Неудаща

Forwarded from #Шалимовправ

Дело Кагарлицкого – поворотное в решении интеллектуального вопроса в современной России

Недавно в одной из подборок о каком-то инфоповоде моя цитата пососедствовала с мнением Бориса Кагарлицкого (признанного иноагентом). А я его в детстве по телевизору в программе «Времена» Владимира Познера видел. Побежал своим про это рассказывать с гордостью в тот день.

Я не левак, как Кагарлицкий, но, чтобы снискать уважение, не надо быть единомышленниками, тот научный, экспертный уровень, на котором находится Борис Юльевич, тот жизненный бэкграунд, который у него есть в биографии, достаточны для того, чтобы не подлавливать его на словах и тем более за них ему не предъявлять. Особенно тем, кто видит зло в том, чего не понимает.

Все эти мысле- и слово- преступления, конечно, придуманы теми, у кого мало своих мыслей и сложности с их словесным выражением. Тем не менее, теперь поле интеллектуального дискурса не только общественного, но всего гуманитарного оказалось заминировано не меньше, чем поля Запорожья. Не знаешь, на чем подорвешься. Каждый текст вычитываешь, ищешь потенциальную для себя опасность. Литературовед, анализируя роман в научной статье, может нарваться на пропаганду гомосексуализма, юрист в комментарии после процесса на соучастие в запрещенной деятельности, социолог в разборе кейса на оправдание терроризма, политологи все скоро будут ходить по лезвию ножа от сочувствия экстремизму. Нам всем теперь молчать? Примитивизироваться? Врать? Точно, так будет лучше? Вы уверены, что обойдетесь без современного настоящего гуманитарного и общественного знания, вас устроит только его догматическая словесная имитация от лояльных дилетантов?

Дело Кагарлицкого будет слишком шумным. Именно потому, что Кагарлицкий очень вписан в политическую элиту: с кем-то создавал исследовательские конторы, с кем-то политтехнологические институты, с кем-то проекты делал лево-центристские. Именно потому, что Кагарлицкий – коренной москвич из профессорской семьи, он плоть от плоти столичной интеллигенции, которая представляет собой огромную паутину связей. И если кто-то в Коми решил, что неплохо бы интеллектуалам из Москвы показать Сыктывкар, то делать лучше это через проведение соответствующего туристического закона в ГосДуме, принимаемого бывшими и настоящими друзьями, коллегами, учениками и даже сочувствующими политическими противниками Кагарлицкого, а не через его эпатирование в местное СИЗО.

Но дело Кагарлицкого может быть поворотным для решения интеллектуального вопроса в современной России: или добро пожаловать всем нам на новый философский пароход, или если не полная интеллектуальная свобода, так обозначение границ заповедника выражения оценок, мнений, гипотез, теорий, публикации исследований без страха наказания за них.

У меня нет иллюзий, что страна без интеллектуалов не справится. Вполне выживала же в ХХ веке после нескольких таких высылок и чисток, признавая целые науки буржуазными и вредными. Но точно ли стоит повторять и повторять в бесконечном колесе перерождений такое упрощение, подрезание крыльев собственной Родине?

Ведь гуманитарное знание, как и «поэзия, красота, романтика, любовь — это именно то, для чего мы живем».

Telegram

T34

Театр военных действий
🔩Закручивание гаек.
@tass_agency ФСБ возбудила дело об оправдании терроризма в отношении социолога Бориса Кагарлицкого (признан в РФ иноагентом).
@forbesrussia За публичное оправдание терроризма в интернете может грозить до семи лет…

www.group-telegram.com/tw/dirtytatarstan.com/46707

14.8K viewsJul 26, 2023 at 13:16

Дело Кагарлицкого – поворотное в решении интеллектуального вопроса в современной России

Недавно в одной из подборок о каком-то инфоповоде моя цитата пососедствовала с мнением Бориса Кагарлицкого (признанного иноагентом). А я его в детстве по телевизору в программе «Времена» Владимира Познера видел. Побежал своим про это рассказывать с гордостью в тот день.

Я не левак, как Кагарлицкий, но, чтобы снискать уважение, не надо быть единомышленниками, тот научный, экспертный уровень, на котором находится Борис Юльевич, тот жизненный бэкграунд, который у него есть в биографии, достаточны для того, чтобы не подлавливать его на словах и тем более за них ему не предъявлять. Особенно тем, кто видит зло в том, чего не понимает.

Все эти мысле- и слово- преступления, конечно, придуманы теми, у кого мало своих мыслей и сложности с их словесным выражением. Тем не менее, теперь поле интеллектуального дискурса не только общественного, но всего гуманитарного оказалось заминировано не меньше, чем поля Запорожья. Не знаешь, на чем подорвешься. Каждый текст вычитываешь, ищешь потенциальную для себя опасность. Литературовед, анализируя роман в научной статье, может нарваться на пропаганду гомосексуализма, юрист в комментарии после процесса на соучастие в запрещенной деятельности, социолог в разборе кейса на оправдание терроризма, политологи все скоро будут ходить по лезвию ножа от сочувствия экстремизму. Нам всем теперь молчать? Примитивизироваться? Врать? Точно, так будет лучше? Вы уверены, что обойдетесь без современного настоящего гуманитарного и общественного знания, вас устроит только его догматическая словесная имитация от лояльных дилетантов?

Дело Кагарлицкого будет слишком шумным. Именно потому, что Кагарлицкий очень вписан в политическую элиту: с кем-то создавал исследовательские конторы, с кем-то политтехнологические институты, с кем-то проекты делал лево-центристские. Именно потому, что Кагарлицкий – коренной москвич из профессорской семьи, он плоть от плоти столичной интеллигенции, которая представляет собой огромную паутину связей. И если кто-то в Коми решил, что неплохо бы интеллектуалам из Москвы показать Сыктывкар, то делать лучше это через проведение соответствующего туристического закона в ГосДуме, принимаемого бывшими и настоящими друзьями, коллегами, учениками и даже сочувствующими политическими противниками Кагарлицкого, а не через его эпатирование в местное СИЗО.

Но дело Кагарлицкого может быть поворотным для решения интеллектуального вопроса в современной России: или добро пожаловать всем нам на новый философский пароход, или если не полная интеллектуальная свобода, так обозначение границ заповедника выражения оценок, мнений, гипотез, теорий, публикации исследований без страха наказания за них.

У меня нет иллюзий, что страна без интеллектуалов не справится. Вполне выживала же в ХХ веке после нескольких таких высылок и чисток, признавая целые науки буржуазными и вредными. Но точно ли стоит повторять и повторять в бесконечном колесе перерождений такое упрощение, подрезание крыльев собственной Родине?

Ведь гуманитарное знание, как и «поэзия, красота, романтика, любовь — это именно то, для чего мы живем».

BY Неудаща