Что делали советские диссиденты, попадая на Запад? Оседали на радио «Свобода» и качали советский режим. Рассказывали — сквозь треск глушилок — как прекрасно жить на Западе, как там всё здорово, замечательно, в отличие от. 

Что делают российские релоканты сегодня? Ну, помимо грызни между собой? Качают российский режим. Рассказывают, как у нас тут всё плохо. Как нас всех обманывают власти. Какие у нас потери на фронте. Как мы проигрываем, как мы противопоставили себя цивилизации.

Что делают украинские диссиденты и релоканты, бежавшие в Россию? Бинго! Качают российский режим. Рассказывают нам, как здесь всё ужасно, неправильно и вредно, как нас обманывают наши власти. Как хорошо и правильно во всех других странах. Например, в Китае. Какие у нас потери на фронте. Как мы проигрываем. Какие мы неправильные.

Не кажется, что в этом есть что-то не то? Нечто порочное. Алогичное. Абсурдное. 

Может, мы действительно неправильные?

Небольшая помощь для нашей фабрики грёз, которая до сих пор выпускает мало актуальных лент. 

Отпетые мошенники

Два военкора, молодой и старый, пытаются получить деньги на дроны у дочери олигарха.

Ирония судьбы

Писатель-патриот хочет внести в шорт-лист престижной премии молодую z-поэтессу, но 31 декабря идет на литературный вечер, откуда его после фуршета случайно отправляют в Петербург, где он встречает другую z-поэтессу, точно такую же, которая, однако, исполняет свои стихи под гитару. 

Ликвидация

Супруги владеют маркетплейсом, но после внезапного развода им предстоит быстро ликвидировать остатки товара на складах.

Брат

Человек называет всех окружающих мужчин братьями, а его за это хотят депортировать. 

Брат-2

Нетвойнист попадает в США, где становится жестоким и эффективным коллектором. 

Мимино

Армянина и грузина в Шереметьево принимают за украинцев и не пускают в Россию, хотя один из них — врач-эндокринолог, а второй — пилот суперджета, и они очень нужны стране.

Бриллиантовая рука

Из-за недоразумения политолог входит не в ту дверь, попадая на вечеринку, где у всех из одежды — одни бриллианты. 

Один дома

Малолетний трэш-стример обороняет свой дом от поклонников.

Иван Васильевич меняет профессию

Депутат Государственной Думы неожиданно для себя становится сенатором.

Знакомство с Факерами

Ведущий общественно-политической программы сталкивается с хейтом в социальной сети. 

Учить он нас не собирается, но постоянно учит.

Путает всё время «наше» с «вашим».

Пора подпольщику рис выращивать. Где-нибудь там, у хозяев.

«Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить» (с).

Гений Федора Михайловича находит подтверждение каждый день.

Но и мы правы:

Украинец - бывший русский либерал, дошедший до окончательного предела в своем либерализме и поклонении сапогу.

Украинские военнослужащие расстреляли мирных жителей в Курской области.

Какие выводы из этого делают наши военные блогеры&эксперты?

1. Нужно больше паники с истерикой. В августе 2024-го было маловато. Надо больше скакать, врать, визжать, кричать, фантазировать, ссылаться на таинственные «источники», сдавать каждый населенный пункт не по сто раз, а по сто тысяч раз. Это поможет. Паника с истерикой — первые помощники в любой критической ситуации, доказано всем мировым опытом. Лучше постоянно вопить «волки, волки!», тогда люди будут во всеоружии, когда волки, наконец, появятся. 

2. Тот, кто мешает разгонять панику с истерикой — второй враг. Почему второй, а не первый? Потому что первый — это всегда власть. На этих двух врагах кровь убитых, а вовсе не на каких-то украинцах. Украинцы — это стихия, вроде пожара или наводнения, что с них взять? Настоящие враги не в Киеве, а в Кремле. «Марш справедливости 2.0» не за горами.

3. Нужно срочно убрать фильтрацию в Шереметьево. Если украинцы смогут спокойно заезжать в Россию обычным порядком, они не будут проникать в Россию с оружием в руках, не будут такими злыми, не станут убивать беззащитных стариков и старух. Наверное. 

4. На телевидении не говорят правду о расстрелах мирных людей и не показывают тела, а если и показывают, то заблюривают, поэтому люди в стране не понимают до сих пор, что идет война. Если не заблюривать и показывать, то это поможет главному, пятому выводу.

5. Больше донатов!

Разумеется, именно этих господ, делающих подобные выводы, надо срочно допустить до руководства страной. Прямо завтра. 

Послезавтра отмечали бы победу, как сообщили источники.

Многие сетевые люди меня поражают. Правда. 

Когда Трамп впервые сказал, что прекратит войну за один день, сразу появились детали его плана. 

Это был план двойного ультиматума. Если Украина отказывается садиться за стол переговоров, Украину лишают всяческой поддержки. Если Россия отказывается садиться за стол переговоров, то Украину, наоборот, накачивают оружием. 

Иными словами, Трамп хотел давить сразу на обе стороны. А сам, типа, стоять над схваткой.

Уже на тот момент приблизительно все понимали, что план идиотский. По самым разным причинам. Включая элементарную ту, что США над схваткой стоять не могут, поскольку они — сторона конфликта. 

И какой делали вывод эксперты и аналитики? Поскольку план идиотский, то всё это ложь, нам подсовывают пустышку. 

Шло время. Этот план всплывал в прессе всё чаще и чаще. И всякий раз никто почему-то в него не верил. «Слишком примитивно, не может такого быть!» 

А Трамп у вас прямо сложный очень, ага. Испания — страна БРИКС. 

И вот, наконец, Трамп пришел к власти. Начал реализовывать тот самый план. И все аналитики шокированы так, как будто они о нём впервые слышат. 

