Анатолий Несмиян

Лев Гудков объединяет в одно два принципиально разных процесса. Первый процесс - процесс распада действующего режима. Второй процесс - развитие параллельных альтернативных ему проектов. Одно с другим не связано вообще никак, так как жесткий террористический режим заканчивает свое существование лишь в силу исчерпания собственного ресурса устойчивости. Есть ли при этом альтернативный проект развития или нет - неважно совершенно.

Арабская весна обрушилась на огромный регион именно так - ни в одной рухнувшей диктатуре не было не только проекта альтернативного развития, но и организованной силы, которая могла бы его выдвинуть. Сами диктатуры рассыпались в силу невозможности удерживать власть в своих руках.

У нас некоторый аналог такого уже происходил в 2023 году, когда Пригожин пошел на Москву. Мы все видели своими глазами, что остановить его было буквально некому, просто сам Пригожин оказался не готов брать власть в свои руки. Так же, кстати, как не готов был осенью 2014 года Стрелков предъявлять альтернативный проект, а сразу начал что-то мямлить про поддержку главнокомандующего. В таких делах шанс выпадает только один раз, второго не бывает никогда.

Отсутствие альтернативного проекта сейчас совершенно не означает, что он не появится после краха режима. Наоборот - их будет, как опят на пне. И они начнут между собой ожесточенную борьбу. Хорошего в этом ничего нет, так как это прямая предпосылка к гражданской войне, но я полагаю, что в такой ситуации включится специфическая особенность России, которую любая центральная власть пытается выжечь каленым железом, но у нее это не получается (и не получится, к слову говоря).

Россия - это естественная федерация, то есть, в случае краха центральной власти регионы очень быстро возьмут обстановку под свой контроль, при этом, скорее всего, просто выкосят любые попытки им противодействовать. В свое время в Татарстане самым беспощадным образом зачистили местных националистов, в Башкирии их просто взяли под контроль. На Урале, если кто помнит, вообще была учреждена Уральская республика со своими даже деньгами.

В этом смысле предположение, что крах центральной власти приведет к неизбежному и длительному хаосу, вряд ли верно. Хаос, конечно, будет, но этот период будет недолгим. Порядка семи-десяти центров кристаллизации регионального уровня можно выделить уже сейчас, а далее все будет зависеть от того, сумеют ли они прийти к выводу о необходимости учреждения новой центральной власти (или поддержке чего-то, что будет формально существовать в Москве) или пойти на развод. Вот вокруг этого противоречия и будут происходить основные события.

То что сейчас «нет такой партии», которая готова будет в период короткого периода безвластия создать и нарастить свою структуру, означает лишь то, что мяч окажется на стороне регионов. И они будут создавать новую Россию - единую или не очень. Если «такая партия» возникнет (в чем я сомневаюсь) и сумеет взять власть, предложить свой проект и согласовать его как с регионами, так и с населением - тогда, возможно, будет какая-то иная конструкция.

И, к сожалению, в ряде (или одном) депрессивном регионе будет создана площадка, куда станут сбрасывать «отходы» всех политических процессов - то есть, территория жесткого конфликта, где станут «сжигать» избыточный пассионарный материал.

В любом случае оба упомянутых Гудковым процесса не являются взаимозависимыми. Обреченность этого режима зависит от краха его собственного проекта развития (тот, который у него был, уже закончился). Сам факт перехода к прямому террористическому управлению говорит о невозможности иными методами осуществлять контроль и власть. Этот процесс жестко детерминирован. Что будет после него - там возникает пространство решений. Но оно будет непродолжительным, после чего либо появится новый проект, либо будет выбор из двух альтернативных, которые поведут между собой борьбу.

Эти два процесса не параллельны, а последовательны. Это хуже, так как период хаоса будет несколько более продолжительным: не три дня, как в 91 году, а три месяца. Или три года. А значит - никакие прогнозы сейчас невозможны.

