих любимых артистов (да и музыкантов в принципе) так много ЛГБТ-персон, и ответ очевиден: борьба за любовь и за свою идентичность для них сопряжена с куда большим сопротивлением, это выкрученные на максимум эмоции, и без того сильные. Поэтому и пробирает.
«Может быть, я слишком быстро отвечаю, когда ты спрашиваешь, что я делаю в обед», — поет Джасмин в песне о ситуэйшиншипе Breaking In Reverse, а четверостишием ранее объясняет эту неуверенность: «Но ты сказал/а мне что я прекрасна, а затем сказал/а, что это было неправильно». Когда держишь в голове жизненный опыт певицы, ее хрупкий голос, напоминающий Энони, кажется тончайшим китайским фарфором.
Когда Sonic Youth в 2007 году приезжали в Москву, вся инди-тусовка столицы мечтала выступить у них на разогреве: казалось, что вот сейчас тебя заметят кумиры! Тогда честь выдалась «Моим ракетам вверх», и их карьера никак не изменилась от того, что в коридорах клуба «Б1» они перекинулись парой слов с Тарстоном Муром и Ким Гордон. Собственно, чаще всего так и происходит, но бывают исключения.
Джасмин Крикшенк открывала концерты Люси Дэйкус в 2018 году во время ее европейского тура, и певицам удалось подружиться: в конце концов, это была серия концертов, а не просто разогрев от локальной банды. Джасмин познакомила Люси с феноменом британского фастфуда Greggs (это такие сосиски в тесте средней степени ужасности) — а позднее передала демки, которые планировала издавать самостоятельно. Сама она из Бристоля, долгое время она играла в местных панк-группах и выступала сольно под другим именем (Джасмин — трансдевушка). Потом наступил ковид, тяжелые потрясения в личной жизни и трансгендерный переход, переезд в Манчестер, новое имя и новый музыкальный проект.
Через Дэйкус демки jasmine.4.t. дошли до Фиби Бриджерс, и та сразу же подписала Джасмин на свой лейбл The Saddest Factory, позвала в Лос-Анджелес записываться в легендарной Sound City Studios. В итоге все boygenius спродюсировали дебютный альбом Джасмин и подпели в доброй половине песен, но главное в нем не это.
Главное в нем — крайне уязвимая интонация лирической героини, которая одновременно и очень боится открыться и быть отвергнутой, и не может жить без любви и принятия себя. Это довольно простые эмоции, понятные и мне, и любому другому человеку, которые тут усилены во сто крат. Я часто думаю, почему среди моих любимых артистов (да и музыкантов в принципе) так много ЛГБТ-персон, и ответ очевиден: борьба за любовь и за свою идентичность для них сопряжена с куда большим сопротивлением, это выкрученные на максимум эмоции, и без того сильные. Поэтому и пробирает.
«Может быть, я слишком быстро отвечаю, когда ты спрашиваешь, что я делаю в обед», — поет Джасмин в песне о ситуэйшиншипе Breaking In Reverse, а четверостишием ранее объясняет эту неуверенность: «Но ты сказал/а мне что я прекрасна, а затем сказал/а, что это было неправильно». Когда держишь в голове жизненный опыт певицы, ее хрупкий голос, напоминающий Энони, кажется тончайшим китайским фарфором.
Albumsweekly
jasmine.4.t — You Are The Morning
<p>Когда Sonic Youth в 2007 году приезжали в Москву, вся инди-тусовка столицы мечтала выступить у них на разогреве: казалось, что вот сейчас тебя заметят кумиры! Тогда честь выдалась «Моим ракетам вверх», и их карьера никак не изменилась от того, что в коридорах…
Новый сезон регулярного подкаста «Альбомы по пятницам» о новой музыке уже тут! В первом выпуске года Паша Борисов и Лера Лазарева обсуждают Мака Миллера, канадский фолк, американское инди — и. группу Космос на потолке, которая переехала из Москвы в Токио. Конечно, мы не могли не поговорить с ребятами о том, как они играют в Японии и о новом альбоме.
📽️ ютуб
🔈 все платформы
📽️ ютуб
🔈 все платформы
Что слушать в эту пятницу
FKA twigs — EUSEXUA
Возвращение фэшн-иконы в музыкальный мир и один из самых ожидаемых релизов года — и уж точно один из самых сексуальных. Звучит как комбинация всех музыкальных сторон фки твигс: и баллады о любви и страсти, и нойз-эксперименты, и более понятный rnb в духе Capricorns. Слушать будем долго, альбом впечатляющий.
Anna B Savage — You & i are Earth
Поэтический фолк-альбом, в котором Анна, прежде писавшая довольно болезненную музыку, как будто примиряется с миром и собой. Душеспасительно.
The Legendary Pink Dots — So Lonely In Heaven
Не то чтобы у этой культовой группы не хватало альбомов: их больше сорока. Но новый звучит как концентрированный мрак, тем и радует.
Mogwai — The Bad Fire
Самая стабильная пост-рок группа с лучшими в жанре названиями альбомов (тольтко GY!BE сравнится) стабильно хороша на своем 54727253-м альбоме.
Kathryn Mohr — Waiting Room
Жутко дискомфортный слоукор в духе Midwife и Grouper. Когда слушаешь, чувствуешь себя лишним: не для тебя поет Кэтрин.
Whirr — Raw Blue
Группа, известная по качественному шугейзу и манере ругаться в твиттере с поклонниками и журналистами, пересмтала ругаться и выпустила новый альбом — с качественным шугейзом.
Minor Conflict — Parallels
Экспериментальная группа из Бристоля, выступающая в жанре «мы очень любим Black Country, New Road, но у нас еще есть арфа» с новой ипишкой. Ипишка хорошая, как и жанр.
DITZ — Never Exhale
Музыка нойзрок-группы DITZ звучит ровно как название их нового альбома — вход без выдоха, напряжение без разрядки, диссонанс без разрешения. Группа разогревала Idles, и это тот случай, когда можно было не дожидаться основного акта.
ЗАО «Сомнительные инициативы» — Евроспорт
Юродивый поп про выдуманного друга Кинг Крула и другие абсурдные ситуации из постсоветской реальности. Больше всего похоже на Антоху эмси, который живет в реальном, а не выдуманном мире.
Половины альбомов, о которых я пишу, нет в российских стримингах. Что делать? Подключить Spotify с помощью Спотифай Лобби!
Что они предлагают:
• Подключение Premium-подписки на ваш личный аккаунт.
• Помощь в создании нового аккаунта, если у вас его еще нет.
Почему я их рекомендую:
✔️Пробный период - сначала проверяете, если всё устраивает, то оформляете.
✔️Самая низкая цена – дешевле не найти.
✔️Быстрое подключение – всё максимально оперативно.
✔️Надёжность и поддержка – всегда на связи для помощи.
🎉 Для новых клиентов — скидка 10%.
@Spotifylobby
Это реклама.
FKA twigs — EUSEXUA
Возвращение фэшн-иконы в музыкальный мир и один из самых ожидаемых релизов года — и уж точно один из самых сексуальных. Звучит как комбинация всех музыкальных сторон фки твигс: и баллады о любви и страсти, и нойз-эксперименты, и более понятный rnb в духе Capricorns. Слушать будем долго, альбом впечатляющий.
Anna B Savage — You & i are Earth
Поэтический фолк-альбом, в котором Анна, прежде писавшая довольно болезненную музыку, как будто примиряется с миром и собой. Душеспасительно.
The Legendary Pink Dots — So Lonely In Heaven
Не то чтобы у этой культовой группы не хватало альбомов: их больше сорока. Но новый звучит как концентрированный мрак, тем и радует.
Mogwai — The Bad Fire
Самая стабильная пост-рок группа с лучшими в жанре названиями альбомов (тольтко GY!BE сравнится) стабильно хороша на своем 54727253-м альбоме.
Kathryn Mohr — Waiting Room
Жутко дискомфортный слоукор в духе Midwife и Grouper. Когда слушаешь, чувствуешь себя лишним: не для тебя поет Кэтрин.
Whirr — Raw Blue
Группа, известная по качественному шугейзу и манере ругаться в твиттере с поклонниками и журналистами, пересмтала ругаться и выпустила новый альбом — с качественным шугейзом.
Minor Conflict — Parallels
Экспериментальная группа из Бристоля, выступающая в жанре «мы очень любим Black Country, New Road, но у нас еще есть арфа» с новой ипишкой. Ипишка хорошая, как и жанр.
DITZ — Never Exhale
Музыка нойзрок-группы DITZ звучит ровно как название их нового альбома — вход без выдоха, напряжение без разрядки, диссонанс без разрешения. Группа разогревала Idles, и это тот случай, когда можно было не дожидаться основного акта.
ЗАО «Сомнительные инициативы» — Евроспорт
Юродивый поп про выдуманного друга Кинг Крула и другие абсурдные ситуации из постсоветской реальности. Больше всего похоже на Антоху эмси, который живет в реальном, а не выдуманном мире.
Половины альбомов, о которых я пишу, нет в российских стримингах. Что делать? Подключить Spotify с помощью Спотифай Лобби!
Что они предлагают:
• Подключение Premium-подписки на ваш личный аккаунт.
• Помощь в создании нового аккаунта, если у вас его еще нет.
Почему я их рекомендую:
✔️Пробный период - сначала проверяете, если всё устраивает, то оформляете.
✔️Самая низкая цена – дешевле не найти.
✔️Быстрое подключение – всё максимально оперативно.
✔️Надёжность и поддержка – всегда на связи для помощи.
🎉 Для новых клиентов — скидка 10%.
@Spotifylobby
Это реклама.
Songlink/Odesli
EUSEXUA by FKA twigs
Listen now on your favorite streaming service. Powered by Songlink/Odesli, an on-demand, customizable smart link service to help you share songs, albums, podcasts and more.
FKA twigs — EUSEXUA
«Павел, ты же интересуешься прогрессивной музыкой, послушай ипишку этой певицы, я помогал ей учиться петь, она так-то танцовщица», — сказал мне в 2013 году Дейв Лодат, преподаватель музыкального колледжа BIMM London, в котором я тогда учился. Дейв учил меня сценическому мастерству, к его советам я прислушивался особенно чутко: ну, в конце концов, он был вокальным коучем Spice Girls! Поэтому ипишку Талии Барнетт я послушал. А спустя год — дебютный альбом, который открыл для меня (да и не только для меня) мир альтернативного rnb.
FKA twigs никогда не была «просто певицей». Ее первые записи поражали прогрессивностью звучания и стали образцом для подражания для целого поколения певиц, которым интересно раздвигать границы жанров, но ключевой их особенностью была не лирика, не голос, а видение и художественный замысел Талии. Танец и собственное тело для нее значат никак не меньше, чем слова и голос, она мультидисциплинарная художница, которая в своем творчестве исследует эмоции и способы их выражения. Свое тело она воспринимает как инструмент, и была крайне недовольна, когда ее снимок для рекламы Calvin Klein запретили вывешивать в Великобритании: регулятор счел, что кадр с полуобнаженный певицей является объективацией. «Я вижу тут сильную женщину, а не объект», – сказала твигс.
Эта сильная женщина повидала немало дерьма в последние годы. Не буду пересказывать то, в чем она обвиняет Шайю ЛаБафа, это ужас; сама Талия говорила, что, ознакомившись с историями других абьюзеров, была в шоке от того, насколько они все одинаковые, и насколько ее история не уникальная. Суд по иску Талии начнется в сентябре 2025 года. Выбравшись из дерьма, она принялась разбираться, а что же она такое на самом деле.
Основной темой своего нового альбома Талия выбрала придуманное ею же понятие eusexia — что-то вроде ультимативной сексуальной или жизненной энергии, сравнимой с тем, что ты чувствуешь на хорошем техно-гиге — или прямо перед оргазмом. Энергия, которая больше самой человеческой формы, говорит Талия: кажется, она имеет что-то вроде просветления, трансцендентности.
