Книгу о падении Берлинской стены «Коллапс» я увидел на КРЯКК два года назад, но не купил тогда, унеся со стенда издательства Individuum кучу других книжек. Дозрел до нее в этом году, когда надежды на то, что и наша условная Стена тоже падет, стали призрачнее некуда. Но немцы даже накануне 9 ноября 1989 года не верили, что границы откроются, будто подбадривает нас профессор истории Мэри Элиз Саротт. В «Коллапсе» она, опираясь на архивы Штази и свои беседы с очевидцами и участниками, указывает, что падение стены было насколько неизбежным (система сгнила и жрала себя сама, а низы устали терпеть), настолько же и случайным. В сочетании обстоятельств, о которых пишет Саррот, дикий коммуникационный провал на пресс-конференции, где СМИ узнали об открытии границ, впечатляет меня больше всего. И в тексте для брифинга были допущены косяки, потому что райтеры хотели как лучше, и с текстом этим никто толком не ознакомился предварительно, даже тот, кто его зачитал. Эта глава читается как экшен — повезло, что с хэппи-эндом.
Книгу о падении Берлинской стены «Коллапс» я увидел на КРЯКК два года назад, но не купил тогда, унеся со стенда издательства Individuum кучу других книжек. Дозрел до нее в этом году, когда надежды на то, что и наша условная Стена тоже падет, стали призрачнее некуда. Но немцы даже накануне 9 ноября 1989 года не верили, что границы откроются, будто подбадривает нас профессор истории Мэри Элиз Саротт. В «Коллапсе» она, опираясь на архивы Штази и свои беседы с очевидцами и участниками, указывает, что падение стены было насколько неизбежным (система сгнила и жрала себя сама, а низы устали терпеть), настолько же и случайным. В сочетании обстоятельств, о которых пишет Саррот, дикий коммуникационный провал на пресс-конференции, где СМИ узнали об открытии границ, впечатляет меня больше всего. И в тексте для брифинга были допущены косяки, потому что райтеры хотели как лучше, и с текстом этим никто толком не ознакомился предварительно, даже тот, кто его зачитал. Эта глава читается как экшен — повезло, что с хэппи-эндом.
The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Anastasia Vlasova/Getty Images
from tw
