Для понимания причин и процессов изменения языков хорошо годится история эсперанто.
Язык специально скроенный польским евреем из наиболее общеупотребимых слов в "общенейтральном" произношении, с агглютинативной, но в основе индоевропейской грамматикой, в своём роде "латинский пиджин" с присадками популярнейших слов от варварства всея империума. Язык принципиально регулярный, принципиально неизменный в основах, принципиально созданный для общения, равенства и братства — без распознавания "свой-чужой" по шибболетам, без выпадающих из текущей парадигмы реликтовых грамматических построений, "исключений" числом пять-пятьдесят-пятьсот слов и десяти схем склонения-спряжения. 16 всеобщих правил, словарик на две с половиной тысячи терминов — вперёд, общайтес люди всего бела света.
Казалось бы, что может пойти не так? Но эсперанто породил целую языковую семью! Нет, это всё индоевропейские языки, так что точнее — языковую группу. Первый отпрыск отпочковался двадцать лет спустя публикации предка, на первой же международной конференции эсперантистов.
Породил его первый эсперантист во Франции Луи де Бофрон, после пары десятилетий пропаганды эсперантизма же — прошедшую улучшайзинг версию он назвал "идо". Как и любой улучшайзинг, работа де Бофрона состояла в восстановлении несломанного и исправлении работающего, чтобы оставить свою марку — можно сказать, идо несколько приблизил эсперанто к французским ожиданиям, ценой удаления международного языка от иных же народов, для чего наломал дров из несущих конструкций, которые подменил на костыли.
Так часть сообщества эсперантистов, языка объединения, отделилась в тусовочку имени Луи де Бофрона. Чем были далее заняты идиоты идоисты? Улучшайзингом уже самого идо, так что грамматики и лексиконы обновлённых версий идо устаревали с такой же скоростью, как апдейты украинской мовы (белорусскую даже как-то реже перетрахивают), так что идоисты делились, что республиканские парламентарии или масонские секты, на группировки от древнего благочестия до прогрессивного авангарда. Параллельно ему другой француз, Рене де Соссюр (брат Брата), тоже начал улучшайзить эсперанто, выпуская уже версии имени себя.
Датский лингвист Отто Есперсен, главный специалист страны по английскому языку, а также соратник де Бофрона в деле пропаганды эсперанто, а позже идо, в своё время сам занялся улучшайзингом идо, породив свой "новиаль", отстоящий от идо, как тот от эсперанто — и совершенно уже выбросивший базовые принципы эсперанто.
Под видом исправления и улучшения так называемых багов эсперанто, амбициозные лингвисты создавали секты говорящие на идиолекте ("личном языке") основателя.
Впрочем, каждое из таких ответвлений хирело и вяло со смертью основателя, чтобы в будущем быть вновь обнаруженными хоббистами в поисках единорогов.
Эсперанто всё так же жив и используется как... тайный язык сообщества между хоббихорсерами и сектой. С мировым признанием всё так же никак. Остальные просто учат тачик-инглиш и едут демпинговать заработную плату американцев по зову Капитала — вульгарная латынь будущего сего миллениума.
То есть язык, как глотта — не средство коммуникации, от чего язык постоянно ускользает, меняется, делится. Язык это средство исключительного общения, для разделения свой-чужой, неприязни к чужаку и восприимчивости к "свояку".
Кто самый свойский свояк? Локальный лидер, чей личный говор, идиолект, становится нормой его клики. Если лидер это текущий король Фʁанции и его отец не затравил за гʁассиʁование, то чеʁез век ʁэкать будет вся стʁана вслед за господами, а ещё чеʁез два — от Швеции до Поʁтугалии.
Логос есть понятное любому разумному изложение. Глосса же — не про любого, но про своего, про признание и отрицание поверх логоса.
Если человек это животное владеющее логосом, то до-человек логосом не владел — но, не исключено, трещал на глоссе что попугай: просто содержание его было до-логичное.
Уже потом лысеющую обезьяну колонизировал Логос и не-бонобо увидел просвет Бытия, и даже смог это понятно сказать.
Если же логос оставил эту зверушку, то это и не человек в строгом смысле слова. Ну, по Аристотелю.
Для понимания причин и процессов изменения языков хорошо годится история эсперанто.
