Один шейх (в смысле человек, имеющий серьезное богословское образование), кстати, живущий в России и работающий в муфтияте отдаленного региона, когда я спросил у него фетву (точнее, надо сказать, мнение) на частичную мобилизацию, не стал отвечать, а только привел из Корана: «Тем, кого ангелы упокоят чинящими несправедливость по отношению к самим себе, скажут: «В каком положении вы находились?» Они скажут: «Мы были слабы и притеснены на земле». Они скажут: «Разве земля Аллаха не была обширна для того, чтобы вы переселились на ней». Их обителью станет Геенна. Как же скверно это место прибытия!» (4:97). Этот аят, отметил он, про тех, кого принудили идолопоклонники-курейшиты Мекки воевать против мусульман Медины. С другой стороны, есть позиция глав муфтиятов, которая выражена много раз публично и хорошо известна. В целом, она соответствует тому, что говорят все государственные и парагосударственные служащие. В среде рядовых сотрудников и деятелей муфтиятов, которым приходится так или иначе соприкасаться с темой происходящего в Украине, как мне это видится, доминирует сейчас в целом позиция, что нас, мол, политика не касается, мы занимаемся религией, и, если просят, то готовы пообщаться с отправляющимися на фронт этническими мусульманами на тему веры и обрядов, не затрагивая саму суть вопроса. В принципе, они не видят в ситуации чего-то из ряда вон выходящего, т.к. и раньше проводили встречи с военными, в т.ч. участвовавшими в боевых действиях где-либо.
Один шейх (в смысле человек, имеющий серьезное богословское образование), кстати, живущий в России и работающий в муфтияте отдаленного региона, когда я спросил у него фетву (точнее, надо сказать, мнение) на частичную мобилизацию, не стал отвечать, а только привел из Корана: «Тем, кого ангелы упокоят чинящими несправедливость по отношению к самим себе, скажут: «В каком положении вы находились?» Они скажут: «Мы были слабы и притеснены на земле». Они скажут: «Разве земля Аллаха не была обширна для того, чтобы вы переселились на ней». Их обителью станет Геенна. Как же скверно это место прибытия!» (4:97). Этот аят, отметил он, про тех, кого принудили идолопоклонники-курейшиты Мекки воевать против мусульман Медины. С другой стороны, есть позиция глав муфтиятов, которая выражена много раз публично и хорошо известна. В целом, она соответствует тому, что говорят все государственные и парагосударственные служащие. В среде рядовых сотрудников и деятелей муфтиятов, которым приходится так или иначе соприкасаться с темой происходящего в Украине, как мне это видится, доминирует сейчас в целом позиция, что нас, мол, политика не касается, мы занимаемся религией, и, если просят, то готовы пообщаться с отправляющимися на фронт этническими мусульманами на тему веры и обрядов, не затрагивая саму суть вопроса. В принципе, они не видят в ситуации чего-то из ряда вон выходящего, т.к. и раньше проводили встречи с военными, в т.ч. участвовавшими в боевых действиях где-либо.
#каментВгород
BY НЕРУССКИЙ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised.
from tw
