Слезла с табуреточки

Переживаю не самый простой период в жизни. Головой понимаю, что все к лучшему, но эмоции испытываю сложные. Пока ехала в машине еще как то сдерживалась, а пришла домой, разревелась.

Сижу, реву и думаю: ну окей, повод есть, пореветь можно, но это ж как то непродуктивно, надо пойти в зал и переработать все неприятные чувства в энергию, новые персональные рекорды сами себя не поставят, а они на негативных эмоциях у меня хорошо получаются. Сплошной профит и дефицит калорий.

Делюсь я этим планом с друзьями, про себя думаю, какая я крутая и проработанная: буду тренить, а не истерить. Не повелся один человек. Он порекомендовал остаться дома и отдохнуть, рассказав, что заболел, поступив в стрессовой ситуации схожим образом.

Меня его слова заставили прислушаться к себе и разобраться, что стояло за моим порывом: искреннее желание позаниматься, или бессознательное следование родительским установкам “девочки не плачут” и “будь сильной”?

С 16 до 32 лет я болела анорексией. Это расстройство пищевого поведения, в основе которого лежит стремление к самоуничтожению. Пищевое поведение мы наладили с психотерапевтом. А вот стремление к саморазрушению – в одобряемых и поддерживаемых обществом формах – все еще со мной. Совет друга заставил меня опомниться, задать себе проверочный вопрос, и поступить исходя из своих истинных чувств, желаний и трезвого расчета сил.

Короче никуда я не пошла: заварила чай, зарылась в плед и стала ждать подругу, которая под вечер приехала ко мне с двумя бутылками просекко и двумя пакетами закуски.

Оказалось, что иногда ничего не делать, выпивать и есть на ночь – про жизнь, тепло и поддержку, а куда-то стремиться, тренироваться, достигать – про холодность, игнорирование своих потребностей и получается что смерть?

www.group-telegram.com/tw/gotoffthestool.com/36

259 viewsNov 27 at 16:00

Переживаю не самый простой период в жизни. Головой понимаю, что все к лучшему, но эмоции испытываю сложные. Пока ехала в машине еще как то сдерживалась, а пришла домой, разревелась.

Сижу, реву и думаю: ну окей, повод есть, пореветь можно, но это ж как то непродуктивно, надо пойти в зал и переработать все неприятные чувства в энергию, новые персональные рекорды сами себя не поставят, а они на негативных эмоциях у меня хорошо получаются. Сплошной профит и дефицит калорий.

Делюсь я этим планом с друзьями, про себя думаю, какая я крутая и проработанная: буду тренить, а не истерить. Не повелся один человек. Он порекомендовал остаться дома и отдохнуть, рассказав, что заболел, поступив в стрессовой ситуации схожим образом.

Меня его слова заставили прислушаться к себе и разобраться, что стояло за моим порывом: искреннее желание позаниматься, или бессознательное следование родительским установкам “девочки не плачут” и “будь сильной”?

С 16 до 32 лет я болела анорексией. Это расстройство пищевого поведения, в основе которого лежит стремление к самоуничтожению. Пищевое поведение мы наладили с психотерапевтом. А вот стремление к саморазрушению – в одобряемых и поддерживаемых обществом формах – все еще со мной. Совет друга заставил меня опомниться, задать себе проверочный вопрос, и поступить исходя из своих истинных чувств, желаний и трезвого расчета сил.

Короче никуда я не пошла: заварила чай, зарылась в плед и стала ждать подругу, которая под вечер приехала ко мне с двумя бутылками просекко и двумя пакетами закуски.

Оказалось, что иногда ничего не делать, выпивать и есть на ночь – про жизнь, тепло и поддержку, а куда-то стремиться, тренироваться, достигать – про холодность, игнорирование своих потребностей и получается что смерть?

BY Слезла с табуреточки