Культурой техно певица прониклась в Праге (она провела в чешской столице немало времени на съемках реймейка «Ворона»), где могла позволить себе раствориться в толпе: в хипстерском Хакни, где она живет постоянно, это сложновато. Также помогла дружба с анонимным диджей-дуэтом Two Shell, которых на альбоме не видно, зато можно встретить Koreless и Николаса Джаара.
Результатом стал самый клубный альбом FKA twigs в ее карьере. Прежде она деконструировала клубную музыку до самого основания, оставляя лишь необходимый минимум; тем необычнее слышать треки в духе Room of Fools — техно про техно (хотя на самом деле все равно про то, кто ты есть на самом деле). Не менее любопытно слышать индустриальный нойз в Drums of Death, японскую речь в исполнении дочери Канье Уэста и Ким Кардашьян Норд Уэст. Трек с ее участием называется Childish Things и полностью раскрывает название: он по-детски эйфоричный и веселый, чего прежде о музыке FKA twigs сказать было невозможно.
Она преображается: например, в Мадонну времен Ray of Light на Girl Feels Good, но не задерживается надолго ни на одном образе и стиле. Никогда мы прежде не видели настолько разноплановую FKA Twigs, которую при этом невозможно перепутать с кем-то еще.
Spotify | Apple Music
«Павел, ты же интересуешься прогрессивной музыкой, послушай ипишку этой певицы, я помогал ей учиться петь, она так-то танцовщица», — сказал мне в 2013 году Дейв Лодат, преподаватель музыкального колледжа BIMM London, в котором я тогда учился. Дейв учил меня сценическому мастерству, к его советам я прислушивался особенно чутко: ну, в конце концов, он был вокальным коучем Spice Girls! Поэтому ипишку Талии Барнетт я послушал. А спустя год — дебютный альбом, который открыл для меня (да и не только для меня) мир альтернативного rnb.
FKA twigs никогда не была «просто певицей». Ее первые записи поражали прогрессивностью звучания и стали образцом для подражания для целого поколения певиц, которым интересно раздвигать границы жанров, но ключевой их особенностью была не лирика, не голос, а видение и художественный замысел Талии. Танец и собственное тело для нее значат никак не меньше, чем слова и голос, она мультидисциплинарная художница, которая в своем творчестве исследует эмоции и способы их выражения. Свое тело она воспринимает как инструмент, и была крайне недовольна, когда ее снимок для рекламы Calvin Klein запретили вывешивать в Великобритании: регулятор счел, что кадр с полуобнаженный певицей является объективацией. «Я вижу тут сильную женщину, а не объект», – сказала твигс.
Эта сильная женщина повидала немало дерьма в последние годы. Не буду пересказывать то, в чем она обвиняет Шайю ЛаБафа, это ужас; сама Талия говорила, что, ознакомившись с историями других абьюзеров, была в шоке от того, насколько они все одинаковые, и насколько ее история не уникальная. Суд по иску Талии начнется в сентябре 2025 года. Выбравшись из дерьма, она принялась разбираться, а что же она такое на самом деле.
Основной темой своего нового альбома Талия выбрала придуманное ею же понятие eusexia — что-то вроде ультимативной сексуальной или жизненной энергии, сравнимой с тем, что ты чувствуешь на хорошем техно-гиге — или прямо перед оргазмом. Энергия, которая больше самой человеческой формы, говорит Талия: кажется, она имеет что-то вроде просветления, трансцендентности.
Культурой техно певица прониклась в Праге (она провела в чешской столице немало времени на съемках реймейка «Ворона»), где могла позволить себе раствориться в толпе: в хипстерском Хакни, где она живет постоянно, это сложновато. Также помогла дружба с анонимным диджей-дуэтом Two Shell, которых на альбоме не видно, зато можно встретить Koreless и Николаса Джаара.
Результатом стал самый клубный альбом FKA twigs в ее карьере. Прежде она деконструировала клубную музыку до самого основания, оставляя лишь необходимый минимум; тем необычнее слышать треки в духе Room of Fools — техно про техно (хотя на самом деле все равно про то, кто ты есть на самом деле). Не менее любопытно слышать индустриальный нойз в Drums of Death, японскую речь в исполнении дочери Канье Уэста и Ким Кардашьян Норд Уэст. Трек с ее участием называется Childish Things и полностью раскрывает название: он по-детски эйфоричный и веселый, чего прежде о музыке FKA twigs сказать было невозможно.
Она преображается: например, в Мадонну времен Ray of Light на Girl Feels Good, но не задерживается надолго ни на одном образе и стиле. Никогда мы прежде не видели настолько разноплановую FKA Twigs, которую при этом невозможно перепутать с кем-то еще.
Spotify | Apple Music
Albumsweekly
FKA twigs — EUSEXUA
<p>«Павел, ты же интересуешься прогрессивной музыкой, послушай ипишку этой певицы, я помогал ей учиться петь, она так-то танцовщица», — сказал мне в 2013 году Дейв Лодат, преподаватель музыкального колледжа BIMM London, в котором я тогда учился. Дейв учил…
Anna B Savage — You & i are Earth
«Блюз — это когда хорошему человеку плохо», — гласит душная присказка, в которой, конечно, есть доля правды. Только не блюз, а музыка в принципе, и человек не обязательно должен быть хороший. Анне Би Сэведж во время сочинения ее предыдущего альбома in|FLUX было, прямо скажем, херовато, что вылилось в душераздирающие просьбы к антагонисту прекратить ее преследовать.
А еще — в невероятные, не менее душераздирающие, живые выступления. Богатый на обертона, дрожащий и при этом крайне уверенный в своей мощи голос Анны одной строчке stop haunting me рассказывал историю, достойную романа, в которой она проходит путь от жертвы до победительницы. Прямо как какой-нибудь роман Салли Руни, в любви к творчеству которой Анна признавалась — и видела себя во Фрэнсис, героине «Разговоров с друзьями». Но даже героини Руни выходят из бесконечного цикла самосаботажа и обретают счастье.
Новый альбом Анны You & i are Earth — как раз об этом. Последние годы лондонская певица живет в Ирландии — в прибрежном городке с населением в 3 тысячи человек, у нее наконец-то все хорошо в отношениях и в жизни. О чем, казалось бы, писать в такой ситуации, когда у тебя буквально ничего не происходит, и поэт не страдает? Конечно, всегда есть о чем.
В песне Donegal (так называется город, где она живет) Анна рассказывает, как приехала на новое место и попросило его позаботиться о ней, о том, как мама ее предупреждала не влюбляться — и о том, как она, конечно же, влюбилась и в место, и в человека из этого места. И теперь она спрашивает себя, нашла ли она, наконец, свой дом? Я не знаю как вы, но мне, человеку, не раз переезжавшему, вопрос этот будет близок всегда.
Ирландия и поиск своего места — важная, но не центральная тема альбома, он все же о любви. И лучше всего Анна раскрывает ее в песне I Reach For You In My Sleep. Она наблюдает за собой и за партнером и отмечает новые для нее вещи — как она или он тянутся друг к другу во сне (чего раньше с ними не случалось в предыдущих отношениях), как Анна ценит, что ее партнер уважает ее профессиональную жизнь и не гуглит ее, как отмечает маленькие мелочи, из которых и состоит любовь.
Спустя пару месяцев после выхода in|FLUX я ходил на концерт Анны Би Сэведж: выглядело выступление как радость человека, который наконец смог прорыдаться после тяжелых переживаний. Анна шутила, радовалась громкому лондонскому приему, но песни были на разрыв. На следующий день после выхода You & i are Earth я пошел на презентацию альбома в магазин пластинок Rough Trade, и увидел совершенно другого человека: светящегося, спокойного, уверенного в себе и очень счастливого. Человека, лирический герой которого находится в очень хорошем месте — и очень хочет поделиться этим ощущением, но не со всем миром, а только с теми, кто поймет и оценит, с нами, то есть.
Поэт страдать не должен.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
«Блюз — это когда хорошему человеку плохо», — гласит душная присказка, в которой, конечно, есть доля правды. Только не блюз, а музыка в принципе, и человек не обязательно должен быть хороший. Анне Би Сэведж во время сочинения ее предыдущего альбома in|FLUX было, прямо скажем, херовато, что вылилось в душераздирающие просьбы к антагонисту прекратить ее преследовать.
А еще — в невероятные, не менее душераздирающие, живые выступления. Богатый на обертона, дрожащий и при этом крайне уверенный в своей мощи голос Анны одной строчке stop haunting me рассказывал историю, достойную романа, в которой она проходит путь от жертвы до победительницы. Прямо как какой-нибудь роман Салли Руни, в любви к творчеству которой Анна признавалась — и видела себя во Фрэнсис, героине «Разговоров с друзьями». Но даже героини Руни выходят из бесконечного цикла самосаботажа и обретают счастье.
Новый альбом Анны You & i are Earth — как раз об этом. Последние годы лондонская певица живет в Ирландии — в прибрежном городке с населением в 3 тысячи человек, у нее наконец-то все хорошо в отношениях и в жизни. О чем, казалось бы, писать в такой ситуации, когда у тебя буквально ничего не происходит, и поэт не страдает? Конечно, всегда есть о чем.
В песне Donegal (так называется город, где она живет) Анна рассказывает, как приехала на новое место и попросило его позаботиться о ней, о том, как мама ее предупреждала не влюбляться — и о том, как она, конечно же, влюбилась и в место, и в человека из этого места. И теперь она спрашивает себя, нашла ли она, наконец, свой дом? Я не знаю как вы, но мне, человеку, не раз переезжавшему, вопрос этот будет близок всегда.
Ирландия и поиск своего места — важная, но не центральная тема альбома, он все же о любви. И лучше всего Анна раскрывает ее в песне I Reach For You In My Sleep. Она наблюдает за собой и за партнером и отмечает новые для нее вещи — как она или он тянутся друг к другу во сне (чего раньше с ними не случалось в предыдущих отношениях), как Анна ценит, что ее партнер уважает ее профессиональную жизнь и не гуглит ее, как отмечает маленькие мелочи, из которых и состоит любовь.
Спустя пару месяцев после выхода in|FLUX я ходил на концерт Анны Би Сэведж: выглядело выступление как радость человека, который наконец смог прорыдаться после тяжелых переживаний. Анна шутила, радовалась громкому лондонскому приему, но песни были на разрыв. На следующий день после выхода You & i are Earth я пошел на презентацию альбома в магазин пластинок Rough Trade, и увидел совершенно другого человека: светящегося, спокойного, уверенного в себе и очень счастливого. Человека, лирический герой которого находится в очень хорошем месте — и очень хочет поделиться этим ощущением, но не со всем миром, а только с теми, кто поймет и оценит, с нами, то есть.
Поэт страдать не должен.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
Albumsweekly
Anna B Savage — You & i are Earth
<p>«Блюз — это когда хорошему человеку плохо», — гласит душная присказка, в которой, конечно, есть доля правды. Только не блюз, а музыка в принципе, и человек не обязательно должен быть хороший. Анне Би Сэведж во время сочинения ее предыдущего альбома in|FLUX…
DITZ — Never Exhale
«Пахнет так, будто что-то тут умерло», — это название песни брайтонской нойз-рок группы DITZ исчерпывающе описывает их музыку, звучит она так, будто что-то тут умерло. И в целом понятно, что хороним: надежды на светлое будущее.
Когда в Британии появляется новая пост-панк группа, перед ней встает выбор: быть как Fontaines D.C. и писать поэзию под монотонный бас, или пойти по пути Gilla Band и удариться в нойз-эксперименты. DITZ решили совместить два подхода и взяли от Gilla Band умение сочинять музыку из шумов и лязгов, превращая их не в дополнения, а в основные элементы песни. Но не забыли при этом про мелодику и сонграйтинг. Их новый альбом звучит как та самая песня Gilla Band про дешевую одежду, но если у ирландцев это скорее шутка, песня-прикол, то DITZ шуток не шутят.
