Ща буду говорить неприятные вещи о кризисе татарского национального движения, позитивного национализма. При всем уважении ко всем нашим старшим, среди которых есть много настоящих подвижников, отдавших все ради народа в буквальном смысле: нет идей, нет лидеров, нет развития. Прошу понять и простить. Где-то к середине 90х татарская национальная волна ушла под условного Шаймиева. Все было сдано и забрано бывшими партократами и «красными директорами» в союзе с нацминиолигархами и криминалом. Лидеры и активисты ушли в основном в науку, культуру и фольклор. Все успокоились, что национальной государственностью теперь есть кому заняться, основы заложены - дальше дело техники начальников, сменивших советские серые пиджаки на национальные. Иными словами, политический национализм ушел с улиц в кабинеты чиновников, из общества перекочевал в татарстанское протогосударство, которое олицетворяли вполне конкретные лица с их личными карьерными и материальными интересами. Были, конечно, те, кто все понимал и предупреждал, что бархатная татарская национальная революция не должна останавливаться, иначе реванш. Но в целом масса стоявших на площадях под национальными флагами быстро сошла на нет. Сейчас у башкирского нацдвижа ситуация лучше; подозреваю, что, например, и у якутов. У татар нет фигур не то, что сопоставимых с Корчинском, но даже с каким-нибудь Демушкиным. Нам нужен новый современный татарский национализм. Нужно критическое переосмысление, чтобы не повторять ошибок. Нужна большая открытая дискуссия, что такое татарский нацпроект XXI в.: внутри и внешнеполитическая стратегия; самоопределение Большого Татарстана (республика, татары других регионов РФ, мировая диаспора) в сложившихся условиях; отношения с Москвой и мировыми центрами силы и соседями, особенно ближайшими; русские в Татарстане; нация и религия; экономическая программа; социальные и культурные приоритеты; место субэтнических групп и т.д. и т.п. Мало атрибутов, фольклора, национальной истории, и даже языка мало. Нужно национальное творчество, национальный креатив. Людей, новое поколение надо зацепить и вдохновить. Мы научились ценить и хранить прошлое, но плохо понимаем настоящее и не имеем четкого образа будущего. Мы подошли к важной исторической развилке, прямо скажем, в непростом положении. А ведь когда-то татарский нацдвиж был, наверное, самым успешным в России в плане мирной реализации современной национальной государственности. Более того, его вклад в то, что федерализм в стране хоть как-то какое-то время работал, неоценим.
Ща буду говорить неприятные вещи о кризисе татарского национального движения, позитивного национализма. При всем уважении ко всем нашим старшим, среди которых есть много настоящих подвижников, отдавших все ради народа в буквальном смысле: нет идей, нет лидеров, нет развития. Прошу понять и простить. Где-то к середине 90х татарская национальная волна ушла под условного Шаймиева. Все было сдано и забрано бывшими партократами и «красными директорами» в союзе с нацминиолигархами и криминалом. Лидеры и активисты ушли в основном в науку, культуру и фольклор. Все успокоились, что национальной государственностью теперь есть кому заняться, основы заложены - дальше дело техники начальников, сменивших советские серые пиджаки на национальные. Иными словами, политический национализм ушел с улиц в кабинеты чиновников, из общества перекочевал в татарстанское протогосударство, которое олицетворяли вполне конкретные лица с их личными карьерными и материальными интересами. Были, конечно, те, кто все понимал и предупреждал, что бархатная татарская национальная революция не должна останавливаться, иначе реванш. Но в целом масса стоявших на площадях под национальными флагами быстро сошла на нет. Сейчас у башкирского нацдвижа ситуация лучше; подозреваю, что, например, и у якутов. У татар нет фигур не то, что сопоставимых с Корчинском, но даже с каким-нибудь Демушкиным. Нам нужен новый современный татарский национализм. Нужно критическое переосмысление, чтобы не повторять ошибок. Нужна большая открытая дискуссия, что такое татарский нацпроект XXI в.: внутри и внешнеполитическая стратегия; самоопределение Большого Татарстана (республика, татары других регионов РФ, мировая диаспора) в сложившихся условиях; отношения с Москвой и мировыми центрами силы и соседями, особенно ближайшими; русские в Татарстане; нация и религия; экономическая программа; социальные и культурные приоритеты; место субэтнических групп и т.д. и т.п. Мало атрибутов, фольклора, национальной истории, и даже языка мало. Нужно национальное творчество, национальный креатив. Людей, новое поколение надо зацепить и вдохновить. Мы научились ценить и хранить прошлое, но плохо понимаем настоящее и не имеем четкого образа будущего. Мы подошли к важной исторической развилке, прямо скажем, в непростом положении. А ведь когда-то татарский нацдвиж был, наверное, самым успешным в России в плане мирной реализации современной национальной государственности. Более того, его вклад в то, что федерализм в стране хоть как-то какое-то время работал, неоценим.
After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from tw