Notice: file_put_contents(): Write of 1708 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 12288 of 13996 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Andrey Marudenko | Telegram Webview: amarudenko/69 -
Наблюдая за происходящим, а также читая анализ западных экспертных центров, можно вспомнить тезис о том, что Россия сильна на втором шаге. «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Почему так?
В образах Обломова и Штольца Иван Гончаров описал два важных архетипа. Обломов — русский барин, размазанный несобранный человек с добрым сердцем, все время спящий, не имеющий интереса к жизни, кроме мечтаний о сибаритстве в Монако в достатке и покое. Обломов смотрит на мир глазами Екклесиаста: «всё — суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем!», но будучи человеком неверующим, не находит, в отличие от Екклесиаста, высшего смысла, а потому его энергия растекается и угасает. «Что водит их в жизни? Вот они … снуют каждый день, как мухи … а что толку?…Разве это не мертвецы?» В итоге «один выпил полторы бутылки мадеры, два штофа квасу, да вон теперь и завалился.» Смысл жизни — точка сборки Обломова, то, что поддерживает его энергию. В отсутствии смысла жизни у Обломова запускаются процессы энтропии, как это описано в романе.
В отличие от Обломова Штольц — немец по отцу — человек активный и предприимчивый. Если Обломов — пример увеличивающейся энтропии, то Штольц — образец порядка. Обломову нужен смысл жизни, чтобы жить, Штольцу нужен труд и успех. Он не нуждается в смысле и во внешней мотивации. «Труд – образ, содержание, стихия и цель жизни, по крайней мере моей». «Жил по бюджету, стараясь тратить каждый день, как каждый рубль, с ежеминутным, никогда не дремлющим контролем издержанного времени, труда, сил души и сердца.» «Не видали, чтоб он задумывался над чем-нибудь болезненно и мучительно … не болел он душой...». Как гласит народная мудрость: «Немец всем хорош, но короток — душа с грош». Заметим, что женщины в романе любят Обломова за его сердце, а не Штольца за его деньги (Ольга выходит замуж за последнего только после неудачи с Обломовым, но речь о дворянке, а не о содержанке). _
Что будет, если в борьбе столкнутся две силы — высокоэнтропийный Обломов и упорядоченный Штольц? Казалось бы, ответ очевиден — высокоорганизованное начало побеждает низкоорганизованное. Однако, у Ильи Обломова есть возможность трансформации, перехода в новое качество. Образец трансформации нам дает еще один русский архетипический образ — Илья Муромец.
Илья Муромец лежит на печи 33 года из-за болезни, от которой его неожиданно исцеляют некие старцы. Обломов появляется в романе тоже в 32-33 года, но будучи человеком неверующим, старцев не встречает, а продолжает «лежать» дальше и угасать. У Ильи Муромца есть высшие смыслы: «Я иду служить за веру христианскую, и за землю русскую». В итоге Илья Муромец возглавляет оборону Древней Руси и побеждает. Есть мнение, что прообразом Ильи Муромца был святой Илия Печерский. Илья Муромец с помощью внешней мистической силы пробуждается в критический момент для выживания государства. Можно сказать, что Илья Муромец это полный цикл развития архетипа, тогда как Илья Обломов это его первичное «мирное» основание, который должен или обрести высшие смыслы для дальнейшей жизни или встать перед внезапной угрозой выживания.
Получается, что первый удар Штольца уходит в эту обломовскую рыхлость. Когда Штольц в виде высокоорганизованной немецкой военной машины входит в пространство Обломова, то не встречает сильного сопротивления. Затем под влиянием критического вызова происходит трансформация одного Ильи в другого — «наше дело правое, победа будет за нами». В дело вступает Илья Муромец, организуется и побеждает.
Можно выделить паттерны выживания и паттерны развития. У нас первые включаются, когда грянет гром в образе Ильи Муромца, а вторые работают в мирном режиме общего (не частного) блага — в образе Ильи Обломова. Общественные проекты развития всегда поддерживаются внешними стимулами и идеологическими смыслами, а в их отсутствии превращаются в имитацию, растворение ресурсов и гаснут, зато паттерны выживания у нас очень сильные. Илья Муромец включается на втором шаге. Обломов же — во многом наша базовая коллективная мирная ипостась.