Их лирический герой застрял в кафкианском аду и чувствует себя как Йозеф К. (этой фразой открывается песня God On The Speed Dial). Он заперт в одной комнате с трупом, он в тупике, хотя и пытается из него выйти, но не знает как. Ему есть что сказать, он недоволен миром и своим положением, но ему не с кем говорить — и кажется, что слова ничему не помогут.
Основной инструмент, с помощью которого DITZ добиваются кафкианского вайба — бесконечное повторение фраз и слов, за которыми не следует никакого развития. Монотонные музыкальные фразы, которые по идее должны во что-то развиться, но не развиваются: это все бесконечная петля. Хук в главном сингле альбома Taxi Man (у кого более монотонная работа, чем у таксиста?) стоит на месте, но не надоедает: всю песню эти две ноты сначала играются в одной октаве, потом в другой, потом, на басу, в третьей, но остаются неизменными. Эту песню немедленно хочется подобрать и исступленно играть по кругу: DITZ явно нашли свои две ноты, другие им уже не нужны.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
«Пахнет так, будто что-то тут умерло», — это название песни брайтонской нойз-рок группы DITZ исчерпывающе описывает их музыку, звучит она так, будто что-то тут умерло. И в целом понятно, что хороним: надежды на светлое будущее.
Когда в Британии появляется новая пост-панк группа, перед ней встает выбор: быть как Fontaines D.C. и писать поэзию под монотонный бас, или пойти по пути Gilla Band и удариться в нойз-эксперименты. DITZ решили совместить два подхода и взяли от Gilla Band умение сочинять музыку из шумов и лязгов, превращая их не в дополнения, а в основные элементы песни. Но не забыли при этом про мелодику и сонграйтинг. Их новый альбом звучит как та самая песня Gilla Band про дешевую одежду, но если у ирландцев это скорее шутка, песня-прикол, то DITZ шуток не шутят.
Их лирический герой застрял в кафкианском аду и чувствует себя как Йозеф К. (этой фразой открывается песня God On The Speed Dial). Он заперт в одной комнате с трупом, он в тупике, хотя и пытается из него выйти, но не знает как. Ему есть что сказать, он недоволен миром и своим положением, но ему не с кем говорить — и кажется, что слова ничему не помогут.
Основной инструмент, с помощью которого DITZ добиваются кафкианского вайба — бесконечное повторение фраз и слов, за которыми не следует никакого развития. Монотонные музыкальные фразы, которые по идее должны во что-то развиться, но не развиваются: это все бесконечная петля. Хук в главном сингле альбома Taxi Man (у кого более монотонная работа, чем у таксиста?) стоит на месте, но не надоедает: всю песню эти две ноты сначала играются в одной октаве, потом в другой, потом, на басу, в третьей, но остаются неизменными. Эту песню немедленно хочется подобрать и исступленно играть по кругу: DITZ явно нашли свои две ноты, другие им уже не нужны.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
Albumsweekly
DITZ — Never Exhale
<p>«Пахнет так, будто что-то тут умерло», — это название песни брайтонской нойз-рок группы DITZ исчерпывающе описывает их музыку, звучит она так, будто что-то тут умерло. И в целом понятно, что хороним: надежды на светлое будущее.</p><p>Когда в Британии появляется…
Mogwai — The Bad Fire
Зачем нам новый альбом Mogwai? Иногда кажется, что таким заслуженным группам нет никакого смысла выпускать что-то новое, тем более что они не открывают никаких радикально новых граней своего творчества, а просто развивают старые. У меня есть ответ.
Пост-рок кажется «разгаданным» жанром: есть набор приемов, есть определенное представление аудитории, как звучит любая группа в этом жанре, гора мемов про него и целый пантеон групп, все еще выступающих и выпускающих альбомы. Берешь барабанщика, умеющего заполнять собой все музыкальное пространство, басиста (просто басиста), покупаешь дилей позамороченнее, хороший фузз и фигачишь трели под какую-нибудь несложную гармонию: вот трек Hi Chaos на новом альбоме Mogwai ровно так и звучит, ксилофон только добавили. Пост-рок, конечно, куда более сложнее и интереснее (недаром его пионерами считаются Slint), но речь идет о том, что приходит в голову при слове «пост-рок», а приходит именно это.
Неудивительно, я не вспомню за последние лет десять ни одну интересную новую группу, которую бы относили к пост-року: это настолько заряженное ожиданиями слушателей и оценками критиков клеймо, что лучше от него держаться подальше, если хочешь заниматься чем-то более-менее оригинальным.
Но послушать-то пост-рок хочется. Поэтому мы и врубаем новые альбомы GY!BE, Explosions In The Sky и Mogwai. Про их записи особо ничего не скажешь, они звучат так, как и должны, в нашем представлении, звучать эти группы. Да, есть отходы от канонов — у Mogwai начали появляться прямо полноценные песни, звучание группы стало куда более электронным, а названия альбомов - менее провокационными. Новый называется нейтрально— The Bad Fire, времена записей в духе Hardcore Will Never Die, But You Will в далеком прошлом. Зато все в порядке с названиями песен: Pale Vegan Hip Pain бьет прямо по целевой аудитории Mogwai, What Kind Of Mix Is That? заставляет прислушаться к миксу, а песню If You Find This World Bad, You Should See Some Of the Others я не знаю за что больше котирую — за название или за саму музыку.
Новый альбом Mogwai в целом такой же как старый, только новый — и в стабильности, предсказуемости и комфортности главный козырь этой группы. Конечно, если не слушать ничего, кроме такой музыки, то очень легко закопаться в ностальгии и задеревенеть, но если вы читаете «Альбомы по пятницам», то это вряд ли про вас. Mogwai уже почти 30 лет готовят одно и то же блюдо с некоторыми вариациями, и когда тебе хочется тарелку очень хорошего пюре с котлетой — такого же, как ты помнишь, но вот сегодня с трюфельным маслом, ты идешь именно в их ресторан.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
Зачем нам новый альбом Mogwai? Иногда кажется, что таким заслуженным группам нет никакого смысла выпускать что-то новое, тем более что они не открывают никаких радикально новых граней своего творчества, а просто развивают старые. У меня есть ответ.
Пост-рок кажется «разгаданным» жанром: есть набор приемов, есть определенное представление аудитории, как звучит любая группа в этом жанре, гора мемов про него и целый пантеон групп, все еще выступающих и выпускающих альбомы. Берешь барабанщика, умеющего заполнять собой все музыкальное пространство, басиста (просто басиста), покупаешь дилей позамороченнее, хороший фузз и фигачишь трели под какую-нибудь несложную гармонию: вот трек Hi Chaos на новом альбоме Mogwai ровно так и звучит, ксилофон только добавили. Пост-рок, конечно, куда более сложнее и интереснее (недаром его пионерами считаются Slint), но речь идет о том, что приходит в голову при слове «пост-рок», а приходит именно это.
Неудивительно, я не вспомню за последние лет десять ни одну интересную новую группу, которую бы относили к пост-року: это настолько заряженное ожиданиями слушателей и оценками критиков клеймо, что лучше от него держаться подальше, если хочешь заниматься чем-то более-менее оригинальным.
Но послушать-то пост-рок хочется. Поэтому мы и врубаем новые альбомы GY!BE, Explosions In The Sky и Mogwai. Про их записи особо ничего не скажешь, они звучат так, как и должны, в нашем представлении, звучать эти группы. Да, есть отходы от канонов — у Mogwai начали появляться прямо полноценные песни, звучание группы стало куда более электронным, а названия альбомов - менее провокационными. Новый называется нейтрально— The Bad Fire, времена записей в духе Hardcore Will Never Die, But You Will в далеком прошлом. Зато все в порядке с названиями песен: Pale Vegan Hip Pain бьет прямо по целевой аудитории Mogwai, What Kind Of Mix Is That? заставляет прислушаться к миксу, а песню If You Find This World Bad, You Should See Some Of the Others я не знаю за что больше котирую — за название или за саму музыку.
Новый альбом Mogwai в целом такой же как старый, только новый — и в стабильности, предсказуемости и комфортности главный козырь этой группы. Конечно, если не слушать ничего, кроме такой музыки, то очень легко закопаться в ностальгии и задеревенеть, но если вы читаете «Альбомы по пятницам», то это вряд ли про вас. Mogwai уже почти 30 лет готовят одно и то же блюдо с некоторыми вариациями, и когда тебе хочется тарелку очень хорошего пюре с котлетой — такого же, как ты помнишь, но вот сегодня с трюфельным маслом, ты идешь именно в их ресторан.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
Albumsweekly
Mogwai — The Bad Fire
<p>Зачем нам новый альбом Mogwai? Иногда кажется, что таким заслуженным группам нет никакого смысла выпускать что-то новое, тем более что они не открывают никаких радикально новых граней своего творчества, а просто развивают старые. У меня есть несколько…
Пик карьеры Arcade Fire (по нашему скромному мнению), альбом на все времена, невероятно глубокая лирика и мелодии, которые живут у нас в голове и не платят аренду. Почему именно The Suburbs, а не Funeral или Reflector? О чем этот альбом и почему одну только заглавную песню можно обсуждать часов восемь подряд? Обо всем этом — в спецвыпуске подкаста «Альбомы по пятницам».
📽️ ютуб
🔈 все платформы
📽️ ютуб
🔈 все платформы
YouTube
Обсуждаем Arcade Fire — The Suburbs. Спецвыпуск «Альбомов по пятницам»
Пик карьеры Arcade Fire (по нашему скромному мнению), альбом на все времена, невероятно глубокая лирика и мелодии, которые живут у нас в голове и не платят аренду. Почему именно The Suburbs, а не Funeral или Reflector? О чем этот альбом и почему одну только…
Что слушать в эту пятницу
IC3PEAK — Coming Home
Больше не вичхаус, а пост-панк, но по-прежнему про хтонь и смерть — и потерю дома (именно песня «Где мой дом?» самая душераздирающая). К двуязычию альбома привыкаешь не сразу, но когда привыкаешь, оно кажется мостом между двумя мирами.
The Weeknd — Hurry Up Tomorrow
Полуторачасовой альбом-прощание со своим лирическим героем, на котором Викенд много поет о страхе, завершении пути и прочих мрачностях.
xvostik — shadows at 3 am
Британский электронный андеграунд почему-то идеально подходит под песни о любви на русском — «Гости из будущего», Kedr Livanskiy, Soft Blade, Даша Ушко, и еще, конечно, xvostik и ее новый альбом о том, что ты чувствуешь в 3 часа ночи. Музыка с вайбом начала нулевых.
MIKE — Showbiz!
Олдскульный хип-хоп от молодого и уже культового рэпера, который изучал наследие МФ Дума пристальнее прочих. На новом альбоме Майк пытается разобраться, что он вообще за человек и чего хочет от жизни.
Maribou State — Hallucinating
Если вам нравится соул-сторона Джейми хх больше, чем всякие синтезаторы, то Maribou State на новом альбоме выдают вот ровно ее, только выкрученную до максимума. Красота невероятная.
Anderdog, Dessin Bizarre — Imagine
Совместная ипишка двух российских электронщиков (один из которых, Anderdog, меня который год впечатляет до глубины души), на которой оба раскрываются как музыканты, способные очень приятно чесать мне мозг.
L.S. Dunes — Violet
Эмо-супергруппа из участников Thursday, Circa Survive, Saosin и MCR. Первый альбом был быстрее и мне понравился больше.
ATL, Ка тет — Вечный двигатель
Самый мрачный рэп на русском. У меня никак не складывались отношения с ATL, но вот в коллаборации со своим товарищем Ка тетом он, кажется, достучался до моего сердечка за счет разнообразия голосов.
Тейк недели — размышление на тему, почему мне интереснее слушать новую музыку, чем старую.
IC3PEAK — Coming Home
Больше не вичхаус, а пост-панк, но по-прежнему про хтонь и смерть — и потерю дома (именно песня «Где мой дом?» самая душераздирающая). К двуязычию альбома привыкаешь не сразу, но когда привыкаешь, оно кажется мостом между двумя мирами.
