В Германии есть такой музыкант, звукорежиссер и продюсер Даниэль Фрайтаг (Daniel Freitag). Помимо постановок в театре (кстати, он работал над музыкальным оформлением спектакля “Декамерон” Кирилла Серебренникова), и записей собственных симпатичных альбомов (например, подходящий к пятничному настроению EP "It's Friday, Baby!"), он причастен к запуску музыкальной карьеры актрисы Сандры Хюллер.
Вспомните ее проникновенное пение в трагикомедии “Тони Эрдманн”. Сцена хоть и вызывала смешанные чувства неловкости и восхищения внезапной экспрессией героини, но было понятно, что поет Хюллер прекрасно. И вот первый ее коллаб с музыкантом Фрайтагом вылился в клип на его песню “Don’t”, где Хюллер сыграла супергероиню, берлинскую wonder woman, выбирающуюся из типичной немецкой квартиры.
С тем, что Сандра Хюллер — чудо-женщина, мы, конечно, согласны. Тем более что дебютный EP в соавторстве с Даниэлем Фрайтагом “Be Your Own Prince” раскрывает ее еще и как необычную певицу.
В Германии есть такой музыкант, звукорежиссер и продюсер Даниэль Фрайтаг (Daniel Freitag). Помимо постановок в театре (кстати, он работал над музыкальным оформлением спектакля “Декамерон” Кирилла Серебренникова), и записей собственных симпатичных альбомов (например, подходящий к пятничному настроению EP "It's Friday, Baby!"), он причастен к запуску музыкальной карьеры актрисы Сандры Хюллер.
Вспомните ее проникновенное пение в трагикомедии “Тони Эрдманн”. Сцена хоть и вызывала смешанные чувства неловкости и восхищения внезапной экспрессией героини, но было понятно, что поет Хюллер прекрасно. И вот первый ее коллаб с музыкантом Фрайтагом вылился в клип на его песню “Don’t”, где Хюллер сыграла супергероиню, берлинскую wonder woman, выбирающуюся из типичной немецкой квартиры.
С тем, что Сандра Хюллер — чудо-женщина, мы, конечно, согласны. Тем более что дебютный EP в соавторстве с Даниэлем Фрайтагом “Be Your Own Prince” раскрывает ее еще и как необычную певицу.
Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress.
from tw