Сами выдумали себе какого-то мудрого Трампа, сами в него поверили, сами разочаровались. Удобно. 

Так и кто у нас Трамп? Горбачев? Гитлер? Американский Путин? 

Нет, ребята. Трамп — американский Зеленский. Или Зеленский (по степени очередности) — украинский Трамп. Сюжет таков: шоумен и бизнесмен с весьма ограниченным образованием в кресле президента.  

С точки зрения как Зеленского, так и Трампа, миром управляет пиар. 

Магическое мышление. Закрыл глаза — Вселенная погрузилась во тьму. Искать потерю всегда нужно под фонарем, а не там, где потерял. Если ты убедительно сказал, что побеждаешь, и это напечатали во всех изданиях, то ты побеждаешь. 

Кстати, отчасти это работает. Как отчасти работает аутотренинг или массовый гипноз. Но всегда есть предел, имя которому — реальность. 

Хотя возникает этот предел не моментально. До него надо ещё доскакать. А до того происходят вещи удивительные.

В мире боевых иллюзий верить собственной пропаганде — не ошибка, а единственно верный способ действий. 

Американская пропаганда последнего времени говорила нам о чем? Байден и его администрация вовсе не хотели, чтобы Россия проиграла. Нет, что вы. Россия нужна им как естественный противовес Китаю. Но Байден при этом и не хотел, чтобы Россия выиграла. Поэтому ситуацию держали, что называется, «в гомеостазе» — ТБВ (с). Украину снабжали ни шатко, ни валко, чтобы они не могли выиграть, но и не проиграли. Равновесие, ага. 

Арестовича слыхали? Он всё это озвучивал постоянно. 

Красивая картинка. Америка по-прежнему гегемон, играет другими странами, точно куклами. Стоит щелкнуть пальцами — все сразу послушают. А если США чего-то не добились, то это потому, что и не хотели. 

Когда подобное озвучивал Зеленский (могли бы дойти до Курчатовской АЭС, но не ставили такой цели), все пожимали плечами. Зелен виноград. 

Но когда это озвучивают в США — о, это другое дело. «Они не хотели! Были другие цели!» — и сигару тотчас прикуривать, и смотреть друг другу в глаза со значением.  

Однако же в реальности США больше нечем давить на Россию. Байден, разумеется, хотел выиграть, хотел нас размазать — не хватило сил. Ресурсов. Экономики. ВПК. С приходом в кресло Трампа у Штатов ничего не прибавилось. Сколько было, столько и есть. Надувай щеки, сдувай — снарядов больше не станет. Осталась ракета Трайдент, как последний довод современных королей. Щекотливый довод.

Поэтому наше руководство ничего с этим веселым реслингом делать не станет. Не будет в ответ скакать гориллой, ухать и бить себя в грудь — на радость военкорам и беглым украинцам. 

Конечно, с Трампом побеседуют. Чего бы он там не нес. Мало ли кто чего нес в наш адрес. Говорили со всеми, включая даже Шольца. И чего? Что изменилось? 

Пока нам не дадут того, чего мы хотим, та сторона может приплясывать хоть до морковкина заговения. 

Есть, разумеется, нюанс. То, «чего мы хотим», определяют у нас конкретные люди, а не сообщество встревоженных леммингов aka «военные блогеры». 

Кто-нибудь помнит знаменательное событие, которое произошло 13 марта 2023 года в стенах Государственной Думы? Ну, без подсказок и Яндекса? 

А ведь событие было потрясающее. Общенационального значения. Новость первых полос. 

Ладно, не буду томить: в этот день у нас в России, наконец, закончилась гражданская война. 

Меморандум о завершении Гражданской войны 1917-1922 гг. между белыми и красными подписали: Роман Антоновский от монархистов, Алексей Чадаев от право-левых ЛКПН, Герман Садулаев от большевиков, Владлен Татарский от анархистов-махновцев, Андрей Коробов-Латынцев от эсеров, Анастасия Удальцова от КПРФ, Станислав Наумов от ЛДПР и Николай Новичков от справедливороссов. 

Ну и депутат Госдумы Дмитрий Кузнецов (тот самый, который прошел в Думу по мандату Прилепина) тоже подписывал. 

Не спрашивайте меня, какое отношение имели все эти господа-товарищи к событиям 1917-1922 годов. Кто давал им полномочия подписывать сей меморандум. Что за шапито это было. В воюющей (натурально) стране. 

Почему всё это действо происходило в стенах серьезного государственного учреждения. Почему никакой Володин не пришел и не разогнал весь этот инфантильный цирк плетками. 

Смеетесь над BLM? Как там: люди, которые никогда не были рабовладельцами, каялись перед людьми, которые никогда не были рабами? 

У нас всё иначе. Всё серьезно. Государство дало согласие. Иначе как?

Ладно, подписали. И чего? Двух лет не прошло. 

Прилепин вдруг в ЖЖ написал списки крайне, по его мнению, правых господ. Перечислил известных людей, их взгляды. 

Эти люди в ответ сразу назвали список«доносом». 

Понеслось. 

Извините, а что у вас, дорогие, было в Думе 13 марта 2023 года ? Вы же, вроде, публично примирились. Зачем вы это делали? Для чего? Для информационного повода на три минуты? 

О чем спор? О том, кто больше патриот? Кто больше надоил из коровы с надписью «народ» на брюхе? 

Борис Корчевников пишет: «Записывать во «враги народа» и расправляться. Причем с кем? С Яной Поплавской? Или Сергеем Михеевым? Которые только за последние пару лет одели, обули, снарядили нашу армию на миллиарды уже рублей».

Прекрасно. Хотелось бы узнать, где Яна Поплавская и Сергей Михеев заработали эти миллиарды. Получили патенты на вакцину от рака? Написали сагу о приключениях Гарри Потникова? Чего они разработали? 

