Не слушал ГО и Янку, когда их слушали все: знал «Офелию», «Дурачка» и «По плану», на спектакль «Летов» в «Старом доме» ходил, — но в детстве любил совсем другую музыку, эту расслушал шибко позже. Единственное, что сближало меня с Летовым (и до сих пор впечатляет новых знакомых), — я писал диплом у великого Юрия Николаевича Чумакова, тестя Игоря Федоровича. Но мне, конечно, понятна любовь к «Обороне», повлиявшая на несколько поколений, и книга «Значит, ураган» — именно о ней, а не о Летове. Отличный писатель Максим Семеляк объясняет его через личное отношение, и не только свое, поэтому это не мемуары «я и гений». Про то, как Летов и эпохи влияли друг на друга, интересно читать, даже если не фанат. Я вспомнил, закрыв книгу, как ходил на «Сияние обрушится вниз» в «Победу», меня посадили с женщиной, тоже знакомой оргам, и я ей в конце сказал что-то вроде: 10 лет прошло, а как вчера, мол. «У кого 10, а у кого все 20», — усмехнулась та, и я понял, что это Анна «Нюрыч» Волкова. У каждого Летов свой, и это правильно.
Не слушал ГО и Янку, когда их слушали все: знал «Офелию», «Дурачка» и «По плану», на спектакль «Летов» в «Старом доме» ходил, — но в детстве любил совсем другую музыку, эту расслушал шибко позже. Единственное, что сближало меня с Летовым (и до сих пор впечатляет новых знакомых), — я писал диплом у великого Юрия Николаевича Чумакова, тестя Игоря Федоровича. Но мне, конечно, понятна любовь к «Обороне», повлиявшая на несколько поколений, и книга «Значит, ураган» — именно о ней, а не о Летове. Отличный писатель Максим Семеляк объясняет его через личное отношение, и не только свое, поэтому это не мемуары «я и гений». Про то, как Летов и эпохи влияли друг на друга, интересно читать, даже если не фанат. Я вспомнил, закрыв книгу, как ходил на «Сияние обрушится вниз» в «Победу», меня посадили с женщиной, тоже знакомой оргам, и я ей в конце сказал что-то вроде: 10 лет прошло, а как вчера, мол. «У кого 10, а у кого все 20», — усмехнулась та, и я понял, что это Анна «Нюрыч» Волкова. У каждого Летов свой, и это правильно.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. Meanwhile, a completely redesigned attachment menu appears when sending multiple photos or vides. Users can tap "X selected" (X being the number of items) at the top of the panel to preview how the album will look in the chat when it's sent, as well as rearrange or remove selected media. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country.
from tw