Telegram

НЕЗЫГАРЬ

Лев Гудков:
"~ То, что мы наблюдаем, можно назвать интеллектуальной стагфляцией, если использовать экономические термины. Нарастание недовольства, напряжения и… неспособности как-то с этим справиться, осмыслить это. Нарастание мутного раздражения против…

www.group-telegram.com/tw/anatoly_nesmiyan.com/22685

70.3K viewsedited  Jan 2 at 07:11

Лев Гудков объединяет в одно два принципиально разных процесса. Первый процесс - процесс распада действующего режима. Второй процесс - развитие параллельных альтернативных ему проектов. Одно с другим не связано вообще никак, так как жесткий террористический режим заканчивает свое существование лишь в силу исчерпания собственного ресурса устойчивости. Есть ли при этом альтернативный проект развития или нет - неважно совершенно.

Арабская весна обрушилась на огромный регион именно так - ни в одной рухнувшей диктатуре не было не только проекта альтернативного развития, но и организованной силы, которая могла бы его выдвинуть. Сами диктатуры рассыпались в силу невозможности удерживать власть в своих руках.

У нас некоторый аналог такого уже происходил в 2023 году, когда Пригожин пошел на Москву. Мы все видели своими глазами, что остановить его было буквально некому, просто сам Пригожин оказался не готов брать власть в свои руки. Так же, кстати, как не готов был осенью 2014 года Стрелков предъявлять альтернативный проект, а сразу начал что-то мямлить про поддержку главнокомандующего. В таких делах шанс выпадает только один раз, второго не бывает никогда.

Отсутствие альтернативного проекта сейчас совершенно не означает, что он не появится после краха режима. Наоборот - их будет, как опят на пне. И они начнут между собой ожесточенную борьбу. Хорошего в этом ничего нет, так как это прямая предпосылка к гражданской войне, но я полагаю, что в такой ситуации включится специфическая особенность России, которую любая центральная власть пытается выжечь каленым железом, но у нее это не получается (и не получится, к слову говоря).

Россия - это естественная федерация, то есть, в случае краха центральной власти регионы очень быстро возьмут обстановку под свой контроль, при этом, скорее всего, просто выкосят любые попытки им противодействовать. В свое время в Татарстане самым беспощадным образом зачистили местных националистов, в Башкирии их просто взяли под контроль. На Урале, если кто помнит, вообще была учреждена Уральская республика со своими даже деньгами.

В этом смысле предположение, что крах центральной власти приведет к неизбежному и длительному хаосу, вряд ли верно. Хаос, конечно, будет, но этот период будет недолгим. Порядка семи-десяти центров кристаллизации регионального уровня можно выделить уже сейчас, а далее все будет зависеть от того, сумеют ли они прийти к выводу о необходимости учреждения новой центральной власти (или поддержке чего-то, что будет формально существовать в Москве) или пойти на развод. Вот вокруг этого противоречия и будут происходить основные события.

То что сейчас «нет такой партии», которая готова будет в период короткого периода безвластия создать и нарастить свою структуру, означает лишь то, что мяч окажется на стороне регионов. И они будут создавать новую Россию - единую или не очень. Если «такая партия» возникнет (в чем я сомневаюсь) и сумеет взять власть, предложить свой проект и согласовать его как с регионами, так и с населением - тогда, возможно, будет какая-то иная конструкция.

И, к сожалению, в ряде (или одном) депрессивном регионе будет создана площадка, куда станут сбрасывать «отходы» всех политических процессов - то есть, территория жесткого конфликта, где станут «сжигать» избыточный пассионарный материал.

В любом случае оба упомянутых Гудковым процесса не являются взаимозависимыми. Обреченность этого режима зависит от краха его собственного проекта развития (тот, который у него был, уже закончился). Сам факт перехода к прямому террористическому управлению говорит о невозможности иными методами осуществлять контроль и власть. Этот процесс жестко детерминирован. Что будет после него - там возникает пространство решений. Но оно будет непродолжительным, после чего либо появится новый проект, либо будет выбор из двух альтернативных, которые поведут между собой борьбу.

Эти два процесса не параллельны, а последовательны. Это хуже, так как период хаоса будет несколько более продолжительным: не три дня, как в 91 году, а три месяца. Или три года. А значит - никакие прогнозы сейчас невозможны.

BY Анатолий Несмиян