Ах, нет. Они просто собрали деньги с «народа». Ну, с этой темной безымянной массы. У которой правая рука не знает, что делает левая, а вот у Михеева и Поплавской прекрасно знает. Да, Борис? 

Так ведь и Прилепин этим самым и занят. Его люди. Тоже собирают. 

Я вот знаю много памятников и храмов. Построенных в XIX веке «на народные деньги». Там, наверное, тоже были сборщики, были казначеи, но мы не помним их имен. Может, историки помнят. 

А здесь у нас всё иначе. Ой, как иначе. Бойцы воюют, рискуют. Народ работает тяжело, отправляет деньги. 

А герои кто? Кого мы с вами знаем? Красно-белых волонтеров! Вот кого. У них там грамоты, медали, таримда-дай-м-дай, лучшие доярки этого сезона! Они останутся в нашей истории! 

Милые. 

Вы не красные. Вы не белые. Вы одинаковые. Вы шоумены. Люди шоу - бизнеса. 

У одного маска монархиста, у другого — коммуниста. За кулисами ваших шоу, мы знаем, вы причащаетесь из одних бокалов. Хеннесси? Или что там сейчас вам ставят в гримёрках? 

Вы срочносборщики, профессиональные патриоты, которые, как клопики, надуваетесь на крови народной, на народной войне.

Можно вас попросить хотя бы ваши дрязги за гранты и попилы оставить за кулисами? А? Без нас. 

Или бессмысленно? Выше ваших сил? 

Мы вас любим. И тех, и этих. Вы все красавцы, таланты, поэты. 

Можно, вы ваши клыки, вашу слюну, ваши интеллектуальные мышцы будете демонстрировать друг другу за сараями где-нибудь? Далеко? Вашу схватку за гранты и за донаты будете вести закулисно, а?  

Холмогоров — русский националист; Прилепин — интернациональный коммунист. Оплата согласно штатному расписанию. 

Мы всё понимаем. Нас — избавьте. 

Пожалуйста.

Когда доживаешь до моих лет и до моего состояния здоровья, невольно начинает тянуть на мемуары. 

Пора бы, знаете ли, уже. 

Потом подумаешь: какие там мемуары? Родилась, училась. Не была, не значилась. Не состояла, не участвовала. Чего там рассказывать?

Подумаешь во второй раз: батюшки! Есть, есть чего. Правда, никто не поверит. К примеру, я видела в реальности (по-настоящему, то есть, физически, во плоти) людей, которых КГБ облучал из розеток. Без шуток, серьезно. 

На тот момент я работала официально в родном институте лаборанткой. Однако мой муж (никакой не муж на тот момент) трудился корреспондентом в разных прогрессивных редакциях. И я там ему помогала на общественных началах, чтобы он в итоге поменьше занимался прогрессом, а побольше — традициями, созданием новой социальной ячейки, ну, всяким таким, консервативным.

Я набивала тексты (чужие) на компьютере, отвечала на телефонные звонки, разбирала почту. Сейчас бы сказали: секретарь-волонтер. Хотя «волонтер» — чересчур. Ведь иногда мне даже платили.

Так вот. Я общалась с НПЧ. Не с начальниками пожарной части, а с «нашими постоянными читателями». С посетителями. Если посетитель был нормальный, я отправляла его к сотрудникам. Если посетителя облучали из розетки, то никуда я его не отправляла, а общалась с ним сама. 

Никак нельзя было сказать: да пошел ты! Нет. Нужно было сидеть, слушать и вежливо поддакивать. Я даже пометки делала. «Что вы говорите? Так… Так… И они, значит, включают ваши будильники в три часа ночи. Не дают вам спать. Угу. Да, я слышала о пытках бессонницей».

Вы знаете, эти люди выглядят нормальными. Они были опрятны, приятны. С ясными глазами, богатым метафорическим языком. Часто у них на лицах блуждали эдакие снисходительные улыбки: «У вас есть радиоточка в доме? Ах, радиоприемника нет? Наивная вы. Он и не нужен. Они из радиоточки вещают вам прямо в мозг!»

Это я всё цитирую по памяти. Так ведь оно и было. Хотите верьте, хотите нет. Не скажу, что таких посетителей было много. Человек пять за все время. Но они были. Спросите у тех, кто работал в прессе в конце восьмидесятых, начале девяностых на мелких должностях. Уверена, картина будет схожей. 

Помимо тех, кого облучали, было множество других. Помню благообразного дядю, убеленного сединой. Он пришел к нам с папкой под мышкой. В папке была рукопись. Страниц семьсот, написанных убористыми каракулями, которые невозможно было разобрать. Хуже почерка врачей. Рукопись — подробный рассказ о том, как советское государство испортило дяде жизнь. Он хотел отправить её в Страсбург. От нас, как от прогрессивного издания, требовалось набрать эту рукопись на компьютере и распечатать на принтере. Больше, в общем, ничего. Когда я робко заметила, что мы такими услугами не занимаемся, что дядя может найти машинистку, заплатить, и ему всё сделают, он на меня натурально заорал. Он топал ногами. Он стучал об пол тростью. Он брызгал слюной. Мне было на тот момент двадцать один. Я питала почтение к пожилым людям. В какой-то момент я подумала, что он начнет бить меня тростью и размозжит мне  голову. Но он лишь пообещал, что допишет главу обо мне и о нашей редакции в своей рукописи — вот тогда-то мы попляшем. Когда всё это прочтут в Страсбурге. 

Это всё, если кто не понял, происходило ещё при СССР. 

Позже, в середине девяностых, в редакцию (уже другую) пришла дама. Она собиралась стать мэром Новосибирска. 

