Хмурое октябрьское утро над встревоженной взъерошенной Москвой.
Над страной нависло тревожное ожидание давно назревших и перезревших решений. Как ни хотелось бы даже не «некоторым», но многим, после вчерашнего публичного выяснения отношений, когда «мусор» был – впервые за многие годы – выметен из-под под толстого элитного номенклатурного «ковра», продолжать дальше делать вид, что все нормально, все идет по плану, нельзя. Трудные решения неизбежны.
Мы глядим на облетевшую за последние три недели позолоту пиара на здании нашего государства с некоторым недоумением.
Да, нам, что уж говорить, нравилась и эта позолота, и эти рюшечки танковых биатлонов, и эти звонкие лозунги…. Но мы, ведь, все чувствовали в них фальшь, особенно на фоне становившихся все более тревожными вестей с фронта. Мы же все видели, как наша власть замыкается в себе, отмахиваясь от вопросов со стороны общества. Мы кожей ощущали момент, когда власти придется с обществом объясниться. Мы понимали, что это неизбежно. Мы понимали, что правда будет неприятной и чем дальше откладывается объяснение, тем более болезненной эта правда будет.
Способность говорить с обществом пиаром не заменишь, ровно также, как бетонный каркас дома не заменить пышной лепниной.
Поверьте, друзья, нам будет легче без опавшей с нашего общего дома позолоты и потрескавшихся за многие годы нахождения на «фасаде» ангелочков и амурчиков. Не то, чтобы я был таким уж поклонником политического конструктивизма, хотя обожаю конструктивизм архитектурный. Но здание, увешанное таким количеством декораций, таким количеством архитектурных излишеств, таким количеством лишних людей, функции которых непонятны и за которыми тянется длинная череда провалов, устоять под ветром глобальных перемен не могло. Особенно, если ураган у тебя в палисаднике.
Обрушиться должно было либо здание, либо декорации.
И то, что здание нашего государства стоит (а оно – стоит, поверьте мне), то, что гражданское общество, еще только нарождающееся (не считать ли гражданским обществом ту шваль, которая сейчас как тараканы бежит из страны или мелко гадит по углам, сидя на зарплате в каком-нибудь государственном ВУЗе), готово подставить плечо государству, - говорит о том, что мы победим в войне с становящейся густой мрак «коллективного Запада». Я в этом совершенно уверен.
А то, что наш враг после вчерашнего выяснения отношений у нас бурно радовался…. Есть такое. Но поверьте, пока мусор копился под нашим толстым элитным ковром, наш враг и на Украине, и на Западе делал то же самое. Только тихо, пока мы не видим, увлеченные очередными бодрыми рапортами. Лишь изредка позволяя себя публичные насмешки, подобные интервью Залужного.
Да, вчера у них была большая радость. Правда. Но для нас главное, чтобы у нас под ковром мусор больше не копился. Чтобы поводов втихаря хихикать над нами (публично восторгаясь нами – вообще, когда тебя начинает хвалить враг, надо мгновенно напрягаться) было меньше. И помните, - выметенный из-под ковра мусор, - всего лишь мусор. Не надо вокруг него устраивать ритуальные танцы, хороводы плакальщиц и симпозиумы. Его надо просто убрать в мусорное ведро.
Так, что помолчим, коллеги. Мы уже все вчера и позавчера всем сказали. И, поверьте, все всё услышали, даже те, кто продолжает делать вид, что не слышит.
Просто помолчим и дадим Верховному Главнокомандующему время на обдумывание и принятие решений. Он у нас человек небыстрый, как и наша небыстрая страна. Но решения принимает жесткие. Мало после никому не кажется.
Помолчим. Тем более, что наш противник больше всего боится именно этого – когда мы угрюмо молчим.
Хмурое октябрьское утро над встревоженной взъерошенной Москвой.
