Александр Пятигорский — про Гурджиева:
Георгий Иванович Гурджиев для меня значит очень много. Его самого я не знал никогда. Но слышал чрезвычайно много рассказов о нем. Он был замечательным человеком и совершенно не подходящим для конца ХХ века. Гурджиев абсолютно четкий антигуманист. Он считал: все, что происходит с человеком, результат выбора, и человеку просто надо это понять. А когда его спрашивали: а вот если вас забирают в концлагерь и убивают, как барана? Он говорил, что надо взять нож и убить человека, который пришел за вами, и погибнуть в этой борьбе.
Он считал, что нож есть у каждого порядочного человека. Он был кавказский человек. Он упрекал людей, которых спасал в огромном количестве, упрекал их за то, что у них не было сил к активному сопротивлению.
Это был необыкновенный человек. Когда союзники освободили Париж, его арестовали за сотрудничество с немецкими властями и посадили в тюрьму для суда за коллаборацию. Посыпались тысячи писем. Оказалось, что пользуясь своими эсэсовскими связями, он спас сотни людей, прятал их у себя (его дом не обыскивали). Он прятал евреев, английских десантников, несчастных партизан — макизаров. Гурджиев это совершенно удивительный, странный случай мистической диалектики: с одной стороны, он считал, что ни один человек не должен давать себя убить, как барана, с другой он определенно осуждал партизанское движение.
Просто он говорил, что партизанское движение всегда приводит к тому, что партизаны гораздо больше убивают друг друга и мирное население, чем немцев. Что, между прочим, на примере французского Сопротивления блестяще подтвердилось. Он считал, единственный вид сопротивления злу, который возможен, индивидуальное сопротивление. Если индивид не способен на личное сопротивление, то любое коллективное сопротивление заранее обречено на неудачу или оно будет коррумпировано еще до того, как будет одержана победа, если она вообще будет одержана. Его освободили, разумеется, потому что обвинение полностью провалилось. Но, будучи апологетом индивидуального сопротивления, он ненавидел войну и терроризм. Он был очень странным мыслителем.
Георгий Иванович Гурджиев для меня значит очень много. Его самого я не знал никогда. Но слышал чрезвычайно много рассказов о нем. Он был замечательным человеком и совершенно не подходящим для конца ХХ века. Гурджиев абсолютно четкий антигуманист. Он считал: все, что происходит с человеком, результат выбора, и человеку просто надо это понять. А когда его спрашивали: а вот если вас забирают в концлагерь и убивают, как барана? Он говорил, что надо взять нож и убить человека, который пришел за вами, и погибнуть в этой борьбе.
Он считал, что нож есть у каждого порядочного человека. Он был кавказский человек. Он упрекал людей, которых спасал в огромном количестве, упрекал их за то, что у них не было сил к активному сопротивлению.
Это был необыкновенный человек. Когда союзники освободили Париж, его арестовали за сотрудничество с немецкими властями и посадили в тюрьму для суда за коллаборацию. Посыпались тысячи писем. Оказалось, что пользуясь своими эсэсовскими связями, он спас сотни людей, прятал их у себя (его дом не обыскивали). Он прятал евреев, английских десантников, несчастных партизан — макизаров. Гурджиев это совершенно удивительный, странный случай мистической диалектики: с одной стороны, он считал, что ни один человек не должен давать себя убить, как барана, с другой он определенно осуждал партизанское движение.
Просто он говорил, что партизанское движение всегда приводит к тому, что партизаны гораздо больше убивают друг друга и мирное население, чем немцев. Что, между прочим, на примере французского Сопротивления блестяще подтвердилось. Он считал, единственный вид сопротивления злу, который возможен, индивидуальное сопротивление. Если индивид не способен на личное сопротивление, то любое коллективное сопротивление заранее обречено на неудачу или оно будет коррумпировано еще до того, как будет одержана победа, если она вообще будет одержана. Его освободили, разумеется, потому что обвинение полностью провалилось. Но, будучи апологетом индивидуального сопротивления, он ненавидел войну и терроризм. Он был очень странным мыслителем.
group-telegram.com/betweenprigov/5384
Create:
Last Update:
Last Update:
Александр Пятигорский — про Гурджиева:
Георгий Иванович Гурджиев для меня значит очень много. Его самого я не знал никогда. Но слышал чрезвычайно много рассказов о нем. Он был замечательным человеком и совершенно не подходящим для конца ХХ века. Гурджиев абсолютно четкий антигуманист. Он считал: все, что происходит с человеком, результат выбора, и человеку просто надо это понять. А когда его спрашивали: а вот если вас забирают в концлагерь и убивают, как барана? Он говорил, что надо взять нож и убить человека, который пришел за вами, и погибнуть в этой борьбе.