Милая такая женщина. С программой на сто двадцать пунктов. Помню из них два. Первый: сделать специальную улицу для консульств. С одинаковыми домиками. Чтобы по красоте. Второй: обязать все пункты общественного питания применять посуду из вафель. Гигиенично, практично. Экономия. Посуду мыть не надо, её съедят, экономия воды, моющих средств. Экология, короче. 

О чем я? Тогда никаких социальных сетей и ЛОМов не было. Как класса. Все подобные граждане ходили по редакциям. 

Сегодня это ни к чему. Есть интернет.

Прогресс в стране налицо. А регресс?

В то время, допустим, никто даму с вафельной посудой советником губернатора не назначал. 

А сегодня?

Ничего не скажу о Романе Алехине. 

Несмотря на все усилия наших военблогеров, наша армия продолжает наступать. Брать новые и новые населенные пункты, освобождать от укронацизма нашу землю. 

Поэтому я морально готовлюсь. И многим моим читателям, кстати, советую. Чтобы потом это вдруг не стало для вас какой-то неожиданностью. 

В течение года (или двух) к нам в страну могут прибыть самые разные граждане. Макс Бужанский, Ян Валетов, Миха «Анархист» Чаплыга. Господин Ермолаев. Господин Карасев. И многие, многие другие украинские говорящие головы. Которые ныне пока ещё пребывают на территории страны 404, а некоторые из них и на территории Европы. 

С довольствия их постепенно снимают. Войну Украина неизбежно проигрывает. Куда им прикажете? 

Россия — вот их будущее место силы. Начнут и меня, и вас учить патриотизму. Наше правительство будут учить править. Нашу армию — учить воевать. Станут писать на нас цедульки в прокуратуру, требовать посадить на двадцаточку. За некоторую неприветливость, знаете ли. 

Скажете, такого быть не может? Да вы что! После Бильченко? После Пикты, Монтян и Юрия, этого, Ивановича? 

Чем те хуже этих? Или эти тех? Одинаковые. Такие же. Если одни кому-то нужны, то ведь и другие вполне пригодятся. 

Шарий не так давно матом крыл нашего президента и мечтал, как украинский контрнахрюк похоронит всех наших бойцов. Бах-ба-бах! И вот он опять борец с нацизмом. 

Прелесть, чего там.

В общем, если что, не удивляйтесь. Мы ещё много чудес увидим. Включая даже Арестовича. Е. б. ж.

Скоро будет три года с начала Специальной Военной Операции.

Три года. Всё это время читаю в украинских пабликах о том, как Россия напала на бедную невинную страну. 

Ну, это наш враг. Чего ждать от него? Но ведь и у нас часто пишут, цитируя Путина: «Если драка неизбежна, нужно бить первым». 

Может, оно и так. В теории. Когда-нибудь, возможно, мы так и поступим. 

Но с Украиной было иначе. Это наши либералы сначала ноют о юриспруденции, о законе, а потом, когда их по закону берут за задницу, начинают кричать о бесчинствах, о том, что закон — это формальность. 

Так вот. Нам всем необходимо помнить, что на Украине мы действуем строго в рамках международного права. Того самого, на которое все давно начихали, но не мы. 

Ни на кого мы первыми не нападали. 

Итак. Вначале мы признали две республики. Донецкую Народную и Луганскую Народную. После этого мы заключили с ними обязывающий союзный договор. Включающий в себя и военную компоненту. Поскольку Украина на тот момент уже вела боевые действия против республик, мы, выполняя свои обязательства по договору, выступили на стороне наших союзников. 

Хоть укричитесь о формальностях, но юриспруденция — это и есть целый свод взаимосвязанных формальностей. 

Наш президент — юрист, все действия России на международной арене безупречны с точки зрения права. Включая и операцию на Украине. 

Однако не об этом я хотела сказать. Помимо юридических прав есть ещё и права моральные. Ни в каких кодексах они не прописаны, однако же для нашего общества, простите, это железобетон. 

Как только в стране сносят памятники советским воинам, у нас появляется моральное право раскатать эту страну в блин. Залить гипсом. Написать сверху: здесь жили уроды. И забыть. 

Это касается не только Украины, конечно. И трех стран Прибалтики касается, и Польши, и Чехии. 

Как только канцлер некой страны произносит фразу «геноцид русских — это смешно», у нас появляется моральное право уничтожить канцлера вместе со всеми его избирателями. 

Как только в стране возводят памятник Бандере, называют улицу именем Шухевича, у нас есть абсолютное моральное право проехать по этой стране на танках. Раз сорок туда и обратно. Потому что жители этот памятник приняли. Это название улицы приняли. Не сделали ничего. Братский народ? Ну, был братский, стал блядский. Дело такое.

Зиганули? Постмодерн? Ну, у нас сразу появляется право отстрелить вам репу. Маск вы или ноунейм. Юмора не понимаем. Салюта Беллами знать не хотим. Учитывайте наши двадцать семь миллионов, иначе всё может закончится плачевно. 

После всех ваших походов «на восток» у нас появилось право реагировать так, как мы пожелаем.

Сразу подчеркну: право. Не обязанность. Право нам дали (хотя мы и не просили об этом). Об этом господа, сносившие наши памятники, говорившие о нас всякое, делавшие всякое, должны помнить каждый день. И думать: воспользуемся ли мы своим правом или нет. А если воспользуемся, то когда. Их постельки должны быть мокрыми каждую ночь. 

Как и когда мы воспользуемся нашим моральным правом, решает наше военно-политическое руководство. Это понятно. 

Однако право-то есть. Уже. Повторю: не мы его выпрашивали. Нам они сами дали. И каждый, кто после этого на наш многострадальный народ пытается повесить какое-то чувство вины, должен моментально уходить в пешее. С ускорением. 

Спотыкаясь о свой поганый язык.