The Weeknd — Hurry Up Tomorrow
Полуторачасовой альбом-прощание со своим лирическим героем, на котором Викенд много поет о страхе, завершении пути и прочих мрачностях.
xvostik — shadows at 3 am
Британский электронный андеграунд почему-то идеально подходит под песни о любви на русском — «Гости из будущего», Kedr Livanskiy, Soft Blade, Даша Ушко, и еще, конечно, xvostik и ее новый альбом о том, что ты чувствуешь в 3 часа ночи. Музыка с вайбом начала нулевых.
MIKE — Showbiz!
Олдскульный хип-хоп от молодого и уже культового рэпера, который изучал наследие МФ Дума пристальнее прочих. На новом альбоме Майк пытается разобраться, что он вообще за человек и чего хочет от жизни.
Maribou State — Hallucinating
Если вам нравится соул-сторона Джейми хх больше, чем всякие синтезаторы, то Maribou State на новом альбоме выдают вот ровно ее, только выкрученную до максимума. Красота невероятная.
Anderdog, Dessin Bizarre — Imagine
Совместная ипишка двух российских электронщиков (один из которых, Anderdog, меня который год впечатляет до глубины души), на которой оба раскрываются как музыканты, способные очень приятно чесать мне мозг.
L.S. Dunes — Violet
Эмо-супергруппа из участников Thursday, Circa Survive, Saosin и MCR. Первый альбом был быстрее и мне понравился больше.
ATL, Ка тет — Вечный двигатель
Самый мрачный рэп на русском. У меня никак не складывались отношения с ATL, но вот в коллаборации со своим товарищем Ка тетом он, кажется, достучался до моего сердечка за счет разнообразия голосов.
Тейк недели — размышление на тему, почему мне интереснее слушать новую музыку, чем старую.
Songlink/Odesli
Coming Home by IC3PEAK
Listen now on your favorite streaming service. Powered by Songlink/Odesli, an on-demand, customizable smart link service to help you share songs, albums, podcasts and more.
IC3PEAK — Coming Home
Любая карьера успешной группы— это череда выборов, которые ее определяют. Какие-то группа делает сама — жанр, стилистика, образ, какие-то приходится совершать по требованию лейблов или в угоду аудитории, некоторые выборы за группу делают люди, с ней совершенно не связанные (менты в случае «Айспика»). Настя Креслина и Коля Костылев сделали таких выборов уже столько, что хватит на сорокалетнюю карьеру успешной рок-группы.
Пионеры российского вичхауса начинали как англоязычная группа, фишкой которой стал высокий, пронзительный голос Насти, довольно дикие биты и не менее дикая визуальная эстетика, словно сошедшая со страниц ультрапрогрессивных модных журналов. IC3PEAK заметили далеко за пределами России: они не просто смотрелись удачно в одном ряду с условными Ghostemane и Crystal Castles, они этот ряд вполне могли возглавить. Казалось бы, развивай популярность, но нет: «Айспик» делают выбор и начинают петь на русском.
Что из этого выходит, вы все знаете — сначала альбом «Сладкая жизнь» с «Грустной сукой», потом «Сказка», один самых точных и пугающих альбомов о России. Если есть сомнения, включите клип на «Пусть все горит», напомните себе, как это было: если бы период российской истории с 2012 по 2020 годы был бы клипом, он был бы именно этим клипом.
А еще из этого выходит откровенная война ментов против «Айспика», отмены концертов и альбом с говорящим названием «До свидания» с треками наполовину на английском и фитом с Ghostemane. Спустя два года уже фитуют с Олли Сайксом из Bring Me The Horizon и Граймс (невероятно, да?) и думают о контракте с мейджором. России в этом уравнении уже не существует: началась война в Украине, которую группа, как несложно догадаться не поддерживает и не принимает. Настя возвращается в Ригу, где родилась, Коля переезжает в Берлин — и опять выбор, а что делать? Подписывать контракт? Продолжать орать и шептать и становится группой, которая будет выступать на фестивале Янгблада для современных готов?
Альбом Coming Home отвечает на все эти вопросы. Выпущен он, как и все остальные, «Айспиком» самостоятельно (почему не пошли на мейджор, группа рассказывает в интервью «Медузе»). Впервые в истории группы он записан в студии совместно, а не как прежде — с Коли биты, с Насти вокал. Песни по-прежнему двуязычные, но сделаны без оглядки на аудиторию и ее ожидания — в лучшей песне пластинки «Где мой дом?» Настя даже не поет, а воет вынесенную в название фразу так, что понимаешь: вопроса важнее для нее сейчас нет.
От формулы «шепот-крик» не осталось почти ни следа, от вичхауса тоже — это пост-панк альбом с обилием гитар и пианино. Это брейкап-альбом, посвященный уязвимому положению человека, брошенного — и кем-то конкретно, и брошенного в целом.
Это не лучший альбом «Айспика», на котором, тем не менее, есть абсолютно выдающиеся песни. Но самое главное, что этот альбом символизирует очередной выбор группы — не идти на мейджор, не существовать исключительно как «группа с фестиваля Янгблада», и писать свою историю самостоятельно, не оглядываясь ни на поклонников, ни на музыкальную индустрию, и продолжать искать себя, меняться, а не долбить одну и ту же фишку. Максимальное уважение.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
Любая карьера успешной группы— это череда выборов, которые ее определяют. Какие-то группа делает сама — жанр, стилистика, образ, какие-то приходится совершать по требованию лейблов или в угоду аудитории, некоторые выборы за группу делают люди, с ней совершенно не связанные (менты в случае «Айспика»). Настя Креслина и Коля Костылев сделали таких выборов уже столько, что хватит на сорокалетнюю карьеру успешной рок-группы.
Пионеры российского вичхауса начинали как англоязычная группа, фишкой которой стал высокий, пронзительный голос Насти, довольно дикие биты и не менее дикая визуальная эстетика, словно сошедшая со страниц ультрапрогрессивных модных журналов. IC3PEAK заметили далеко за пределами России: они не просто смотрелись удачно в одном ряду с условными Ghostemane и Crystal Castles, они этот ряд вполне могли возглавить. Казалось бы, развивай популярность, но нет: «Айспик» делают выбор и начинают петь на русском.
Что из этого выходит, вы все знаете — сначала альбом «Сладкая жизнь» с «Грустной сукой», потом «Сказка», один самых точных и пугающих альбомов о России. Если есть сомнения, включите клип на «Пусть все горит», напомните себе, как это было: если бы период российской истории с 2012 по 2020 годы был бы клипом, он был бы именно этим клипом.
А еще из этого выходит откровенная война ментов против «Айспика», отмены концертов и альбом с говорящим названием «До свидания» с треками наполовину на английском и фитом с Ghostemane. Спустя два года уже фитуют с Олли Сайксом из Bring Me The Horizon и Граймс (невероятно, да?) и думают о контракте с мейджором. России в этом уравнении уже не существует: началась война в Украине, которую группа, как несложно догадаться не поддерживает и не принимает. Настя возвращается в Ригу, где родилась, Коля переезжает в Берлин — и опять выбор, а что делать? Подписывать контракт? Продолжать орать и шептать и становится группой, которая будет выступать на фестивале Янгблада для современных готов?
Альбом Coming Home отвечает на все эти вопросы. Выпущен он, как и все остальные, «Айспиком» самостоятельно (почему не пошли на мейджор, группа рассказывает в интервью «Медузе»). Впервые в истории группы он записан в студии совместно, а не как прежде — с Коли биты, с Насти вокал. Песни по-прежнему двуязычные, но сделаны без оглядки на аудиторию и ее ожидания — в лучшей песне пластинки «Где мой дом?» Настя даже не поет, а воет вынесенную в название фразу так, что понимаешь: вопроса важнее для нее сейчас нет.
От формулы «шепот-крик» не осталось почти ни следа, от вичхауса тоже — это пост-панк альбом с обилием гитар и пианино. Это брейкап-альбом, посвященный уязвимому положению человека, брошенного — и кем-то конкретно, и брошенного в целом.
Это не лучший альбом «Айспика», на котором, тем не менее, есть абсолютно выдающиеся песни. Но самое главное, что этот альбом символизирует очередной выбор группы — не идти на мейджор, не существовать исключительно как «группа с фестиваля Янгблада», и писать свою историю самостоятельно, не оглядываясь ни на поклонников, ни на музыкальную индустрию, и продолжать искать себя, меняться, а не долбить одну и ту же фишку. Максимальное уважение.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
Albumsweekly
IC3PEAK — Coming Home
<p>Любая карьера успешной группы— это череда выборов, которые ее определяют. Какие-то группа делает сама — жанр, стилистика, образ, какие-то приходится совершать по требованию лейблов или в угоду аудитории, некоторые выборы за группу делают люди, с ней совершенно…
Maribou State — Hallucinating Love
Музыка — не самая инновационная индустрия: мы играем на тех же инструментах, что и 70 лет назад, записываем музыку по тем же принципам, что и 70 лет назад, и следуем музыкальной теории, которую не трогаем столетиями. Господи, даже «Грэмми» получают те же артисты, что и 70 лет назад! Но как же синтезаторы, спросите вы? А посмотрите на названия пресетов синтезаторов и увидите там «духовые», «щипковые» и так далее: имитация старых инструментов, а не создание нового (не всегда, но часто). Принципиально новый звук, конечно, появляется, но зачастую случайно: Roland TR-303, подаривший нам эйсид-хаус, изначально создавался как имитатор обычной бас-гитары, и с треском провалил эту задачу.
Сэмплированию, важнейшему из приниципиально новых подходов к сочинению музыки, столько же лет, не первый десяток лет идет, его еще пионеры musique concrète в 1940-х использовали. Используют его тоже крайне по-разному: кто-то пишет песни из звуков падающих гильз из Metal Gear Solid, а кто-то копается в старых сэмплах как диджей, селекционер, а не инноватор. Британский дуэт Maribou State — из последних.
В их музыке нет ничего, что не могла бы сыграть какая-нибудь группа Khruangbin (недаром они коллаборируют), их крейтдиггерство ради удачных вокальных сэмплов и хуков и поиск звука на синтезаторах поставлено на службу одной цели — делать людям хорошо, а не создавать новый звук. Там, где Four Tet и Джон Хопкинс ищут что-то непривычное для слушателя, Крис Дэвидс достает гитару и играет как Найл Роджерс (а Daft Punk достают самого Найла Роджерса) — потому что привычное работает лучше непривычного.
Первый за семь лет альбом Maribou State звучит чертовски привычно. Это знакомая чилловая околотанцевальная музыка, замешанная в первую очередь на соуле — и с фирменным для лейбла Ninja Tune звучанием, одновременно старым и новым, знакомым и новаторским (как, например, в Dance on The World). Это идеальная фестивальная музыка, под которую так хорошо плавиться на солнце и пританцовывать, она работает и фоном (у меня есть целый набор подобных пластинок для ужинов с друзьями), и самостоятельно: нужно лишь прислушаться к любому треку, и он обязательно захватит внимание. Но все же он звучит слишком привычно, чтобы запомниться: уверен, что когда я услышу какой-нибудь трек с Hallucinating Love в плейлисте, то без шазама не вспомню, что это за группа.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
Музыка — не самая инновационная индустрия: мы играем на тех же инструментах, что и 70 лет назад, записываем музыку по тем же принципам, что и 70 лет назад, и следуем музыкальной теории, которую не трогаем столетиями. Господи, даже «Грэмми» получают те же артисты, что и 70 лет назад! Но как же синтезаторы, спросите вы? А посмотрите на названия пресетов синтезаторов и увидите там «духовые», «щипковые» и так далее: имитация старых инструментов, а не создание нового (не всегда, но часто). Принципиально новый звук, конечно, появляется, но зачастую случайно: Roland TR-303, подаривший нам эйсид-хаус, изначально создавался как имитатор обычной бас-гитары, и с треском провалил эту задачу.
