каждый день, превозмогая боль и разум, тоску и злобу, наступая на грабли, чувствуя внутреннюю войну, я просыпаюсь, открываю глаза, чтобы прокричать о том, как сильно тебя люблю.
убегая от подлости, ужаса, былого предательства, раздирая в кровь глотку, с раскалёнными реками вен, я просыпаюсь от главного обязательства: прокричать, что люблю и не требую ничего взамен.
разбегаясь и прыгая в бездну, расправив крылья как руки, чувствуя сердца стук, как будто оно взорвется, я просыпаюсь сквозь слёзы, озноб и муки, прокричать о том, что люблю, и оно без тебя не бьется.
я улыбаюсь только тебе и богу, чтоб подытожить, о любви к нему я умею теперь молчать. а тебя я так- не заткнуть и не уничтожить, и по правде сказать, не хочу об этом кричать.
поборов внутри все темное, я становлюсь светлее, а когда пишу о тебе- сияю небесным светом, никого на свете любимее и милее, ты ведь знаешь какая ты- особенно каждым летом.
обуздав этот громкий крик, я молчу с тобой у высотки, вся Москва состоит из пробок и из любви. я не знаю, что у меня внутри, кем я создан, придуман, соткан, но из всего, что важно- у меня остаёшься ты.
каждый день, превозмогая боль и разум, тоску и злобу, наступая на грабли, чувствуя внутреннюю войну, я просыпаюсь, открываю глаза, чтобы прокричать о том, как сильно тебя люблю.
убегая от подлости, ужаса, былого предательства, раздирая в кровь глотку, с раскалёнными реками вен, я просыпаюсь от главного обязательства: прокричать, что люблю и не требую ничего взамен.
разбегаясь и прыгая в бездну, расправив крылья как руки, чувствуя сердца стук, как будто оно взорвется, я просыпаюсь сквозь слёзы, озноб и муки, прокричать о том, что люблю, и оно без тебя не бьется.
я улыбаюсь только тебе и богу, чтоб подытожить, о любви к нему я умею теперь молчать. а тебя я так- не заткнуть и не уничтожить, и по правде сказать, не хочу об этом кричать.
поборов внутри все темное, я становлюсь светлее, а когда пишу о тебе- сияю небесным светом, никого на свете любимее и милее, ты ведь знаешь какая ты- особенно каждым летом.
обуздав этот громкий крик, я молчу с тобой у высотки, вся Москва состоит из пробок и из любви. я не знаю, что у меня внутри, кем я создан, придуман, соткан, но из всего, что важно- у меня остаёшься ты.
Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried.
from tw