Знаете, иногда заходишь в пустой лифт, а там стойкий отвратительный запах дешевого мужского парфюма. И ты сразу понимаешь, что за персонаж ехал тут до тебя. Со всеми его чертами характера и предпочтениями. 

От речей госпожи Москальковой за километр воняет. Дешевым трехкопеечным пиаром. Тупым антикризом. Мальчиками с модными телефончиками, которые в крохотных кабинетах спешно придумывают «ответы обществу». Девяносто пятым кварталом, короче, всё это пахнет. Современным украинством. Отвратительно.

Сразу понятно, как начальство этих мальчиков (и они сами, и госпожа Москалькова, и господин Марков, и многие другие) относятся ко мне, к моим родным, к нашему обществу вообще, к нашей армии. 

Наверное, такое отношение к нам белые господа в англосаксонских посольствах невербально транслировали господину Маркову, известному завсегдатаю подобных мест. Да и другим. Мальчики ваши, милые политтехнологи, где учились? Чему?

Мы же, извините, по их общему мнению, дикари-с. Орда-с. Ватники с перекошенными от злобы лицами. Покажи нам то, что творилось в Русском Поречном, и мы - ого-го! - потребуем от власти немедленно. Чего, а? Убивать украинских детей, младенцев, женщин? А? Насиловать? Головы мирным жителям разбивать? Пленных пытать? Устроить из Украины Газу?

Чего вы так засуетились-то, дешевые вы наши? Наряды всем раздали. Долгарева стишки кропает, Поплавская стрелки переводит. 

Война не закончена, а уже такие пляски. 

Вы нам прямо сейчас Украину, украинцев, украинство начинаете впаривать, словно очередное чудесное решение всего из магазина на диване? Нет, не купим. Переключим канал. 

Бесполезно, не работает. 

Вы на самом деле полагаете, что у нас память, как у землеройки? Мы не помним ни Одессы второго мая, ни атаки на Луганскую ОГА, ни Горловской мадонны. Да? Мы не знаем, что такое украинство?

Москалькова говорит, что не надо видеть в Украине «империю зла». Какая фальшь! А кто-то видел? Именно империю? Серьезно? Кто-то вообще когда-нибудь называл так Украину? 

Нас называли, ага. Мистер Рейган. Но Украину — никто, никогда. Они там не империя, а фуфел. Банда, которая притворяется страной. Злая, само собой. Наемники Запада. 

Кстати, может, Москалькова ответит обществу, президенту, остальным — если там, на Украине, не зло, то СВО зачем? Это же логичный вопрос, нет? Зачем наши бойцы убивают таких хороших наших братьев, которые с мирным населением Курской области куском хлеба делятся? 

Потому что с точки зрения Москальковой, мы тут все с вами преступники, получается. 

«Ох, она меняет наших пленных!» Да вы что! Надо же. И как её речи помогают этому процессу? Та сторона сразу потекла, да, в этом нас убедить пытаетесь?

Не поклоняйтесь функции.

Ну, выгонят Москалькову, будет другой человек на её месте. Тоже начнет вытаскивать наших пленных. Возможно, успешнее. И, возможно, этот человек не станет гнать дешевых антикризов а ля Нэнька на фоне национальных трагедий. 

Ох, зря мальчики-политтехнологи испытывают ситуативный лоялизм нашего общества на прочность. Ни к чему это. «Плохо может кончится, родные» (с) 

Читайте Джина Шарпа. И не только. Образование — вещь. А дешевые политтехнологии — гнусь. 

Писатель Герман Садулаев разместил у себя текст. Не свой. Но разместил. 

Цитирую: «Регулярно цепной пёсик одного «псевдоправославного» олигарха Ромашка Антоновский называет сподвижников Захара Прилепина миньонами. Думая, что их можно этим уязвить. Глупый метросексуальный мальчик».

Я напомню ещё раз. Потому что этот платок я им буду приносить до тех пор, пока жива. 

Тринадцатого марта 2023 года Герман Садулаев сидел за одним столом с «глупым метросексуальным мальчиком» и подписывал с ним документ о завершении гражданской войны. 

Никто, напомню, не давал им никаких полномочий подписывать этот документ. Так что господа-товарищи действовали, что называется, «символически». Подавая, так сказать, пример. Иначе — зачем?

Они перед нами, перед всем обществом публично примирились. Бог с ней, с гражданской войной. Конкретно эти вот мужчинки в штанах подписали документ о примирении. 

И что же мы видим? Чего стоит их подпись? Чего стоит их слово? 

Может, им дуэль устроить, а? Как там у Высоцкого? На шпагах, пистолетах? Хотя сподручней было б вам на дамских амулетах! 

Можно на веерах. На пульверизаторах с одеколоном. 

У этих людей нет ни чести, ни совести, ни достоинства. Они не держат слова. 

Но по-прежнему — и с той стороны, и с этой — пытаются нас чему-то учить. 

Мумлю-му. Уцю-цю. 

Ох, противные. Метросексуалы? Да ладно. Прямо метро, да? 

Врать нельзя, ошибаться можно. Пропагандировать нельзя, шпилить друг друга — пожалуйста!   

Хочу напомнить своим читателям некоторые вещи. Которые у нас иногда забывают. В пылу информационной войны. 

Взять, допустим, Зеленского. Многие украинские паблики три года убеждали нас, что господин Зеленский, быть может, не очень хорошо справляется на земле, но уж в информационных технологиях он — настоящий дока. Любит, умеет, может. Офис президента Незалежной рулит. 

Так вот. Господин Зеленский не смог выиграть со своей командой высшую лигу КВН. Не осилил, да. Муж мой — мог, могли многие другие люди. Но не Зеленский. Увы-увы. Как там говорят? Третий сорт — не брак? 