Сэмплированию, важнейшему из приниципиально новых подходов к сочинению музыки, столько же лет, не первый десяток лет идет, его еще пионеры musique concrète в 1940-х использовали. Используют его тоже крайне по-разному: кто-то пишет песни из звуков падающих гильз из Metal Gear Solid, а кто-то копается в старых сэмплах как диджей, селекционер, а не инноватор. Британский дуэт Maribou State — из последних.
В их музыке нет ничего, что не могла бы сыграть какая-нибудь группа Khruangbin (недаром они коллаборируют), их крейтдиггерство ради удачных вокальных сэмплов и хуков и поиск звука на синтезаторах поставлено на службу одной цели — делать людям хорошо, а не создавать новый звук. Там, где Four Tet и Джон Хопкинс ищут что-то непривычное для слушателя, Крис Дэвидс достает гитару и играет как Найл Роджерс (а Daft Punk достают самого Найла Роджерса) — потому что привычное работает лучше непривычного.
Первый за семь лет альбом Maribou State звучит чертовски привычно. Это знакомая чилловая околотанцевальная музыка, замешанная в первую очередь на соуле — и с фирменным для лейбла Ninja Tune звучанием, одновременно старым и новым, знакомым и новаторским (как, например, в Dance on The World). Это идеальная фестивальная музыка, под которую так хорошо плавиться на солнце и пританцовывать, она работает и фоном (у меня есть целый набор подобных пластинок для ужинов с друзьями), и самостоятельно: нужно лишь прислушаться к любому треку, и он обязательно захватит внимание. Но все же он звучит слишком привычно, чтобы запомниться: уверен, что когда я услышу какой-нибудь трек с Hallucinating Love в плейлисте, то без шазама не вспомню, что это за группа.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
Albumsweekly
Maribou State — Hallucinating Love
<p>Музыка — не самая инновационная индустрия: мы играем на тех же инструментах, что и 70 лет назад, записываем музыку по тем же принципам, что и 70 лет назад, и следуем музыкальной теории, которую не трогаем столетиями. Господи, даже «Грэмми» получают те…
Получился ли у ФКА твигс лучший альбом в карьере? Получился ли он у Викенда? Что означает трансформация «Айспик»? Кто такая Кэтрин Мор и почему мы в восторге?
Вопросы, на которые можно найти ответы в подкасте »Альбомы по пятницам».
📽️ ютуб
🔈 все платформы
Вопросы, на которые можно найти ответы в подкасте »Альбомы по пятницам».
📽️ ютуб
🔈 все платформы
YouTube
FKA twigs, The Weeknd, IC3PEAK, Kathryn Mohr. «Альбомы по пятницам» [83]
Получился ли у ФКА твигс лучший альбом в карьере? Получился ли о он у Викенда? Что означает трансформация «Айспика»? Кто такая Кэтрин Мор и почему мы в восторге? Вопросы, на которые можно найти ответы в подкасте »Альбомы по пятницам»
Таймстемпы:
0:00 —…
Таймстемпы:
0:00 —…
Что слушать в эту пятницу?
Squid — Cowards
Одна из самых изобретательных групп современной британской пост-панк сцены на третьем альбоме, самом песенном в своей дискографии, уходит куда-то в сторону The Smile, но с текстами про маньяков.
Oklou — choke enough
Прогрессивный поп, вдохновленный трансом, и звучащий как танцевальная музыка, для которой забыли написать барабаны. Удивительный, чувственный и притягивающий эксперимент.
Biig Piig — 11:11
Грустные танцевальные песни о том, как не хочется быть одной — и никому не хочется, которые балансируют на грани клубной музыки и бедрум-попа.
Heartworms — Glutton For Punishment
Готы, воспряньте, у нас новая героиня — постпанк-проект британки Джоджо Орме, в котором она с замогильным вайбом разбирает мрачные стороны людей вокруг, мира и общества, и выносит вердикты. «Бесконечное ничто превращается в тьму» — ка не полюбить песни с таким рефреном?
Мария Теряева — Sayan - Savoie
Композиторка, специализирующаяся на синтезаторах Buchla с их характерным искристым звучанием, на новом альбоме добавляет в микс гитару, вокодер и создает удивительно увлекательную музыку-путешествие. Для поклонников Анны Мередит и всего такого. \
FACS — Wish Defence
Новый альбом группы, которую можно назвать пионерами новой чикагской инди-сцены, если бы они не были бы ветеранами этой сцены. Slint-рок в лучшем его проявлении. Подробнее — у Леры Лазаревой в канале «канал».
Sharon van Etten — Sharon Van Etten & The Attachment Theory
Важная инди-фолк певица записала рок -альбом, который звучит как что-то из восьмидесятых, но в хорошем смысле. Самая насыщенная запись в ее карьере.
Ниша — Сборник номер пять
Лейбл, регулярно поставляющий мне потрясающих артистов (взять одну только «Онкомышь») в очередной раз представляет сборник-шоукейс с песнями своих подопечных. Выделю, помимо «Онкомыши» треки «группы ил», «Суперкульта», Dark voice of Angelique и Adarka.
Elliot Galvin — The Ruin
Звезда британской джазовой сцены, пианист Эллиот Галвин начинает свой новый альбом с сольного минимализма — и это просто приятно, но не более, а потом подключает голоса и друзей (вплоть до Шабаки Хатчинса) и выдает отменную ебанину.
Тейк недели — про премии и почему они пережиток прошлого.
Squid — Cowards
Одна из самых изобретательных групп современной британской пост-панк сцены на третьем альбоме, самом песенном в своей дискографии, уходит куда-то в сторону The Smile, но с текстами про маньяков.
Oklou — choke enough
Прогрессивный поп, вдохновленный трансом, и звучащий как танцевальная музыка, для которой забыли написать барабаны. Удивительный, чувственный и притягивающий эксперимент.
Biig Piig — 11:11
Грустные танцевальные песни о том, как не хочется быть одной — и никому не хочется, которые балансируют на грани клубной музыки и бедрум-попа.
Heartworms — Glutton For Punishment
Готы, воспряньте, у нас новая героиня — постпанк-проект британки Джоджо Орме, в котором она с замогильным вайбом разбирает мрачные стороны людей вокруг, мира и общества, и выносит вердикты. «Бесконечное ничто превращается в тьму» — ка не полюбить песни с таким рефреном?
Мария Теряева — Sayan - Savoie
Композиторка, специализирующаяся на синтезаторах Buchla с их характерным искристым звучанием, на новом альбоме добавляет в микс гитару, вокодер и создает удивительно увлекательную музыку-путешествие. Для поклонников Анны Мередит и всего такого. \
FACS — Wish Defence
Новый альбом группы, которую можно назвать пионерами новой чикагской инди-сцены, если бы они не были бы ветеранами этой сцены. Slint-рок в лучшем его проявлении. Подробнее — у Леры Лазаревой в канале «канал».
Sharon van Etten — Sharon Van Etten & The Attachment Theory
Важная инди-фолк певица записала рок -альбом, который звучит как что-то из восьмидесятых, но в хорошем смысле. Самая насыщенная запись в ее карьере.
Ниша — Сборник номер пять
Лейбл, регулярно поставляющий мне потрясающих артистов (взять одну только «Онкомышь») в очередной раз представляет сборник-шоукейс с песнями своих подопечных. Выделю, помимо «Онкомыши» треки «группы ил», «Суперкульта», Dark voice of Angelique и Adarka.
Elliot Galvin — The Ruin
Звезда британской джазовой сцены, пианист Эллиот Галвин начинает свой новый альбом с сольного минимализма — и это просто приятно, но не более, а потом подключает голоса и друзей (вплоть до Шабаки Хатчинса) и выдает отменную ебанину.
Тейк недели — про премии и почему они пережиток прошлого.
Songlink/Odesli
Cowards by Squid
Listen now on your favorite streaming service. Powered by Songlink/Odesli, an on-demand, customizable smart link service to help you share songs, albums, podcasts and more.
Squid — Cowards
Когда-то давным-давно, еще до ковида (то есть примерно 35 лет назад) в лондонском клубе Windmill Brixton, где играет всякий перспективный молодняк, сформировалась целое музыкальное течение, которое как только не называли — и брекзиткором (в основном в России), и «новой волной британского пост-панка», и «заумной хуетой для хипстеров». Мне больше всего нравится определение «виндмилл-рок», хотя последний из вышеперечисленных вариантов тоже ничего.
Ключевыми признаками этого виндмилл-рока стали комплексные, многосоставные песни на семь минут, любовь к Slint, вокал в технике «шпрехгезанд» (когда не поют, а говорят, но сохраняют при этом выверенную ритмику), академический бэкграунд, музыкальная всеядность и умение и желание играть примерно всю музыку одновременно. Виндмилл-рок уже заматерел, некоторые его представители, типа Black Midi, успели развалиться, некоторые — перепридумать себя раз по пять (Black Country, New Road), а некоторые, как Squid, дожили до третьего альбома без особых перемен в составе и в целом развивались эволюционно.
Squid начинали с саркастических молитв транснациональным корпорациям и рефлексии на тему социального неравенства на дебютном альбоме Bright Green Field. На второй пластинке O Monolith группа повернулась к себе, занялась самокопанием и абстрактной лирикой, добавила гору синтезаторов и заиграла краут-рок. Было интересно, особенно живьем. Собственно, именно как живая группа Squid меня в первую очередь и заинтересовали — они каждый раз, буквально на каждом концерте, что я видел (а я ходил на них в среднем раз в полгода), доставали новые инструменты, находили новые приемы и новое звучание. На Cowards группа, наконец, закрепилась в своем музыкальном поиске и наполнила обретенную форму более сложным и концептуальным содержанием.
Если рассматривать все три альбома Squid как повествование от лица одного лирического героя, то пройдя путь от гнева на окружающий мир до саморефлексии, этот герой принимает себя — как абсолютно отбитого маньяка и психопата. Он открывается песней про поедание хрустящей кожи, продолжается рассказом об убийстве в калифорнийской пустыне; в песне Showtime, которая исследует темные стороны личности Энди Уорхола герой-вуайерист заходится хохотом. Не вглядываясь в лирику, всего этого так и не считаешь: как настоящий психопат, лирический герой не выдается своих эмоций, он не кровожаден, он просто устроен иначе, чем мы. И как только начинаешь это видеть в Cowards, альбом превращается в трукрайм-подкаст, который препарирует не детали убийств — это, признается барабанщик и вокалист Олли Джадж, ему не интересно, а психику психопатов всех разновидностей.
Если же говорить строго о музыке, то не дает покоя мысль, что высшая стадия эволюции виндмилл-рока, как показывает пример Squid, это не что-то новое и доселе невиданное, а старый добрый концептуальный прог-рок. Ждем альбом на полтора часа?
Spotify | Apple Music
Когда-то давным-давно, еще до ковида (то есть примерно 35 лет назад) в лондонском клубе Windmill Brixton, где играет всякий перспективный молодняк, сформировалась целое музыкальное течение, которое как только не называли — и брекзиткором (в основном в России), и «новой волной британского пост-панка», и «заумной хуетой для хипстеров». Мне больше всего нравится определение «виндмилл-рок», хотя последний из вышеперечисленных вариантов тоже ничего.
Ключевыми признаками этого виндмилл-рока стали комплексные, многосоставные песни на семь минут, любовь к Slint, вокал в технике «шпрехгезанд» (когда не поют, а говорят, но сохраняют при этом выверенную ритмику), академический бэкграунд, музыкальная всеядность и умение и желание играть примерно всю музыку одновременно. Виндмилл-рок уже заматерел, некоторые его представители, типа Black Midi, успели развалиться, некоторые — перепридумать себя раз по пять (Black Country, New Road), а некоторые, как Squid, дожили до третьего альбома без особых перемен в составе и в целом развивались эволюционно.