Над страной нависло тревожное ожидание давно назревших и перезревших решений. Как ни хотелось бы даже не «некоторым», но многим, после вчерашнего публичного выяснения отношений, когда «мусор» был – впервые за многие годы – выметен из-под под толстого элитного номенклатурного «ковра», продолжать дальше делать вид, что все нормально, все идет по плану, нельзя. Трудные решения неизбежны.
Мы глядим на облетевшую за последние три недели позолоту пиара на здании нашего государства с некоторым недоумением.
Да, нам, что уж говорить, нравилась и эта позолота, и эти рюшечки танковых биатлонов, и эти звонкие лозунги…. Но мы, ведь, все чувствовали в них фальшь, особенно на фоне становившихся все более тревожными вестей с фронта. Мы же все видели, как наша власть замыкается в себе, отмахиваясь от вопросов со стороны общества. Мы кожей ощущали момент, когда власти придется с обществом объясниться. Мы понимали, что это неизбежно. Мы понимали, что правда будет неприятной и чем дальше откладывается объяснение, тем более болезненной эта правда будет.
Способность говорить с обществом пиаром не заменишь, ровно также, как бетонный каркас дома не заменить пышной лепниной.
Поверьте, друзья, нам будет легче без опавшей с нашего общего дома позолоты и потрескавшихся за многие годы нахождения на «фасаде» ангелочков и амурчиков. Не то, чтобы я был таким уж поклонником политического конструктивизма, хотя обожаю конструктивизм архитектурный. Но здание, увешанное таким количеством декораций, таким количеством архитектурных излишеств, таким количеством лишних людей, функции которых непонятны и за которыми тянется длинная череда провалов, устоять под ветром глобальных перемен не могло. Особенно, если ураган у тебя в палисаднике.
Обрушиться должно было либо здание, либо декорации.
И то, что здание нашего государства стоит (а оно – стоит, поверьте мне), то, что гражданское общество, еще только нарождающееся (не считать ли гражданским обществом ту шваль, которая сейчас как тараканы бежит из страны или мелко гадит по углам, сидя на зарплате в каком-нибудь государственном ВУЗе), готово подставить плечо государству, - говорит о том, что мы победим в войне с становящейся густой мрак «коллективного Запада». Я в этом совершенно уверен.
А то, что наш враг после вчерашнего выяснения отношений у нас бурно радовался…. Есть такое. Но поверьте, пока мусор копился под нашим толстым элитным ковром, наш враг и на Украине, и на Западе делал то же самое. Только тихо, пока мы не видим, увлеченные очередными бодрыми рапортами. Лишь изредка позволяя себя публичные насмешки, подобные интервью Залужного.
Да, вчера у них была большая радость. Правда. Но для нас главное, чтобы у нас под ковром мусор больше не копился. Чтобы поводов втихаря хихикать над нами (публично восторгаясь нами – вообще, когда тебя начинает хвалить враг, надо мгновенно напрягаться) было меньше. И помните, - выметенный из-под ковра мусор, - всего лишь мусор. Не надо вокруг него устраивать ритуальные танцы, хороводы плакальщиц и симпозиумы. Его надо просто убрать в мусорное ведро.
Так, что помолчим, коллеги. Мы уже все вчера и позавчера всем сказали. И, поверьте, все всё услышали, даже те, кто продолжает делать вид, что не слышит.
Просто помолчим и дадим Верховному Главнокомандующему время на обдумывание и принятие решений. Он у нас человек небыстрый, как и наша небыстрая страна. Но решения принимает жесткие. Мало после никому не кажется.
Помолчим. Тем более, что наш противник больше всего боится именно этого – когда мы угрюмо молчим.
BY Профессор смотрит в мiръ. Авторский Анонимный канал Дмитрия Евстафьева
Crude oil prices edged higher after tumbling on Thursday, when U.S. West Texas intermediate slid back below $110 per barrel after topping as much as $130 a barrel in recent sessions. Still, gas prices at the pump rose to fresh highs. NEWS The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform.
from tw