Украинцы выбрали себе в президенты не просто кавээнщика, а кавээнщика третьесортного. Позорного. Пфуй! Не просто какой-то лучший клоун, а клоун паршивый, не смешной, не лауреат. 

Ой-ой, не Юрий Никулин, не Олег Попов. Дрянное заштатное шапито.

И, значит, этого слабосмешного лузера преподносят нам как победителя информационной войны? Да?

Ох, ребята. Кто-то из наших комедиантов, конечно, уехал. Бай-бай. О чем не говорят: основные остались. Они всегда под рукой у нашего правительства. Родина скажет «надо», они ответят «есть!»

Если бы наши власти хотели вступить в борьбу на уровне «квартала 95», давно бы уже всех там умыли. 

Это же всё на поверхности. У нас в руках — власть ключей. 

Например. Мы часто слышим, что украинские фронта освобождали Европу. Да? 

Завтра все наши силы на Украине могут получить соответствующие названия. Первый Украинский, Второй, Третий. Первый взял Авдеевку и развивает успех на Покровском направлении. Второй действует в Харьковской области. Третий — скоро освободит Суджу. Чего? Какой тут будет антикриз ОП?

Мы — наследники СССР. Мы официально можем лишить некоторые города звания «городов-героев». Иногда людей, совершавших преступления, лишали наград. А тут в чем проблема? 

И хохлам не надо будет сбивать звезды с постаментов. 

И т.д. И т.п. 

Наш креатив может залить украинский так, как при постройке плотин реки заливали сёла. Поцы захлебнулись бы. Три секунды.   

Но у нас, извините, серьезное государство. Натуральная Империя. 

Не КВН. Клоунов президентами мы не выбираем. 

Информационные войны так не ведем.

Простите.

Лишенец. 

Знаете такое слово? В детстве никогда его не слышала. Ну, может, у Ильфа и Петрова натыкалась. 

А вот в семье мужа словцо было в ходу. Обычно так обращались к бездомным животным, которых подкармливали. «Что ж ты, лишенец, такой худой? Ешь давай!»

На самом деле «лишенцами» называли не животных, а людей. Подозреваю, кстати, что среди моих предков такие имелись. 

Лишенец — человек, лишенный определенных прав. Пораженный в правах. По итогам гражданской войны в РСФСР многих прав лишили около десяти процентов населения. У них не было никаких избирательных прав (не могли голосовать, не могли быть избранными), они не имели право получать высшее образование (тут запрет был не формальный, а фактический). 

Они не могли быть судьями и адвокатами. Не могли состоять в профсоюзах. Налоги для них были выше, чем для всех остальных, а зарплаты — гораздо ниже.

Более того, лишение прав для определенных категорий граждан было официально внесено в Конституцию (!). И в первую, 1918-го года, и во вторую, 1925-го. 

Такое положение вещей сохранялось целых восемнадцать лет. С 1918-го по 1936-ой.

Прав лишали представителей «эксплуататорских классов». В общем, прав лишали проигравших в гражданской войне. Так как со стороны «красных» она велась на классовой основе, то и поражение в правах было классовым. Белогвардейцы, правда, входили в число лишенцев автоматом — вне зависимости от происхождения. 

Кстати, аналогичные меры принимали «белые» на тех территориях, которые контролировали. 

Без сантиментов. 

Когда наши «пророссийские украинцы» кричат о гражданской войне, они понимают, чего они выпрашивают? Фильтрация в Шереметьево покажется цветочками. 

Тут г-жа Пикта жалуется, что у неё паспорт «человека второго сорта», потому что его при определенных обстоятельствах могут отобрать. В отличие от тех россиян, которые получили гражданство по праву рождения. 

А как вам лишение всех прав лет на двадцать? Ы? Понравится? Тем более, что среди «пророссийских» так много любителей СССР. Должны, значит, приветствовать подобные практики. 

Но почему-то думаю, приветствовать будут вряд ли. 

Татьяна Монтян пишет: «Как же я ору с имперского высокомерия!»

Это о тех из нас, кто пишет разное о «тупых хохлах». 

Не знаю, зачем она орет постоянно. 

Но, может, она отправится орать «с имперского высокомерия» к своим соплеменникам, которые «с него» тоже почему-то беспрерывно орут. Будут орать там вместе. У них так принято, национальная особенность. 

А мы с вами в нашей империи будем наслаждаться нашим имперским высокомерием в тишине.  

Мы это заслужили, право. Разве мы многого просим?

О, вот и Гаспарян розовую слюнку пустил. Какие же мы, оказывается, одинаковые, с украинцами. 

Гаспарян опубликовал стихотворение Таксюра: «Два Ивана». Один Иван такой же, как другой. Оба православные, оба любят жизнь, оба хотят домой. Один хохол, другой кацап. Жалко обоих, сил нет.

Ой, стравили подлые англосаксы, стравили. Все одинаковые.

И у Долгаревой было такое же стихотворение.

Пошел, что называется, нарратив. 

Нас стравили, ага. При этом одни прыгали, кричали «москаляку на гиляку». Другие, правда, не прыгали и ничего не кричали. Но все — одинаковые.

Понеслась пропаганда в рай.  

Зачем Гаспарян писал свою книгу о денацификации Украины? К чему? Все одинаковые. У всех — своя правда. Мы их денацифицировать будем, а они нас — дерашифицировать? Так, получается?

У всех — своя правда.

И у тех, кто блокировал Ленинград, и у тех, кто сдыхал там от голода. Надо понимать и тех, и других. Все люди. Все мы Хомо Сапиенс. 

У тех, кто жег людей в печах, и у тех, кого жгли. Если бы они поговорили, такого бы не произошло, верно? Все ж одинаковые. 

Насильник и его жертва. Ребенок и педофил. Все, все одинаковые. Так трогательно, такой сироп. 