Squid начинали с саркастических молитв транснациональным корпорациям и рефлексии на тему социального неравенства на дебютном альбоме Bright Green Field. На второй пластинке O Monolith группа повернулась к себе, занялась самокопанием и абстрактной лирикой, добавила гору синтезаторов и заиграла краут-рок. Было интересно, особенно живьем. Собственно, именно как живая группа Squid меня в первую очередь и заинтересовали — они каждый раз, буквально на каждом концерте, что я видел (а я ходил на них в среднем раз в полгода), доставали новые инструменты, находили новые приемы и новое звучание. На Cowards группа, наконец, закрепилась в своем музыкальном поиске и наполнила обретенную форму более сложным и концептуальным содержанием.
Если рассматривать все три альбома Squid как повествование от лица одного лирического героя, то пройдя путь от гнева на окружающий мир до саморефлексии, этот герой принимает себя — как абсолютно отбитого маньяка и психопата. Он открывается песней про поедание хрустящей кожи, продолжается рассказом об убийстве в калифорнийской пустыне; в песне Showtime, которая исследует темные стороны личности Энди Уорхола герой-вуайерист заходится хохотом. Не вглядываясь в лирику, всего этого так и не считаешь: как настоящий психопат, лирический герой не выдается своих эмоций, он не кровожаден, он просто устроен иначе, чем мы. И как только начинаешь это видеть в Cowards, альбом превращается в трукрайм-подкаст, который препарирует не детали убийств — это, признается барабанщик и вокалист Олли Джадж, ему не интересно, а психику психопатов всех разновидностей.
Если же говорить строго о музыке, то не дает покоя мысль, что высшая стадия эволюции виндмилл-рока, как показывает пример Squid, это не что-то новое и доселе невиданное, а старый добрый концептуальный прог-рок. Ждем альбом на полтора часа?
Spotify | Apple Music
Albumsweekly
Squid — Cowards
<p>Когда-то давным-давно, еще до ковида (то есть примерно 35 лет назад) в лондонском клубе Windmill Brixton, где играет всякий перспективный молодняк, сформировалась целое музыкальное течение, которое как только не называли — и брекзиткором (в основном в…
Oklou — choke enough
Француженка Окейлоу очень устала от интернета. От гиперстимуляции, от алгоритмов, которые перестали работать, от бесконечной гонки контента. Все, что она делает — это прямая противоположность современному образу жизни. Взять хотя бы скорость: основу своего дебюта она заложила аж 10 лет назад, когда в Red Bull Music Academy познакомилась с канадским продюсером Casey MQ, который с тех пор стал ее бессменным соавтором. Первые 10 лет взрослой жизни (сейчас Окейлоу 31 год) она провела на парижских рейвах и в ютубе, изучая танцевальную культуру живьем и в архивах — и на практике как диджейка.
От Парижа до Лондона — подать рукой, чем Окейлоу и воспользовалась, подружившись с тусовкой PC Music еще до пандемии. Она выпускала микстейпы и коллабы, но существовала ниже радаров в статусе перспективной окологиперпоп-певицы, которую котируют люди типа Эй Джей Кука, а они абы кого не котируют.
Над дебютным альбомом Окейлоу работала тоже не торопясь: в общей сложности на 35-запись ушло два с половиной года. Главный ее творческий метод — это редукция, отсечение всего лишнего. Ее музыка — анти-гиперпоп, она не стимулирует, она не перенасыщена и не пытается переключать твое внимание каждую секунду на какой-нибудь новый хук. Ее автотюн кажется естественным, хотя гиперпоп добивается прямо противоположного эффекта. Ее синтезаторы звучат как что-то теплое, осязаемое и настоящее, хотя это те же самые синты, что и у Кука. Многие ее треки звучат как напоминание об источниках вдохновения: harvest sky, например, в прошлой жизни могла бы быть евродэнс-хитом, многие другие треки в своей предыдущей форме могли бы быть песнями Шарлотты из Эссекса. Они звучат так, как будто от них остекли все лишнее: корни узнаются, но не более. Тем удивительнее, что Окейлоу пишет музыку вот так, как она звучит, с нуля, а не отсекает лишнее.
Параллель с Чарли XCX не случайна, и не только из-за присутствия Эй Джей Кука в соавторах: музыка Окейлоу звучит как то, что записала бы лирическая героиня Шарлотты, нашедшая один из ответов на вопрос из песни I think about all the time. Если вы вдруг не слушали brat, то там Чарли размышляет, стоит ли ей заводить ребенка (а в следующей песне абсолютно бесстыдно пылесосит дороги). Окейлоу ответ нашла и на фотосессиях к альбому позирует с животом.
Ее альбом — потрясающе умиротворяющий и успокаивающий. Он содержит все те же элементы, из которых сделана танцевальная музыка, но барабаны, где они тут различимы, как будто звучат даже не из соседней комнаты, а из соседнего здания, пока лирическая героиня сидит у себя дома на кухне, пьет ромашковый чай и задается вопросами о жизни и смерти. Вопросы не экзистенциальные — она в целом все уже поняла и просто рассуждает.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
Француженка Окейлоу очень устала от интернета. От гиперстимуляции, от алгоритмов, которые перестали работать, от бесконечной гонки контента. Все, что она делает — это прямая противоположность современному образу жизни. Взять хотя бы скорость: основу своего дебюта она заложила аж 10 лет назад, когда в Red Bull Music Academy познакомилась с канадским продюсером Casey MQ, который с тех пор стал ее бессменным соавтором. Первые 10 лет взрослой жизни (сейчас Окейлоу 31 год) она провела на парижских рейвах и в ютубе, изучая танцевальную культуру живьем и в архивах — и на практике как диджейка.
От Парижа до Лондона — подать рукой, чем Окейлоу и воспользовалась, подружившись с тусовкой PC Music еще до пандемии. Она выпускала микстейпы и коллабы, но существовала ниже радаров в статусе перспективной окологиперпоп-певицы, которую котируют люди типа Эй Джей Кука, а они абы кого не котируют.
Над дебютным альбомом Окейлоу работала тоже не торопясь: в общей сложности на 35-запись ушло два с половиной года. Главный ее творческий метод — это редукция, отсечение всего лишнего. Ее музыка — анти-гиперпоп, она не стимулирует, она не перенасыщена и не пытается переключать твое внимание каждую секунду на какой-нибудь новый хук. Ее автотюн кажется естественным, хотя гиперпоп добивается прямо противоположного эффекта. Ее синтезаторы звучат как что-то теплое, осязаемое и настоящее, хотя это те же самые синты, что и у Кука. Многие ее треки звучат как напоминание об источниках вдохновения: harvest sky, например, в прошлой жизни могла бы быть евродэнс-хитом, многие другие треки в своей предыдущей форме могли бы быть песнями Шарлотты из Эссекса. Они звучат так, как будто от них остекли все лишнее: корни узнаются, но не более. Тем удивительнее, что Окейлоу пишет музыку вот так, как она звучит, с нуля, а не отсекает лишнее.
Параллель с Чарли XCX не случайна, и не только из-за присутствия Эй Джей Кука в соавторах: музыка Окейлоу звучит как то, что записала бы лирическая героиня Шарлотты, нашедшая один из ответов на вопрос из песни I think about all the time. Если вы вдруг не слушали brat, то там Чарли размышляет, стоит ли ей заводить ребенка (а в следующей песне абсолютно бесстыдно пылесосит дороги). Окейлоу ответ нашла и на фотосессиях к альбому позирует с животом.
Ее альбом — потрясающе умиротворяющий и успокаивающий. Он содержит все те же элементы, из которых сделана танцевальная музыка, но барабаны, где они тут различимы, как будто звучат даже не из соседней комнаты, а из соседнего здания, пока лирическая героиня сидит у себя дома на кухне, пьет ромашковый чай и задается вопросами о жизни и смерти. Вопросы не экзистенциальные — она в целом все уже поняла и просто рассуждает.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
Albumsweekly
Oklou — choke enough
<p>Француженка Окейлоу очень устала от интернета. От гиперстимуляции, от алгоритмов, которые перестали работать, от бесконечной гонки контента. Все, что она делает — это прямая противоположность современному образу жизни. Взять хотя бы скорость: основу своего…
Heartworms — Glutton For Punishment
Не знаю как у вас, а в моем детстве скрыться от готов было невозможно, и я говорю не только о группе HIM (первые два альбома божественные, кстати). В начале нулевых депрессивные подростки за неимением эмо в массовой культуре выбирали «Лакримозу», «Баухаус», Dead Can Dance, ходили на готик парти в рубашках с рюшами, густо красились вне зависимости от пола и выясняли, кто из них больше тру.
Внятно описать, что именно относится к гот-культуре, а что нет, было довольно сложно: это не какой-то конкретный жанр (скорее, с десяток разных, иногда друг с другом не связанных), не конкретная эстетика (там много разных градаций вплоть до хелс-готов), а скорее вайб. Вот британка Джоджо Орм из проекта Heartworms, например, скорее милитари-гот — она угорает по военной форме, рисует «Спитфаеры» и выступает в бомбере ВВС Британии времен Второй мировой, в ее музыке легко можно найти отсылки к маршам. Но куда больше там отсылок к пост-панку восьмидесятых — и в резких гитарах, и в монотонном перегруженном басе, истеричном вокале Джоджо, и в общем вайбе, только куда более танцевальном. Сьюзи Сью плюс Майкл Джексон — так ее охарактеризовало издание The Quietus.
Создание атмосферы — ее конек, причем еще с первых треков Heartworms (название, кстати, взято в честь альбома The Shins, не самой готической группы). В Джоджо хочется влюбиться, от нее хочется зафанатеть: благо для этого все есть, и идеальный образ андрогинной «странной девчонки», и черно-белые клипы-фильмы, снятые так, будто MTV еще существует. Спетые ей рефрены западают в голову моментально: у меня в далеком детстве висела над кроватью цитата из Smashing Pumpkins 'Love Is Suicide', а могла бы быть строчка 'Endless Nothing Turns Black' из главного хита альбома Heartworms, песни Jacked.
Музыка Heartworms крайне кинематографична, а интонации Джоджо — театральны, она не поет, она играет роль. В Jacked это роль человека, который бежит от тьмы вместо того, чтобы принять ее и смириться, ведь тьма – такая же часть жизни, как и свет.
В отличие от групп, на которых Джоджо ориентируется, музыка Heartworms звучат на удивление тепло. Продюсер Дэн Кэри, крестный отец всей сцены виндмилл-рока, помог ей создать звучание, которое кажется одновременно стопроцентно узнаваемым и достаточно свежим — но, конечно, в первую очередь узнаваемым.
У дебюта Heartworms есть две проблемы лично для меня: во-первых, мне не 15 лет, и я не ищу свою любимую группу, на которой я выстрою свою идентичность, а во-вторых, я так давно слежу за Джоджо, что уже слышал все лучшие песни с пластинки. Но других проблем тут нет.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
Не знаю как у вас, а в моем детстве скрыться от готов было невозможно, и я говорю не только о группе HIM (первые два альбома божественные, кстати). В начале нулевых депрессивные подростки за неимением эмо в массовой культуре выбирали «Лакримозу», «Баухаус», Dead Can Dance, ходили на готик парти в рубашках с рюшами, густо красились вне зависимости от пола и выясняли, кто из них больше тру.
Внятно описать, что именно относится к гот-культуре, а что нет, было довольно сложно: это не какой-то конкретный жанр (скорее, с десяток разных, иногда друг с другом не связанных), не конкретная эстетика (там много разных градаций вплоть до хелс-готов), а скорее вайб. Вот британка Джоджо Орм из проекта Heartworms, например, скорее милитари-гот — она угорает по военной форме, рисует «Спитфаеры» и выступает в бомбере ВВС Британии времен Второй мировой, в ее музыке легко можно найти отсылки к маршам. Но куда больше там отсылок к пост-панку восьмидесятых — и в резких гитарах, и в монотонном перегруженном басе, истеричном вокале Джоджо, и в общем вайбе, только куда более танцевальном. Сьюзи Сью плюс Майкл Джексон — так ее охарактеризовало издание The Quietus.
