А ведь мы остались без интеллигенции… Поздравлять тут особенно не с чем, к этому шло давно. Интеллигенция в исторической России и даже в позднесоветский период играла заметную роль, порой очень даже заметную, к тому же ещё и разрушительную, а теперь вот – вся вышла. Частью превратилась в украинствующих релокантов, прихлебателей-пораженцев, частью затаилась здесь, у нас, в воюющей стране на прежних хлебных местах, пережидая плохие времена и втайне надеясь на стамбульский финал. Короче, нет её. Интеллектуалы такие-сякие есть, интеллигентные люди тоже есть, пописывают по сетям нечто немудрёно-вчерашнее. А интеллигенции как общественной силы, как авторитетного власть имеющего сообщества нет как нет. А ведь, как ни крути, она нужна! Чеховы и Цветаевы нужны. Фудели очень нужны, и отец не меньше своего сына-исповедника. На одних чиновниках с их политтехнологической обслугой в России далеко не уедешь. Об этом и у Карамзина, и у Пушкина сказано в своё время много верного. Кто-то должен «мыслить и страдать», а не только сидеть на совещаниях и расслабляться на корпоративах. Кто-то должен ездить по стране… Желательно не из Петербурга в Москву, а в противоположном, опять-таки не в радищевском, а в пушкинском направлении. Кто-то должен прекратить этот примиренческий бред слабогузого чиновничества и заявить о том, что в русской традиции зовётся национальным самопознанием.
А ведь мы остались без интеллигенции… Поздравлять тут особенно не с чем, к этому шло давно. Интеллигенция в исторической России и даже в позднесоветский период играла заметную роль, порой очень даже заметную, к тому же ещё и разрушительную, а теперь вот – вся вышла. Частью превратилась в украинствующих релокантов, прихлебателей-пораженцев, частью затаилась здесь, у нас, в воюющей стране на прежних хлебных местах, пережидая плохие времена и втайне надеясь на стамбульский финал. Короче, нет её. Интеллектуалы такие-сякие есть, интеллигентные люди тоже есть, пописывают по сетям нечто немудрёно-вчерашнее. А интеллигенции как общественной силы, как авторитетного власть имеющего сообщества нет как нет. А ведь, как ни крути, она нужна! Чеховы и Цветаевы нужны. Фудели очень нужны, и отец не меньше своего сына-исповедника. На одних чиновниках с их политтехнологической обслугой в России далеко не уедешь. Об этом и у Карамзина, и у Пушкина сказано в своё время много верного. Кто-то должен «мыслить и страдать», а не только сидеть на совещаниях и расслабляться на корпоративах. Кто-то должен ездить по стране… Желательно не из Петербурга в Москву, а в противоположном, опять-таки не в радищевском, а в пушкинском направлении. Кто-то должен прекратить этот примиренческий бред слабогузого чиновничества и заявить о том, что в русской традиции зовётся национальным самопознанием.
BY Феликс Разумовский channel
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from tw