Все одинаковые. Наши пропагандисты, которые получили вдруг отмашку из АП, видимо, на скорое «мирное сосуществование». И украинские, которые такой отмашки не получили. По-прежнему пляшут, мечтают оставить один процент от нашей нации, чтобы этот процент платил украинцам репарации.

Видите ли. Я — охранитель. Пытаюсь избавить нашу страну от смуты. Это — главная цель. 

Если я вижу, что наша пропаганда начинает втирать обществу такие вещи, которые общество могут вскоре довести до белого каления, до ярости, до ненависти уже не к украинцам, а к нашим собственным пропагандистам, я об этом говорю. 

Сообщаю. Предупреждаю. Что я могу ещё? 

Если собственная пропаганда тычет в наше общество, как в медведя хворостиной, что я могу сделать? 

Это ж не американцы. Не USAID. Это собственные политтехнологи работают. Думают, у них в руках пульт: в виде тг-каналов, общественно-политических программ. А общество — даже не бараны, а такой прибор. Ставишь на «ненависть к хохлам» — выдаст ненависть. Ставишь на «братские чувства к хохлам» — выдаст братские чувства. 

Эффективные, сука, менеджеры сейчас рулят. Им спустили проблему «скоро конец СВО». Они отрабатывают, как умеют. 

А умеют они вот так. 

А я вспоминаю самолет, который летел на Филиппины.  Там летчик дал сынишке порулить. Самолет упал. 

Кто у нас дал порулить информационным полем страны этим инфантильным инфузориям, вроде Чадаева? 

Извините, нервничаю. Я же с вами — на борту. 

«Нам стали слишком малы твои тертые джинсы, нас так долго учили любить твои запретные плоды» (с) Древняя песня. А какая всё-таки прозорливая оказалась.  

Запретные плоды Запада. Права человека, свобода слова, демократия. Всё это, оказывается, была мишура. Стеклянные бусы для туземцев. Нравится? Меняемся. Вы нам — Манхэттен, мы вам даже не стекляшки. Парламентаризм, угу. Два срока для президента. К чему изобретать велосипед?

Сюда можно отнести и неприятие коллективной ответственности. Человек не должен отвечать за преступления, которые совершили другие. Ни по какому поводу. Будь он с преступниками одной расы, или одной национальности. Принадлежал ли он к той же религиозной конфессии. И т.д. И т.п. Нельзя человека за это осуждать, если сам он ничего не делал. Такой принцип.

А что мы видим в реальности? Этот текст я набираю на телефоне — айфон 12 про макс. Вышел осенью двадцатого года. С весны двадцать второго я не могу пользоваться многими его функциями. Платить в магазинах с помощью NFC, добавлять дебетовые и кредитные карты. Заблокированы приложения банков, другие необходимые программы. Так корпорация Эппл наказывает меня за СВО. Но ведь не только меня — всех граждан России. Разом. Извините, коллективная ответственность. По признаку гражданства и рождения. 

На каждом из нас — сотни санкций. Которые касаются нас иногда прямо, иногда опосредованно. Виноваты все мы. Наши спортсмены, наша культура, каждый русский — жив он или преставился двести лет назад. 

Видели, как извиваются наши релоканты? Умер недавно Валерий Хаит. Виктор Шендерович пишет маленький некролог. Что в нём? «Умер — в день очередных путинских ударов по его родной Одессе. <…> Светлая память, дорогой Валерий Исаакович. И — простите нас, бедных убийц…» Удары, заметьте, путинские, а кается Шендерович. Казалось бы, он ведь уехал. Осудил СВО. Он еврей, наверняка имеет израильское гражданство. В чем его вина перед одесситами? Дело понятное: в том, что он родился в России, говорит на русском. Коллективная ответственность. Должен постоянно целовать ботинок, подставлять пятую точку, а иначе так нагнут его старую морщинистую фигурку — мало-то не покажется. Вспомните госпожу Овсянникову. Украинцы уволили её в Германии (!). Зря ползала перед ними в грязи. Плохо ползала, мало лизала, не понравилось. Пошла, тварь. 

Теперь поворачиваем голову оттуда — сюда. Вспомним: хотя бы один беглый украинец попросил прощения у нас? Ну, Олег Царев? Бухнулся после ударов по Белгороду на пол в студии, заплакал и сказал: простите нас, бедных убийц! 

Вырвала Монтян у себя немытые патлы, заверещала: «Как мы виноваты перед вами, дорогие россияне! Мы это всё допустили, мы плохо работали! Mea culpa, mea maxima culpa!!» 

Да никогда такого не было. Более того, никто и не просит, никто и не требует. Мы — не Запад, слава Господу за маленькие милости. Мы никакую коллективную ответственность не вводим. 

Из-за этого беглые украинцы почему-то думают, что они могут сесть на шею, свесить ножки. Могут учить нас тут жить. Как-то без них жили четверть века, а тут оказалось, что и шагу без них ступить нельзя. Такие, понимаете ли, необходимые. 

Они разные, эти беглые. Павел Волков — красный. Желает вновь гражданской войны здесь и рек крови. Но говорит застенчиво: он, мол, за диктатуру пролетариата. Светлана Пикта — русская националистка. Если таджик изнасиловал кого-нибудь, то всех таджиков, по её мнению, надо сразу же выслать. Ну, Пикта из Украины, надо понимать. Там их учили коллективной ответственности. Которая саму её не касается, само собой.

Они все такие разные. При этом все хотят отмены фильтрации в Шереметьево. Казалось бы: там отделяют агнцев от козлищ, праведных от неправедных. Перед нами как раз отсутствие коллективной ответственности. Почему же украинцы против?

Ответ прост. Им невыносимо, когда негры досматривают белых людей и решают, кого пустить, а кого нет. Унтерменши фильтруют уберменшей. Смертные фильтруют богов. Мокша решает, может ли южнорусский пройти. 