Создание атмосферы — ее конек, причем еще с первых треков Heartworms (название, кстати, взято в честь альбома The Shins, не самой готической группы). В Джоджо хочется влюбиться, от нее хочется зафанатеть: благо для этого все есть, и идеальный образ андрогинной «странной девчонки», и черно-белые клипы-фильмы, снятые так, будто MTV еще существует. Спетые ей рефрены западают в голову моментально: у меня в далеком детстве висела над кроватью цитата из Smashing Pumpkins 'Love Is Suicide', а могла бы быть строчка 'Endless Nothing Turns Black' из главного хита альбома Heartworms, песни Jacked.
Музыка Heartworms крайне кинематографична, а интонации Джоджо — театральны, она не поет, она играет роль. В Jacked это роль человека, который бежит от тьмы вместо того, чтобы принять ее и смириться, ведь тьма – такая же часть жизни, как и свет.
В отличие от групп, на которых Джоджо ориентируется, музыка Heartworms звучат на удивление тепло. Продюсер Дэн Кэри, крестный отец всей сцены виндмилл-рока, помог ей создать звучание, которое кажется одновременно стопроцентно узнаваемым и достаточно свежим — но, конечно, в первую очередь узнаваемым.
У дебюта Heartworms есть две проблемы лично для меня: во-первых, мне не 15 лет, и я не ищу свою любимую группу, на которой я выстрою свою идентичность, а во-вторых, я так давно слежу за Джоджо, что уже слышал все лучшие песни с пластинки. Но других проблем тут нет.
Spotify | Apple Music | Bandcamp
Albumsweekly
Heartworms — Glutton For Punishment
<p>Не знаю как у вас, а в моем детстве скрыться от готов было невозможно, и я говорю не только о группе HIM (первые два альбома божественные, кстати). В начале нулевых депрессивные подростки за неимением эмо в массовой культуре выбирали «Лакримозу», «Баухаус»…
Maria Teriaeva — Sayan - Savoie
Медиум — это месседж, говорил Маршал Маклюэн. В музыке месседжем часто становится выбранный инструмент: гитара настраивает на лирический лад, синтезаторы Buchla звучат более радостно и позитивно, рассказывает композиторка Мария Теряева, самая известная мне специалистка по этим синтам. Именно эти два инструмента и задают тон ее альбому-рефлексии Sayan - Savoie, в котором она осмысляет переезд во Францию и связанные с ним надежды, переживания, ожидания и потрясения.
Одним из потрясений стал, конечно, сам переезд. Маша оказалась в небольшом городке, который напомнил ей родные Саяны (отсюда и название альбома), и заставил вспомнить и отрефлексировать всю жизнь, которая никак не умещалась в рамки этого небольшого городка. «Я все время пыталась убежать из Сибири: там ты в центре России, но далеко от всех цивилизаций. — рассказывает Теряева в беседе с "Альбомами по пятницам", — Казалось, что убежала, а тут хоп, и я снова оказалась в немного лучшей версии Сибири, где разве что с правами человека дела получше».
Даже если вам неизвестно имя Теряевой, вы, скорее всего, слышали ее музыку: она играла на гитаре в группе «Наадя», а потом отправилась в сольное плавание и состоялась как сочинительница экспериментальной электроники. Ее фирменная фишка — это искрящаяся, пузырящаяся музыка, в которой музыкальные фразы цепляются друг за друга и кружат по спирали, постоянно видоизменяясь. Если вам нравятся наиболее экспериментальные записи дискографии Floating Points, с которым Теряева знакома и даже открывала его концерт в Париже, то музыка Марии будет вам как минимум интересна.
Но это дома ты кто-то известный, с именем и репутацией. В новой стране — все по-новому, и путь этот не из простых, признается Мария. Именно поэтому третий альбом Теряевой звучит уже не как искренний и восторженный эксперимент в области «а что я еще могу сделать вот этим вот медиумом», а серьезное размышление на тему «а кто я вообще и что делаю».
Это альбом о расставании с собой прошлой, с местом, к которому она принадлежала, с человеком, с которым пробыла в отношениях 10 лет. «Организационные моменты» в одноименной песне — это цитата из брейкап-смски, которую в литературный текст помогла превратить Надя Грицкевич, а механический голос робота-диктовщика символизирует подчеркнутую отстраненность некогда близкого человека. Но это альбом, который смотрит с надеждой в будущее, а не зацикливается на боли и не занимается ее бесконечным пережевыванием.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
Медиум — это месседж, говорил Маршал Маклюэн. В музыке месседжем часто становится выбранный инструмент: гитара настраивает на лирический лад, синтезаторы Buchla звучат более радостно и позитивно, рассказывает композиторка Мария Теряева, самая известная мне специалистка по этим синтам. Именно эти два инструмента и задают тон ее альбому-рефлексии Sayan - Savoie, в котором она осмысляет переезд во Францию и связанные с ним надежды, переживания, ожидания и потрясения.
Одним из потрясений стал, конечно, сам переезд. Маша оказалась в небольшом городке, который напомнил ей родные Саяны (отсюда и название альбома), и заставил вспомнить и отрефлексировать всю жизнь, которая никак не умещалась в рамки этого небольшого городка. «Я все время пыталась убежать из Сибири: там ты в центре России, но далеко от всех цивилизаций. — рассказывает Теряева в беседе с "Альбомами по пятницам", — Казалось, что убежала, а тут хоп, и я снова оказалась в немного лучшей версии Сибири, где разве что с правами человека дела получше».
Даже если вам неизвестно имя Теряевой, вы, скорее всего, слышали ее музыку: она играла на гитаре в группе «Наадя», а потом отправилась в сольное плавание и состоялась как сочинительница экспериментальной электроники. Ее фирменная фишка — это искрящаяся, пузырящаяся музыка, в которой музыкальные фразы цепляются друг за друга и кружат по спирали, постоянно видоизменяясь. Если вам нравятся наиболее экспериментальные записи дискографии Floating Points, с которым Теряева знакома и даже открывала его концерт в Париже, то музыка Марии будет вам как минимум интересна.
Но это дома ты кто-то известный, с именем и репутацией. В новой стране — все по-новому, и путь этот не из простых, признается Мария. Именно поэтому третий альбом Теряевой звучит уже не как искренний и восторженный эксперимент в области «а что я еще могу сделать вот этим вот медиумом», а серьезное размышление на тему «а кто я вообще и что делаю».
Это альбом о расставании с собой прошлой, с местом, к которому она принадлежала, с человеком, с которым пробыла в отношениях 10 лет. «Организационные моменты» в одноименной песне — это цитата из брейкап-смски, которую в литературный текст помогла превратить Надя Грицкевич, а механический голос робота-диктовщика символизирует подчеркнутую отстраненность некогда близкого человека. Но это альбом, который смотрит с надеждой в будущее, а не зацикливается на боли и не занимается ее бесконечным пережевыванием.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
Albumsweekly
Maria Teriaeva — Sayan - Savoie
<p>Медиум — это месседж, говорил Маршал Маклюэн. В музыке месседжем часто становится выбранный инструмент: гитара настраивает на лирический лад, синтезаторы Buchla звучат более радостно и позитивно, рассказывает композиторка Мария Теряева, самая известная…
Что слушать в эту пятницу?
Bartees Strange — Horror
Чувак из хардкора играет более легкую и лиричную музыку — обычная история, но у Bartees Strange (экс-Stay Inside) получается и Брюса Спрингстина давать, и хип-хоп, и Стиви Уандера. Прекрасный альбом о страхе взросления.
John Glacier — Like A Ribbon
Джон Глэсир — это девушка из лондонского Хакни, которую вы могли слышать на последнем альбоме Джейми хх в Dafodil, и которую почему-то относят к рэпу. Ее сольная работа максимально внежанровая: она больше похожа на Oklou или Tirzah, чем на любой рэп. Но на самом деле ни на что не похожа. Крутота.
Horsegirl — Phonetics And On
Многообещающая чикагская группа, которая пару лет назад покорила нас шумными песнями о любви и привлекла внимание к чикагской инди-сцене, теперь шумит куда меньше и выдает вайбы группы Helium или The Vaselines.
Manic Street Preachers — Critical Thinking
Великая валлийская группа всегда лучше всего себя показывала, когда к мелодизму и риффам добавлялось политическое содержание. Новый альбом вот как раз такой.
venturing — Ghostholding
Сайд-проект диджикор-сочинительницы Jane Remover, в котором она поет куда более прямолинейный исповедальный гитарный инди-рок — но со звуком в духе mk.gee, которому она сама дорожку и протоптала отчасти.
Mallrat — Light hit my face like a straight right
Австралийская певица, которая делает что-то среднее между танцевальной и песенной музыкой, с уклоном в песенную. У нее есть что-то общее с oklou — и один продюсер Casey MQ, и светлый вайб песен, но куда менее экспериментальных, конечно.
Frog — 1000 Variations On The Same Song
Широко известный в узких кругах инди-фолк дуэт считает, что музыканты в целом всю свою карьеру пишут одну и ту же песню. За счет шумов и посторонних звуков на записи и названий песен, которые выглядят как черновики, создается ощущение близости и эффект присутствия. Где-то прочитал очень точное сравнение: как если бы Modest Mouse записали альбом для группы Pinegrove.
Richard Dawson — End of the Middle
В Британии есть такой архетип: странный мужик, который чето мастерит у себя в сарае, на которого мир махнул рукой, а потом оказывается, что он гений. Доусон вот из таких. Новый альбом — по-прежнему музыка, которая даже не пытается тебе понравиться, в которой Доусон с помощью бытовых тем и наблюдений разбирается в жизни.
Тейк недели — про то, сколько длится идеальный концерт по мнению Джека Уайта.
Bartees Strange — Horror
Чувак из хардкора играет более легкую и лиричную музыку — обычная история, но у Bartees Strange (экс-Stay Inside) получается и Брюса Спрингстина давать, и хип-хоп, и Стиви Уандера. Прекрасный альбом о страхе взросления.
John Glacier — Like A Ribbon
Джон Глэсир — это девушка из лондонского Хакни, которую вы могли слышать на последнем альбоме Джейми хх в Dafodil, и которую почему-то относят к рэпу. Ее сольная работа максимально внежанровая: она больше похожа на Oklou или Tirzah, чем на любой рэп. Но на самом деле ни на что не похожа. Крутота.
Horsegirl — Phonetics And On
Многообещающая чикагская группа, которая пару лет назад покорила нас шумными песнями о любви и привлекла внимание к чикагской инди-сцене, теперь шумит куда меньше и выдает вайбы группы Helium или The Vaselines.
Manic Street Preachers — Critical Thinking
Великая валлийская группа всегда лучше всего себя показывала, когда к мелодизму и риффам добавлялось политическое содержание. Новый альбом вот как раз такой.
venturing — Ghostholding
Сайд-проект диджикор-сочинительницы Jane Remover, в котором она поет куда более прямолинейный исповедальный гитарный инди-рок — но со звуком в духе mk.gee, которому она сама дорожку и протоптала отчасти.
Mallrat — Light hit my face like a straight right
Австралийская певица, которая делает что-то среднее между танцевальной и песенной музыкой, с уклоном в песенную. У нее есть что-то общее с oklou — и один продюсер Casey MQ, и светлый вайб песен, но куда менее экспериментальных, конечно.
Frog — 1000 Variations On The Same Song
Широко известный в узких кругах инди-фолк дуэт считает, что музыканты в целом всю свою карьеру пишут одну и ту же песню. За счет шумов и посторонних звуков на записи и названий песен, которые выглядят как черновики, создается ощущение близости и эффект присутствия. Где-то прочитал очень точное сравнение: как если бы Modest Mouse записали альбом для группы Pinegrove.