Язык специально скроенный польским евреем из наиболее общеупотребимых слов в "общенейтральном" произношении, с агглютинативной, но в основе индоевропейской грамматикой, в своём роде "латинский пиджин" с присадками популярнейших слов от варварства всея империума. Язык принципиально регулярный, принципиально неизменный в основах, принципиально созданный для общения, равенства и братства — без распознавания "свой-чужой" по шибболетам, без выпадающих из текущей парадигмы реликтовых грамматических построений, "исключений" числом пять-пятьдесят-пятьсот слов и десяти схем склонения-спряжения. 16 всеобщих правил, словарик на две с половиной тысячи терминов — вперёд, общайтес люди всего бела света.
Казалось бы, что может пойти не так? Но эсперанто породил целую языковую семью! Нет, это всё индоевропейские языки, так что точнее — языковую группу. Первый отпрыск отпочковался двадцать лет спустя публикации предка, на первой же международной конференции эсперантистов.
Породил его первый эсперантист во Франции Луи де Бофрон, после пары десятилетий пропаганды эсперантизма же — прошедшую улучшайзинг версию он назвал "идо". Как и любой улучшайзинг, работа де Бофрона состояла в восстановлении несломанного и исправлении работающего, чтобы оставить свою марку — можно сказать, идо несколько приблизил эсперанто к французским ожиданиям, ценой удаления международного языка от иных же народов, для чего наломал дров из несущих конструкций, которые подменил на костыли.
Так часть сообщества эсперантистов, языка объединения, отделилась в тусовочку имени Луи де Бофрона. Чем были далее заняты идиоты идоисты? Улучшайзингом уже самого идо, так что грамматики и лексиконы обновлённых версий идо устаревали с такой же скоростью, как апдейты украинской мовы (белорусскую даже как-то реже перетрахивают), так что идоисты делились, что республиканские парламентарии или масонские секты, на группировки от древнего благочестия до прогрессивного авангарда. Параллельно ему другой француз, Рене де Соссюр (брат Брата), тоже начал улучшайзить эсперанто, выпуская уже версии имени себя.
Датский лингвист Отто Есперсен, главный специалист страны по английскому языку, а также соратник де Бофрона в деле пропаганды эсперанто, а позже идо, в своё время сам занялся улучшайзингом идо, породив свой "новиаль", отстоящий от идо, как тот от эсперанто — и совершенно уже выбросивший базовые принципы эсперанто.
Под видом исправления и улучшения так называемых багов эсперанто, амбициозные лингвисты создавали секты говорящие на идиолекте ("личном языке") основателя.
Впрочем, каждое из таких ответвлений хирело и вяло со смертью основателя, чтобы в будущем быть вновь обнаруженными хоббистами в поисках единорогов.
Эсперанто всё так же жив и используется как... тайный язык сообщества между хоббихорсерами и сектой. С мировым признанием всё так же никак. Остальные просто учат тачик-инглиш и едут демпинговать заработную плату американцев по зову Капитала — вульгарная латынь будущего сего миллениума.
То есть язык, как глотта — не средство коммуникации, от чего язык постоянно ускользает, меняется, делится. Язык это средство исключительного общения, для разделения свой-чужой, неприязни к чужаку и восприимчивости к "свояку".
Кто самый свойский свояк? Локальный лидер, чей личный говор, идиолект, становится нормой его клики. Если лидер это текущий король Фʁанции и его отец не затравил за гʁассиʁование, то чеʁез век ʁэкать будет вся стʁана вслед за господами, а ещё чеʁез два — от Швеции до Поʁтугалии.
Логос есть понятное любому разумному изложение. Глосса же — не про любого, но про своего, про признание и отрицание поверх логоса.
Если человек это животное владеющее логосом, то до-человек логосом не владел — но, не исключено, трещал на глоссе что попугай: просто содержание его было до-логичное.
Уже потом лысеющую обезьяну колонизировал Логос и не-бонобо увидел просвет Бытия, и даже смог это понятно сказать.
Если же логос оставил эту зверушку, то это и не человек в строгом смысле слова. Ну, по Аристотелю.
BY Χάων
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram Messenger Blocks Navalny Bot During Russian Election Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin.
from tw