Вот что их убивает. Они все так против нацизма, что даже свои именные свастики не носят.

Многие говорят, что Долгарева пишет скверные стихи. 

Это, так скажем, ошибка. Дело в том, что «Аничка» никаких стихов больше практически не пишет. Ни хороших, ни плохих, никаких. 

Она пишет политические декларации, вяло и лениво разбитые на «стихотворный лад»:

«Телеведущий будет говорить,
Что мирным соглашениям в Стамбуле
Альтернативы нет. А почему
В Стамбуле? — это так я, наугад,
Ведь где-нибудь, конечно, их подпишут». 

Что это? Зачем это? «Телеведущий» — в данном случае — опять неуклюжий эвфемизм. Пропаганду можно (и нужно, конечно) обвинять в том, что она плохо работает. Никудышно. Такое, увы, «имеет место быть». Но пропаганду нельзя обвинять в том, что она — пропаганда. Куда без неё? 

Телеведущие никаких договоров не подписывают. Ни в Стамбуле, нигде. Подписывает известно кто. Он даже в размер встает удачно. «Владимир Путин будет говорить, что мирным соглашениям в Стамбуле…» 

Но «Аничка» никогда такое не напишет. Потому что потому.

Всё страньше и страньше. Всё чудесатее и чудесатее.

Слушаю душеспасительную беседу экстремиста-террориста Арестовича с иноагентом Латыниной. О чём же беседуют эти люди, внесенные во все реестры Российской Федерации? 

Будете смеяться, не поверите. О том, что все — одинаковые. Да-да. Г-н Арестович прямо так и говорит: нет, говорит, виноватых, все правые. У всех своя правда. Это, говорит, только у подлой Демпартии США и у USAID были виноватые. Преступники и жертвы. А на деле только сами демократы и виноваты. Ну и Киссинджер. В общем, американцы по всему миру наделали кровавых язв, с их помощью управляли планетой. Создавали вечную проблему, а потом десятилетиями её, типа, решали. Прямо глаза открыл! Прямо взмахом нижней челюсти превратил всех конспирологов планеты в трезвомыслящих людей, а бывших трезвомыслящих — в идиотов и лохов. Ну, экстремист, ну, молодец! 

Но теперь, говорит, всё будет иначе. Ведь США почему раньше такие злые были? Потому что велосипед у них имелся, но Байден с него падал. А теперь у Штатов есть Трамп. Другое дело! Все проблемы решит взмахом пера. Палестинцев из Газы выселит куда-нибудь, с глаз долой. Гренландию у Дании отберет, Канаду присоединит. Осчастливит, короче, сразу миллионы. Не президент, а кудесник. Всего-то надо десять бумаг подписать. 

Кстати, войну на Украине прекратит. Эту, по нынешним словам Арестовича,  отвратительно бессмысленную войну. Мирись-мирись-мирись, и больше не дерись!

Думаешь, где ты это всё не так давно слышала? Ба! Да на Первом же канале, в программе Артёма Шейнина. Там как раз г-н Чадаев (не экстремист и не террорист, а патриот) что-то похожее говорил. Мол, мы с Украиной не братья, потому что мы — сестры. А между сёстрами бывает всякое, но всё, конечно, утрясется. 

Потом внезапно вспоминаешь, как г-н Чадаев с г-ном Арестовичем тоже разные беседы вели. Прямо во время СВО. А что такого? Политтехнолог и манипулятор политтехнологу и манипулятору в латте не наплюет. 

Может, они и сегодня между собой общаются, опыляют друг друга идеями… Мудрыми своими. 

И тут ловишь себя на мысли: это всё ещё конспирология или уже трезвый взгляд на вещи? У нас-то пока никто схемы оплат, грантов и темников не вскрыл. Ходим впотьмах. 

По нашему информационному пространству, которое летит, похоже, без руля и ветрил неведомо куда. 

Г-н Прилепин сначала размещает текст (не свой, но соратника), где мы с украинцами — один народ, и всё у нас будет хорошо. Завтра же. Не буквально завтра, а теоретически — «завтра». Как СВО закончится, так и будет. Помиримся. Наверное, как «белые» с «красными» в Думе. Подмахнем документик, пропечатаем в газете — и шабаш!

А потом, чуть позже, г-н Прилепин публикует стихотворение, автор которого требует войны до талого, потому что все нацисты должны быть наказаны, кровь их жертв вопиет. 

Г-н Прилепин, насколько я помню, когда служил, был спецом по работе с личным составом. 

Представила себе напутственную речь: «Доблестные бойцы славной Российской Армии! Беспощадно уничтожайте в бою ваших любимых братьев и будущих сограждан, которые по-семейному делятся последним куском хлеба с мирным населением оккупированных ими русских территорий — перед тем, как жестоко это население изнасиловать и убить!» 

Не ёрничаю ни в коем случае, в этом случае это попросту неприлично и глупо. Однако действительно не понимаю: это уже шизофрения или так, легкое расстройство. 

Борис Якеменко на канале Владимира Соловьева произносит спич, который вызывает гнев у Дмитрия Стешина, которого рекомендовал как одного из лучших военных корреспондентов Владимир Соловьев, у которого работает Борис Якеменко. Светлана Пикта поддерживает Дмитрия Стешина, который регулярно появлялся в эфирах у Владимира Соловьева, где бывала и сама Светлана Пикта, которая требовала примерно наказать Владимира Соловьева за то, что он назвал «подонками» двух погибших бойцов. 

В социальных сетях о подобных отношениях пишут «всё сложно». 

А обществу что делать со всем этим винегретом? «Все перепуталось, и некому сказать, что, постепенно холодея, всё перепуталось, и сладко повторять…»  (с)