Richard Dawson — End of the Middle
В Британии есть такой архетип: странный мужик, который чето мастерит у себя в сарае, на которого мир махнул рукой, а потом оказывается, что он гений. Доусон вот из таких. Новый альбом — по-прежнему музыка, которая даже не пытается тебе понравиться, в которой Доусон с помощью бытовых тем и наблюдений разбирается в жизни.
Тейк недели — про то, сколько длится идеальный концерт по мнению Джека Уайта.
Songlink/Odesli
Horror by Bartees Strange
Listen now on your favorite streaming service. Powered by Songlink/Odesli, an on-demand, customizable smart link service to help you share songs, albums, podcasts and more.
John Glacier — Like A Ribbon
Джон Глэсир — это не мужчина, поющий песни под гитару (а что еще можно ожидать от человека с фамилией «Ледник»?), а чернокожая девушка из скейт-тусовки восточного Лондона. Вы вряд ли знаете ее имя, но наверняка слышали ее голос, если не прошли мимо пары лучших электронных альбомов прошлого года — пластинок Vegyn и Jamie xx. В клипе на трек Веджина A Dream Goeds On Forever она танцует в Барбикане, а ее воркование про все еще сияющее солнце дарит композиции безмятежное настроение. В случае с Джейми это трек Dafodil, мой любимый с In Waves.
Глэсир существует в мультивселенной творческого Лондона — того, где самые обычные, но очень талантливые девочки и мальчики становятся иконами стиля и хедлайнерами крупных фестивалей, меняют мир музыки, при этом оставаясь собой (и не сказать чтобы зарабатывая при этом миллионы или хотя бы сотни тысяч). Ее вселенная — это концерты на одной сцене с Дином Блантом в культовом андеграундном клубе Corsica Studios вместимостью человек 300 максимум, это работа с Vegyn и Джейми, это лейбл Young (в прошлом — Young Turks), это клипы, которые она сама себе снимает, декорациями для которых служит не открыточный, а самый будничный и серый Лондон, это Самфа на фите, это внимание к моде, ничуть не меньшее, чем к музыке, и работа в рекламе и на подиумах.
LIke A Ribbon — это не прямо полноценный альбом, а сборник из трех EP, но Глэсир называет его своим дебютом. Он действительно очень хорошо дает понять, что она собой представляет: это даунтемпо-рэп в соавторстве с передовыми электронными музыкантами (Like A Ribbon записан вместе с Kwes Darko, который много работал со Слоутаем; один трек делал Flume), в котором важнее то, как и под какую музыку Джон поет, а не то, что именно она читает. Джон из тех артисток, которые определяют, как именно звучат их битмейкеры, а не наоборот: продюсеры меняются, а ее музыка звучит в едином стиле, и трек с Флюмом, например, кажется чем-то из арсенала Vegyn, хотя его там и рядом не стояло.
С лирикой тоже все в порядке: центральные треки Nevasure и Steady As I Am посвящены самокопанию. В первой Глэсир рассказывает, как не уверена в себе, поскольку прилетела к нам из космоса (охотно верю), а во второй берет себя в руки и декларирует, что никогда не поменяется. Не знаю кто я, но не изменю себе — такой посыл.
Like A Ribbon располагает к себе с первых звуков. Секрет — конечно, невероятного уровня музыка плюс ее вкрадчивое воркование с особым лондонско-карибским акцентом, который создает ощущение доверительной беседы на кухне после рейва в пять утра — именно тогда решаются главные вопросы вселенной. «Мне похуй, пусть говорят, что хотят», — читает она в треке Ocean Steppin, в котором убеждает сама себя, что пора уже выходить из тени, не боясь критики. Пока опасения беспочвенны — ругать ее не за что.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
Джон Глэсир — это не мужчина, поющий песни под гитару (а что еще можно ожидать от человека с фамилией «Ледник»?), а чернокожая девушка из скейт-тусовки восточного Лондона. Вы вряд ли знаете ее имя, но наверняка слышали ее голос, если не прошли мимо пары лучших электронных альбомов прошлого года — пластинок Vegyn и Jamie xx. В клипе на трек Веджина A Dream Goeds On Forever она танцует в Барбикане, а ее воркование про все еще сияющее солнце дарит композиции безмятежное настроение. В случае с Джейми это трек Dafodil, мой любимый с In Waves.
Глэсир существует в мультивселенной творческого Лондона — того, где самые обычные, но очень талантливые девочки и мальчики становятся иконами стиля и хедлайнерами крупных фестивалей, меняют мир музыки, при этом оставаясь собой (и не сказать чтобы зарабатывая при этом миллионы или хотя бы сотни тысяч). Ее вселенная — это концерты на одной сцене с Дином Блантом в культовом андеграундном клубе Corsica Studios вместимостью человек 300 максимум, это работа с Vegyn и Джейми, это лейбл Young (в прошлом — Young Turks), это клипы, которые она сама себе снимает, декорациями для которых служит не открыточный, а самый будничный и серый Лондон, это Самфа на фите, это внимание к моде, ничуть не меньшее, чем к музыке, и работа в рекламе и на подиумах.
LIke A Ribbon — это не прямо полноценный альбом, а сборник из трех EP, но Глэсир называет его своим дебютом. Он действительно очень хорошо дает понять, что она собой представляет: это даунтемпо-рэп в соавторстве с передовыми электронными музыкантами (Like A Ribbon записан вместе с Kwes Darko, который много работал со Слоутаем; один трек делал Flume), в котором важнее то, как и под какую музыку Джон поет, а не то, что именно она читает. Джон из тех артисток, которые определяют, как именно звучат их битмейкеры, а не наоборот: продюсеры меняются, а ее музыка звучит в едином стиле, и трек с Флюмом, например, кажется чем-то из арсенала Vegyn, хотя его там и рядом не стояло.
С лирикой тоже все в порядке: центральные треки Nevasure и Steady As I Am посвящены самокопанию. В первой Глэсир рассказывает, как не уверена в себе, поскольку прилетела к нам из космоса (охотно верю), а во второй берет себя в руки и декларирует, что никогда не поменяется. Не знаю кто я, но не изменю себе — такой посыл.
Like A Ribbon располагает к себе с первых звуков. Секрет — конечно, невероятного уровня музыка плюс ее вкрадчивое воркование с особым лондонско-карибским акцентом, который создает ощущение доверительной беседы на кухне после рейва в пять утра — именно тогда решаются главные вопросы вселенной. «Мне похуй, пусть говорят, что хотят», — читает она в треке Ocean Steppin, в котором убеждает сама себя, что пора уже выходить из тени, не боясь критики. Пока опасения беспочвенны — ругать ее не за что.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
Albumsweekly
John Glacier — Like A Ribbon
<p>Джон Глэсир — это не мужчина, поющий песни под гитару (а что еще можно ожидать от человека с фамилией «Ледник»?), а чернокожая девушка из скейт-тусовки восточного Лондона. Вы вряд ли знаете ее имя, но наверняка слышали ее голос, если не прошли мимо пары…
Bartees Strange — Horror
Хардкорщик, у которого на самом деле нежная душа: сценарий, который мы видели не раз. Эллиотт Смит сначала играл в Heatmiser, Фрэнк Тернер, прежде чем взяться за акустику, пел в достаточно популярной постхардкор-группе Million Dead. Бартиз Стрендж играл в Stay Inside, одной из лучших современных эмо-групп.
Параллельно с тем, как развивалась ее карьера, он писал и выпускал сольные записи — куда более мягкие и менее надрывные. В его сольных песнях находилось место и эмоциональности, и любви к Нилу Янгу и Parliament/Funcadelic, и хип-хопу. При всем уважении к Stay Inside, Бартиз не мог бы поместить себя в узкие рамки жанра, причем любого.
Взять хотя бы песню Too Much, открывающую его нового альбома Horror: она начинается как инди-рок в духе mk.gee (господи, он вроде бы только позавчера появился, а уже используется как референс!), а в середине превращается в рэп-трек. Проникновенная Sober, в которой Бартиз признается, что оставаться трезвым бывает непросто, звучит как рок в духе Спрингстина, а следом за ней идет Baltimore — янговская баллада, лирический герой которой примеряет на себя разные города и жизни, с душераздирающим соло в конце.
Вопреки названию, альбом не об ужасах — он о жизни, о поиске своего места, о саморефлексии, об обычном страхе, с которым мы встречаемся, размышляя об этих вещах. Любопытный контраст: в песне Norf Gun он читает, как заправский рэпер, как «трахает чужих сучек» (простите), но то, как он это читает, создает ощущение не бахвальства, а исповеди.
Бартиз — из тех, кого называют old soul, он играет ретро-музыку, которую хочется охарактеризовать как душевную и проникновенную, его песни напоминают другую эпоху. Но это не косплей, когда ты моментально узнаешь эту эпоху. Бартиз похож одновременно и на Клэптона с Крисом Норманом, и на Ленни Кравитца, и сам на себя — особенно в негитарных треках.
Кажется, это идеальный артист для американских вечерних шоу: он максимально эклектичен, его звук одновременно новый и старый, он звучит так, будто ты его слушал сто раз и при этом не слушал никогда. Элементы, из которых собрана его музыка, по отдельности не вызывают у меня много эмоций, но когда я слушаю Horror и попадаю на то самое соло в Baltimore, я об этом забываю напрочь.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
Хардкорщик, у которого на самом деле нежная душа: сценарий, который мы видели не раз. Эллиотт Смит сначала играл в Heatmiser, Фрэнк Тернер, прежде чем взяться за акустику, пел в достаточно популярной постхардкор-группе Million Dead. Бартиз Стрендж играл в Stay Inside, одной из лучших современных эмо-групп.
Параллельно с тем, как развивалась ее карьера, он писал и выпускал сольные записи — куда более мягкие и менее надрывные. В его сольных песнях находилось место и эмоциональности, и любви к Нилу Янгу и Parliament/Funcadelic, и хип-хопу. При всем уважении к Stay Inside, Бартиз не мог бы поместить себя в узкие рамки жанра, причем любого.
Взять хотя бы песню Too Much, открывающую его нового альбома Horror: она начинается как инди-рок в духе mk.gee (господи, он вроде бы только позавчера появился, а уже используется как референс!), а в середине превращается в рэп-трек. Проникновенная Sober, в которой Бартиз признается, что оставаться трезвым бывает непросто, звучит как рок в духе Спрингстина, а следом за ней идет Baltimore — янговская баллада, лирический герой которой примеряет на себя разные города и жизни, с душераздирающим соло в конце.
Вопреки названию, альбом не об ужасах — он о жизни, о поиске своего места, о саморефлексии, об обычном страхе, с которым мы встречаемся, размышляя об этих вещах. Любопытный контраст: в песне Norf Gun он читает, как заправский рэпер, как «трахает чужих сучек» (простите), но то, как он это читает, создает ощущение не бахвальства, а исповеди.
Бартиз — из тех, кого называют old soul, он играет ретро-музыку, которую хочется охарактеризовать как душевную и проникновенную, его песни напоминают другую эпоху. Но это не косплей, когда ты моментально узнаешь эту эпоху. Бартиз похож одновременно и на Клэптона с Крисом Норманом, и на Ленни Кравитца, и сам на себя — особенно в негитарных треках.
Кажется, это идеальный артист для американских вечерних шоу: он максимально эклектичен, его звук одновременно новый и старый, он звучит так, будто ты его слушал сто раз и при этом не слушал никогда. Элементы, из которых собрана его музыка, по отдельности не вызывают у меня много эмоций, но когда я слушаю Horror и попадаю на то самое соло в Baltimore, я об этом забываю напрочь.
Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp
Albumsweekly
Bartees Strange — Horror
<p>Хардкорщик, у которого на самом деле нежная душа: сценарий, который мы видели не раз. Эллиотт Смит сначала играл в Heatmiser, Фрэнк Картер, прежде чем взяться за акустику, пел в достаточно популярной постхардкор-группе Million Dead. Бартиз Стрендж играл…