Он считал, что нож есть у каждого порядочного человека. Он был кавказский человек. Он упрекал людей, которых спасал в огромном количестве, упрекал их за то, что у них не было сил к активному сопротивлению.
Это был необыкновенный человек. Когда союзники освободили Париж, его арестовали за сотрудничество с немецкими властями и посадили в тюрьму для суда за коллаборацию. Посыпались тысячи писем. Оказалось, что пользуясь своими эсэсовскими связями, он спас сотни людей, прятал их у себя (его дом не обыскивали). Он прятал евреев, английских десантников, несчастных партизан — макизаров. Гурджиев это совершенно удивительный, странный случай мистической диалектики: с одной стороны, он считал, что ни один человек не должен давать себя убить, как барана, с другой он определенно осуждал партизанское движение.
Просто он говорил, что партизанское движение всегда приводит к тому, что партизаны гораздо больше убивают друг друга и мирное население, чем немцев. Что, между прочим, на примере французского Сопротивления блестяще подтвердилось. Он считал, единственный вид сопротивления злу, который возможен, индивидуальное сопротивление. Если индивид не способен на личное сопротивление, то любое коллективное сопротивление заранее обречено на неудачу или оно будет коррумпировано еще до того, как будет одержана победа, если она вообще будет одержана. Его освободили, разумеется, потому что обвинение полностью провалилось. Но, будучи апологетом индивидуального сопротивления, он ненавидел войну и терроризм. Он был очень странным мыслителем.
Георгий Иванович Гурджиев для меня значит очень много. Его самого я не знал никогда. Но слышал чрезвычайно много рассказов о нем. Он был замечательным человеком и совершенно не подходящим для конца ХХ века. Гурджиев абсолютно четкий антигуманист. Он считал: все, что происходит с человеком, результат выбора, и человеку просто надо это понять. А когда его спрашивали: а вот если вас забирают в концлагерь и убивают, как барана? Он говорил, что надо взять нож и убить человека, который пришел за вами, и погибнуть в этой борьбе.
Он считал, что нож есть у каждого порядочного человека. Он был кавказский человек. Он упрекал людей, которых спасал в огромном количестве, упрекал их за то, что у них не было сил к активному сопротивлению.
Это был необыкновенный человек. Когда союзники освободили Париж, его арестовали за сотрудничество с немецкими властями и посадили в тюрьму для суда за коллаборацию. Посыпались тысячи писем. Оказалось, что пользуясь своими эсэсовскими связями, он спас сотни людей, прятал их у себя (его дом не обыскивали). Он прятал евреев, английских десантников, несчастных партизан — макизаров. Гурджиев это совершенно удивительный, странный случай мистической диалектики: с одной стороны, он считал, что ни один человек не должен давать себя убить, как барана, с другой он определенно осуждал партизанское движение.
Просто он говорил, что партизанское движение всегда приводит к тому, что партизаны гораздо больше убивают друг друга и мирное население, чем немцев. Что, между прочим, на примере французского Сопротивления блестяще подтвердилось. Он считал, единственный вид сопротивления злу, который возможен, индивидуальное сопротивление. Если индивид не способен на личное сопротивление, то любое коллективное сопротивление заранее обречено на неудачу или оно будет коррумпировано еще до того, как будет одержана победа, если она вообще будет одержана. Его освободили, разумеется, потому что обвинение полностью провалилось. Но, будучи апологетом индивидуального сопротивления, он ненавидел войну и терроризм. Он был очень странным мыслителем.
BY между приговым и курехиным
Share with your friend now:
group-telegram.com/betweenprigov/5384