Большое семейство Каннингемов собирается на горном курорте: из тюрьмы выходит Майкл, три года назад осужденный за убийство. У его брата Эрнеста есть повод для волнений, учитывая, что приговор основывался на его показаниях. А еще у всех Каннингемов есть куча секретов. Не зря книга называется «Каждый в нашей семье кого-нибудь да убил», и Эрнест, кстати, ее автор. Бенджамин Стивенсон, австралийский детективщик и стендапер, делает рассказчика писателем (который сочиняет не детективы, а дешевые пособия по их созданию; «книги о том, как писать книги, которых никогда не писал сам, которые покупают люди, которые никогда ничего не напишут»), и сначала кажется, что весь роман строится лишь на этом приеме. На 132-й странице будет убийство; запомните, что я сказал про эту фразу; нет, убийца не он, это было бы слишком просто — от такого быстро устаешь. Но потом втягиваешься и после серии лихих флэшбеков, захватывающих сцен и внезапной, но логичной развязки думаешь: а Стивенсон и правда хорош, не зря я повелся на название.
Большое семейство Каннингемов собирается на горном курорте: из тюрьмы выходит Майкл, три года назад осужденный за убийство. У его брата Эрнеста есть повод для волнений, учитывая, что приговор основывался на его показаниях. А еще у всех Каннингемов есть куча секретов. Не зря книга называется «Каждый в нашей семье кого-нибудь да убил», и Эрнест, кстати, ее автор. Бенджамин Стивенсон, австралийский детективщик и стендапер, делает рассказчика писателем (который сочиняет не детективы, а дешевые пособия по их созданию; «книги о том, как писать книги, которых никогда не писал сам, которые покупают люди, которые никогда ничего не напишут»), и сначала кажется, что весь роман строится лишь на этом приеме. На 132-й странице будет убийство; запомните, что я сказал про эту фразу; нет, убийца не он, это было бы слишком просто — от такого быстро устаешь. Но потом втягиваешься и после серии лихих флэшбеков, захватывающих сцен и внезапной, но логичной развязки думаешь: а Стивенсон и правда хорош, не зря я повелся на название.
"Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe.
from tw