Наблюдая за происходящим, а также читая анализ западных экспертных центров, можно вспомнить тезис о том, что Россия сильна на втором шаге. «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Почему так?
В образах Обломова и Штольца Иван Гончаров описал два важных архетипа. Обломов — русский барин, размазанный несобранный человек с добрым сердцем, все время спящий, не имеющий интереса к жизни, кроме мечтаний о сибаритстве в Монако в достатке и покое. Обломов смотрит на мир глазами Екклесиаста: «всё — суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем!», но будучи человеком неверующим, не находит, в отличие от Екклесиаста, высшего смысла, а потому его энергия растекается и угасает. «Что водит их в жизни? Вот они … снуют каждый день, как мухи … а что толку?…Разве это не мертвецы?» В итоге «один выпил полторы бутылки мадеры, два штофа квасу, да вон теперь и завалился.» Смысл жизни — точка сборки Обломова, то, что поддерживает его энергию. В отсутствии смысла жизни у Обломова запускаются процессы энтропии, как это описано в романе.
В отличие от Обломова Штольц — немец по отцу — человек активный и предприимчивый. Если Обломов — пример увеличивающейся энтропии, то Штольц — образец порядка. Обломову нужен смысл жизни, чтобы жить, Штольцу нужен труд и успех. Он не нуждается в смысле и во внешней мотивации. «Труд – образ, содержание, стихия и цель жизни, по крайней мере моей». «Жил по бюджету, стараясь тратить каждый день, как каждый рубль, с ежеминутным, никогда не дремлющим контролем издержанного времени, труда, сил души и сердца.» «Не видали, чтоб он задумывался над чем-нибудь болезненно и мучительно … не болел он душой...». Как гласит народная мудрость: «Немец всем хорош, но короток — душа с грош». Заметим, что женщины в романе любят Обломова за его сердце, а не Штольца за его деньги (Ольга выходит замуж за последнего только после неудачи с Обломовым, но речь о дворянке, а не о содержанке). _
Что будет, если в борьбе столкнутся две силы — высокоэнтропийный Обломов и упорядоченный Штольц? Казалось бы, ответ очевиден — высокоорганизованное начало побеждает низкоорганизованное. Однако, у Ильи Обломова есть возможность трансформации, перехода в новое качество. Образец трансформации нам дает еще один русский архетипический образ — Илья Муромец.
Илья Муромец лежит на печи 33 года из-за болезни, от которой его неожиданно исцеляют некие старцы. Обломов появляется в романе тоже в 32-33 года, но будучи человеком неверующим, старцев не встречает, а продолжает «лежать» дальше и угасать. У Ильи Муромца есть высшие смыслы: «Я иду служить за веру христианскую, и за землю русскую». В итоге Илья Муромец возглавляет оборону Древней Руси и побеждает. Есть мнение, что прообразом Ильи Муромца был святой Илия Печерский. Илья Муромец с помощью внешней мистической силы пробуждается в критический момент для выживания государства. Можно сказать, что Илья Муромец это полный цикл развития архетипа, тогда как Илья Обломов это его первичное «мирное» основание, который должен или обрести высшие смыслы для дальнейшей жизни или встать перед внезапной угрозой выживания.
Получается, что первый удар Штольца уходит в эту обломовскую рыхлость. Когда Штольц в виде высокоорганизованной немецкой военной машины входит в пространство Обломова, то не встречает сильного сопротивления. Затем под влиянием критического вызова происходит трансформация одного Ильи в другого — «наше дело правое, победа будет за нами». В дело вступает Илья Муромец, организуется и побеждает.
Можно выделить паттерны выживания и паттерны развития. У нас первые включаются, когда грянет гром в образе Ильи Муромца, а вторые работают в мирном режиме общего (не частного) блага — в образе Ильи Обломова. Общественные проекты развития всегда поддерживаются внешними стимулами и идеологическими смыслами, а в их отсутствии превращаются в имитацию, растворение ресурсов и гаснут, зато паттерны выживания у нас очень сильные. Илья Муромец включается на втором шаге. Обломов же — во многом наша базовая коллективная мирная ипостась.
BY Andrey Marudenko
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Individual messages can be fully encrypted. But the user has to turn on that function. It's not automatic, as it is on Signal and WhatsApp. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30.
from tw
